— Да уж… — мрачно произнёс капитан. — Закрытая территория прямо в центре города, и такой бардак…

— Разобрались с ними?

— Так точно, господин генерал. Подвергли, как говорится, суду скорому, но праведному. Командира ихнего поутру вздёрнули на виселице, остальных — в дисциплинарную роту, пускай хоть за это спасибо скажут… Кто нормальный там был, тех оставили и усилили гарнизонными.

— Радар в порядке? — вспомнил ещё одну немаловажную вещь Аристарх.

— В полном. Взрыв произошёл вдали от жизненно важных узлов, так что мы имеем вполне ремонтопригодные повреждения.

— Добро, — заключил генерал. — Будет что-нибудь интересное, сразу сообщайте мне.

* * *

Терентий шёл среди деревьев, вдоль русла небольшой речки или скорее крупного ручья. Ярко светило по-летнему ласковое солнце, дул лёгкий ветерок, доносящий до юноши ароматы лесных цветов. Невдалеке вверх возносились вершины вездесущих сопок, густо поросшие лесом и низким бамбуком.

На губах внука бургомистра играла лёгкая улыбка — он наслаждался прогулкой по монеронскому лесу, пением птиц и прекрасным летним днём.

Терентий прислушался. В тихие и успокаивающие звуки природы начал гармонично вплетаться ещё один какой-то новый, но совершенно явственно искусственный звук.

Где-то впереди тихо и печально играла флейта.

Шеин улыбнулся и пошёл туда, откуда доносилась эта грустная мелодия — чем-то она пленила его, и не захотела отпускать. Но напоследок взгляд Терентия упал на собственное отражение в бурной речке, и он удивлённо остановился, с изумлением оглядывая себя.

Длинная потёртая и неоднократно чиненая кольчуга привычно (?) давила на плечи, армейские штаны неброского серо-зелёного цвета были запылены и покрыты застарелыми бурыми пятнами, тяжёлые кожаные сапоги на толстой подошве тоже видывали лучшие времена. Пояс оттягивали ножны с мечом у левого бока и кинжал у правого, на ремне за спиной оказался щит.

Терентий привычным (?!) движением скинул его с плеча, ухватил левой рукой и перевернул. На лицевой стороне непроглядно-чёрного щита, вокруг стального умбона красовалась алая пятиконечная звезда — знак Рарденской имперской армии.

В полном недоумении Шеин закинул большой круглый щит обратно за спину и пошёл дальше. Хорошее настроение истаяло без следа, и теперь Терентия давила полная непонятность и нереальность происходящего.

…Где я? Почему я так одет? Что происходит, в конце-концов?

Источник незамысловатой музыки всё приближался и приближался… Вот он уже совсем близко — Терентий раздвинул руками приятно пахнущие ветки дикой смородины и вышел на небольшую, поросшую короткой травой, лужайку, и остановился.

На большом, заросшем мхом и лишайником валуне, спиной к нему сидела невысокая и стройная темноволосая девушка, с распущенными длинными волосами и в длинном белом сарафане — именно она и играла на флейте.

Терентий остановился как вкопанный. Уже было отвлёкшийся от печальной мелодии, он вновь оказался её зачарован и подхвачен… Но тут незнакомка резко оборвала её на полуноте, с тихим вздохом отложила простенькую деревянную флейту в сторону и резко обернулась к Шеину.

На юношу обратился взгляд вытянутых миндалевидных глаз, неестественно ярко-зелёного цвета, на миг в вихре взметнувшихся чёрных как смоль волос мелькнула пара аккуратных заострённых ушек, и тут Терентий понял, кто сидит перед ним.

Он низко, в пояс поклонился, и с подобающим уважением произнёс:

— Здравствуй, матушка берегиня.

Худое и бледное лицо незнакомки озарила лёгкая улыбка, и вдруг она звонко рассмеялась.

— И ты здравствуй, Терентий сын Петра, — отсмеявшись, проговорила та, кого внук бургомистра назвал берегиней.

— А… откуда ты знаешь меня… моё имя? — спросил Терентий, удивлённо моргнув.

— Ну, меня же ты знаешь, почему бы и мне не знать тебя? — с улыбкой осведомилась девушка.

— Ну… — неопределённо произнёс Шеин, глядя в слегка нечеловеческие черты лица лесного духа. — Вас все знают, вы же — духи леса…

Лицо берегини помрачнело.

— А…э… Я что, что-то не то сказал? — торопливо выпали Терентий.

— Да нет, всё именно так, как ты и сказал… — досадливо поморщилась девушка. — Было когда-то.

Берегиня плавным текучим движением поднялась с валуна, и, задумчиво крутя в руках флейту, спросила:

— Скажи, ты до этого когда-нибудь видел меня или моих сестёр? Ну, или быть может, кто-то другой видел?

— Н-ну, я лично нет… — неуверенно произнёс Терентий. — Про других даже и не знаю… Я много чего слышал, но может это были обычные охотничьи побасенки…

— Именно так, — кивнула берегиня.

— Вы, люди Им-пе-рии Рар-ден, — по слогам произнесла она, словно бы пробуя на вкус незнакомые слова. — Нас здесь уже не застали. Когда вы пришли сюда, мы уже уснули…

— Уснули? — перебил девушку Терентий. — А как же тогда…

Он не успел договорить — берегиня в свою очередь перебила его.

— Как, по-твоему — где мы сейчас? — она обвела руками окружающее их пространство.

— Ну… В лесу, наверное…

— Да нет — не в лесу, я сейчас сплю совсем в другом месте.

— А как же тогда мы с тобой разговариваем? — поразился Шеин.

— Я — сплю, ты — спишь. Вот мы с тобой и встретились, — просто и непонятно ответила берегиня.

— Хм, ясно… — протянул Терентий, хотя, по правде говоря, ему ничего было не ясно.

На поляне вновь воцарилась тишина, нарушаемая лишь шумом воды от текущей невдалеке речке, пением птиц и лёгким шорохом деревьев, раскачиваемых ветром.

— А почему ты решила со мной поговорить? — наконец нарушил неловкую тишину, Шеин.

— Я? Я вообще ничего не хотела, — категорично заявила берегиня. — Если хочешь знать, человек, то ты первый, с кем я за многие сотни сезонов сна говорю, и…

— И что? — резко спросил Терентий, которому уже начал надоедать этот странный разговор.

Девушка начала было что-то говорить, но внезапно осеклась и опустила голову.

— Я не знаю… — тихо прошептала она. — Я… Я боюсь просыпаться вновь. Боюсь, увидеть, что стало с моим миром за сотни сезонов… Вдруг в нём для меня уже нет места… Но, это не главное.

Берегиня резко вскинула голову и пристально посмотрела в глаза Терентия, и ему стоило большого труда не отвести взгляда.

— Меня пугают другие, — непонятно сказала девушка. — Такие же, как я с сёстрами… И в то же время не такие — чужие, злые, жестокие… Знаешь, почему мы все когда-то уснули, нет? Ваших магов стало слишком много, и нам просто стало не хватать Силы, а для нас это… это как вода или еда для вас. Нет, не так — даже как воздух, мы не могли жить без неё! И поэтому заснули, лишившись большинства сил… Немногие из нас теперь смогут сбросить оковы сна — слишком долго, слишком долго мы спали… Но, это опять же не главное. Вы, вы — люди!.. Вы же поднимаете ото сна всех — и добрых, и злых! Ваша кровь, льющаяся на землю, ваша боль, растекающаяся по земле, ваш страх, ненависть, гнев… Для таких, как я — это грязь и страдания, мы не можем выносить этого! Но для других — это пища и пир, возможность подняться и возвыситься!..

Тонкое бледное лицо берегини раскраснелось, её пальцы сжались в маленькие кулачки, она говорила торопливо, взахлёб, словно бы боясь чего-то успеть…

— Я тебя не понимаю… — тихо проговорил Терентий, опуская взгляд. Он не мог вынести пылающего изумрудным пламенем взгляда лесной богини — столько в нём было страха и боли… На секунду Шеин подумал, что хоть она и была очень красива — он не мог воспринимать её как обычную девушку. Такой, наверное, могла бы быть сама Мать-природа, если бы захотела высказать людям за все их прегрешения…

И это пугало.

— Я и не надеялась, что ты поймёшь… — горько произнесла берегиня. — Но хоть кому-то я должна была всё это сказать, пока ещё не совсем поздно… Ты… Ты, не самый худший из людей, иначе мы не смогли бы встретиться… Ты всё поймёшь… Со временем. Просто запомни мои слова, и когда-нибудь ещё раз подумай над ними… И тогда постарайся сделать правильный выбор, несмотря ни на что, иначе всё будет ещё хуже…