— Дерево это моё,— продолжал сверху холодный голос, отчеканивая каждый слог.— Уходи прочь

В этом голосе слышалась уверенность и решимость, которая окончательно сбила с толку удивлённого зверя. Мало-помалу он, по-видимому, решил, что ему не следует искать ссоры с самоуверенным незнакомцем, который сидит на ветках дерева и упорно смотрит на него. Он отвернулся в сторону и несколько секунд делал вид, будто совсем забыл о существовании человека. Отойдя затем от дерева, он не спеша направился к лесу.

Джонс торжествовал, одержав неожиданно такую крупную победу. Но тем не менее он вздохнул полной грудью, когда леопард скрылся из виду. Он знал, что исход поединка был бы весьма сомнителен. Зато он окончательно убедился в том, что спать здесь можно только днём. Остаток ночи он провёл, раздумывая, как сделать безопасным своё убежище на дереве и как достать хорошее оружие.

В течение ночи к реке на водопой приходили разные обитатели леса. Между ними он заметил несколько пород оленей, несколько буйволов, двух оцелотов, несколько неизвестных ему маленьких животных и ещё одного леопарда, а может быть, и того же, что приходил раньше. Посещения эти прекратились лишь перед самым восходом солнца, дав ему возможность проспать часа два.

Проснулся он от испуга. Ему показалось, будто леопард карабкается на дерево, собираясь напасть на него. Он схватил дубину и перегнулся через край платформы. Сон мигом отлетел от него, и он был готов к битве. Но вместо леопарда он увидел какаду, который, подняв кверху свой розовый хохол, висел головой вниз на соседней ветке и злобно смотрел на него. Джонс громко расхохотался, и птица с криком улетела, оскорблённая его смехом. Тогда он спустился с дерева и, окунувшись в солёную воду лагуны, принялся завтракать. Завтрак его состоял из смокв и плодов манго. Он был очень доволен, что на этот раз мог обойтись без ракушек, и дал себе слово добыть огонь с помощью трения, как только раздобудет оружие и устроит себе безопасное жильё.

Пересмотрев внимательно весь наносный лес на берегу, он нашёл небольшую полосу перил, прикреплённую к подставке. Он с трудом отделил подставку и заострил её конец, сделав его зазубренным. Кусок найденных перил был сделан из ясеня, твёрдого и неломкого. Он остался очень доволен — теперь у него было копьё. Всё утро рылся он между обломками, прикрыв голову и плечи мокрыми листьями, и нашёл наконец удобную палку. На конце её, подобно острому изогнутому клюву, торчал тяжёлый железный гвоздь.

Поглощённый поисками оружия, Джонс совсем забыл о тех опасностях, которые подстерегали его.

Он услышал неподалёку тяжёлое, хриплое дыхание. Волосы встали у него дыбом. Он обернулся.

В двенадцати шагах от Джонса стоял огромный старый буйвол и злобными глазами смотрел на него.

Джонс почти сразу пришёл в себя. Таинственное хриплое дыхание испугало его, но он сейчас же взял себя в руки, как только понял, в чём дело. Зная прекрасно свою способность быстро бегать, он был уверен, что сумеет перехитрить буйвола и убежать от него, нырнув в лагуну, если это окажется необходимым. Но он не имел никакого намерения бежать, ему хотелось обойтись без этого. Он стоял как вкопанный, спокойно выдерживая взгляд животного.

Сначала казалось, что буйвол, недовольный появлением человека, собирается сейчас же напасть на него. Он рыл копытами песок, злился, а между тем не решался двинуться с места. Но вот он фыркнул и ступил два шага вперёд. Непонятная однако неподвижность человека охладила ярость громадного животного. Хвост, которым буйвол сердито бил себя по бокам, внезапно опустился, и он отвёл глаза в сторону, словно вспомнил о чём-то. Затем глухо заревел и, повернувшись назад, направился к реке. Раза два останавливался он и с вызывающим видом оглядывался, как бы надеясь, что человек будет преследовать его. Но Джонс стоял по-прежнему неподвижно, опираясь на своё копьё, и не двигался с места, пока буйвол не перешёл вброд на другую сторону реки.

— Надо пойти и выспаться теперь, чтобы не спать ночью,— сказал Джонс, поспешно направился к дереву и взобрался на него с лёгкостью шимпанзе.

Джонс крепко спал в течение всего полуденного жара, а остаток дня провёл, стараясь получше укрепить своё жилище. Он притащил к дереву корабельные обломки и целую кучу длинных побегов дикой виноградной лозы, состоящих из необыкновенно крепких волокон. Пользуясь побегами винограда вместо верёвок, он устроил себе очень прочную платформу с загнутыми вверх краями. Эти загнутые края не дадут ему свалиться вниз во время сна. Жилище его показалось ему теперь очень удобным для такого, как он, заброшенного человека. Только бы леопарды оставили его в покое. Если же они не согласятся на это, он вынужден будет дать им хороший урок.

Незадолго до захода солнца он принёс к себе на дерево целый пучок веток смоковницы, затем сухой сосны, собранной среди обломков, и полудюжину раковин с острыми краями. Он надеялся прогнать сон, занимаясь приготовлением тонких, мягких волокон, которые должны были служить ему вместо трута при добывании огня. Но ему не удалось провести спокойно вечер, так как он не успел ещё изучить всех свойств тропического леса.

Где-то вдали раздался вдруг оглушительный рёв. По спине Джонса забегали мурашки. Леопарды не могут так реветь. Таким рёвом возвещали о своём приближении только лев и тигр. Но львы здесь не водятся. Как будет он таким жалким оружием бороться с тигром? Сердце его замерло, и он стал прислушиваться к малейшему скрипу, готовый вскарабкаться, словно испуганная обезьяна, на самую верхушку дерева. Скоро однако к нему снова вернулась прежняя вера в силу человека. Он сказал себе, что он, даже голый и одинокий, всё же господин над всеми этими зверями. Сколько раз читал он, как совершенно голые дикари, не имея никакого оружия, кроме заострённой палки, охотились в одиночку на тигров и ягуаров. Нет, он даст урок тигру, когда это понадобится, и заставит его уступить ему дорогу, как леопарда и буйвола. До самой темноты сидел он и острой раковиной стругал конец копья, пока копьё стало острое, как игла.

Рёв тигра распугал всех обитателей леса, и никто не вышел к реке на водопой. Продолжительное безмолвие это казалось зловещим Джонсу. С необыкновенным напряжением прислушивался он к малейшему шуму, и ему начинали уже чудиться несуществующие звуки. Один раз ему показалось даже, что он слышит тяжёлые шаги под самым деревом. Он взглянул вниз, но никого там не увидел.

Но вот наконец взошла луна. Красный вздутый диск её выглянул из-за горизонта, когда из чащи леса на расстоянии ста шагов от дерева вышел тигр. Ясно было, что он сразу почувствовал присутствие человека, так как с грозным видом потянул в себя воздух и сразу направился к дереву.

Когда полосатое зловещее животное подошло к дереву и устремило на Джонса свои страшные глаза, Джонс выругался и бросил в него обломок дерева.

Обломок ударил тигра по морде. Тигр заворчал от удивления и бешенства. Попятившись назад, он прилёг к земле и прыгнул на самую нижнюю ветку, которая росла с правой стороны ствола. Крепко вцепившись когтями передних лап в развилину ветки, он провисел в таком положении секунды две, упираясь задними лапами в ствол дерева, и вскарабкался затем на сук.

Этого только Джонс и ждал. Он лежал, растянувшись на платформе, и держал копьё наготове.

Легонько взмахнув им, он два раза ударил тигра по морде и попал ему остриём прямо в глаз. Тигр заревел от боли, поднял заднюю лапу на следующую ветку и, повернув голову в сторону, чтобы избежать ударов по морде, подставил в то же время шею и горло.

Джонс решил рискнуть и изо всех сил махнул копьём. Он рассчитал верно: острие копья ударило тигра позади челюстей. Джонс изо всей силы нажал копьё обеими руками, и оно вонзилось ещё глубже. Тигр глухо заревел, судорожно откинулся назад и упал на землю, увлекая за собой и копьё. Несколько минут катался он по земле, цеплялся за неё когтями, кашлял, выплёвывая сгустки крови. Через несколько минут он вытянулся и замер на месте.