— Ну, нет! Белка белке — рознь. Вот сейчас увидишь.

Лесник поднял топор и ударил обухом три или четыре раза по дереву. В ту же минуту из дупла выглянуло маленькое животное и тотчас же взлетело на воздух. Да, взлетело, хотя отважное создание — настоящее четвероногое, а не птица. За ним с той же стремительностью вылетели шесть или семь таких же крохотных белок и скрылись среди таинственных теней чащи. Все они летели, широко расставив ноги, соединённые меховой перепонкой. В воздухе они были похожи на продолговатые игрушечные зонтики, сломанные ветром. Мальчик посмотрел им вслед и вскрикнул от удивления, стараясь не упустить из виду ни одного из зверьков. Но все они сразу исчезли в листве деревьев.

Впрочем, не все. Как только белочки стали вылетать из своей крепости, лесник отхватил топором ветку и бросил её вдогонку последней белке. Лесник всегда очень метко бросал в цель топор, кирку или палку, но на этот раз благодаря обманчивым теням и мелькавшим светлым пятнам промахнулся. Он только слегка задел пушистый хвост. Хвост был для белки рулём. Сильный и гибкий, этот руль лишь отклонился в сторону, не потерпев никакого повреждения. Но крохотный воздухоплаватель потерял равновесие и стремглав спустился на землю.

— Ах! — огорчённо воскликнул мальчик.

Но его любопытство тотчас же взяло верх над сожалением. Вместе с лесником он бросился вперёд, надеясь схватить и рассмотреть упавшего зверька.

Но зверёк исчез бесследно. Оба они видели, как белка свалилась с дерева, оба они заметили, куда она упала, а между тем они ничего не нашли, кроме слегка смятой поверхности мха.

— Перехитрила, плутовка! — сказал лесник, почёсывая щетинистый подбородок и внимательно разглядывая кусты.

— И прекрасно! — воскликнул мальчик.— Я очень рад, что она убежала... Я боялся, что ты убил её, Джеб.

— Я хотел только свалить её,— ответил лесник.— Ну, теперь ты знаешь, где они живут, и можешь живьём словить белочку ловушкой, если захочешь познакомиться с ними.

Лесник и мальчик вышли из лесу. За ними пристально следили кроткие тёмные глазки летучей белки, пока они не скрылись из виду. Глаза у белки были выпуклые, большие и, казалось, состояли из одного только зрачка. Не тронутая брошенной в неё палкой и нисколько не испуганная своим неожиданным спуском, белка так быстро шмыгнула в сторону, что враги не могли уследить за нею. Скрывшись за стволом дерева, она с быстротою молнии взобралась, на его верхушку. Но она не села там на задние лапки, как это делают обычно другие белки, а растянулась во всю свою длину на ветке, плотно к ней прижавшись. Светло-бурая шерсть её так поразительно сливалась с цветом древесной коры, что белка была совсем не видна.

Летучие белки, живущие в восточной Канаде, мало известны. Они немного крупнее обыкновенных белок, и мех у них не светло-жёлтый, как у тех, а буровато-серый. Светло-жёлтый мех был бы слишком заметен в бурых лесах Канады, и летучие белки погибли бы неминуемо, если бы они вовремя не переменили цвет своей одежды, чтобы успешнее обманывать врагов.

Прошло несколько минут после того, как замерли в отдалении шаги людей, а зверёк всё ещё не трогался с ветки, внимательно прислушиваясь к малейшему шуму и вдыхая дрожащими ноздрями тонкий, едва заметный запах леса. Но вдруг огромные глаза белки сделались ещё больше, и во влажной их глубине мелькнул страх. Что за странный, сухой и шуршащий звук... слабый шелест... там, позади, на поверхности коры?.. Она нервно повернула голову назад... Ничего! А между тем непонятный звук продолжался, но так тихо и так слабо, что даже самое чуткое ухо усомнилось бы в его существовании.

Маленькая наблюдательница не двигалась. Шелест послышался выше, как будто кто-то полз по дереву. Наконец из-за ствола показалась плоская буровато-чёрная голова и остановилась, слегка раскачиваясь. Это была большая змея.

Её глаза, тусклые и жестокие, встретились со взглядом белки. На минуту чёрная голова как бы окаменела, но затем снова закачалась, делая ровные и медленные движения, точно парализуя неподвижно лежавшего зверька. В то же время глаза змеи как бы сдвинулись вместе, стараясь сосредоточить всю свою силу на кротком блестящем взоре белки. Не переставая раскачиваться, страшная голова потянулась ближе, а за нею следом показалось чёрное извивающееся туловище. Всё ближе и ближе двигалась змея, ни на мгновенье не отводя в сторону своих узких и злых глаз, пока не приблизилась наконец на такое расстояние, чтобы вонзить зубы в затылок добычи. Но в это мгновенье белочка повернулась, подняла свой широкий, пушистый хвост и, сорвавшись с ветки, понеслась по воздуху к старому дубу. Гипнотический сеанс чёрной змеи на этот раз не удался. Рассерженная и разочарованная, она поползла в другое место, надеясь отыскать мышь или какую-нибудь другую, более податливую тварь. А летучая белка весело вскарабкалась вверх, скользнула в дупло и, свернувшись поудобнее клубочком, расположилась поспать до вечера. Две товарки её вернулись ещё раньше, а остальные присоединились немного погодя и также улеглись на покой.

Вечером не успело закатиться солнце, как взошла луна. Её длинный серебристый луч пробрался сквозь верхушки листвы и заглянул в дупло поражённого молнией дуба. Одна за другой вышли оттуда летучие белки и понеслись по воздуху. Можно было подумать, что они отправились на поиски пищи. Ничуть не бывало! Они, как дети, только что выпущенные из школы, поспешили прежде всего вознаградить себя за долгое сидение. Есть им не хотелось. Еды в это время у них было вдоволь, и кладовые их были уже набиты зелёными орехами и молодыми сосновыми шишками. Они знали, что в лесу много вкусных припасов и что земля покрыта, ягодами. Стоило спуститься вниз, чтобы выбрать любые. Зачем же спешить? Не лучше ли позабавиться в зелёной листве?

Белки страшно любили летать. Полёты их начинались обыкновенно с верхушки какого-нибудь дерева и кончались у подножия другого. Длина полёта зависела от силы первоначального толчка и наклона спуска. Эту забаву они повторяли без конца, то и дело несясь вверх и издавая при этом нечто вроде радостного чириканья. Освещённые серебристым светом луны, они мчались с быстротою призраков одна мимо другой, и казалось, что они играют в пятнашки. Но они никогда не пятнали друг друга, а, напротив, старались не столкнуться и не упасть на землю, где бродили лисицы, хорьки и ласки.

Больше всего белки боялись темневшей внизу земли, а между тем наверху, среди густых ветвей, было не меньше опасностей. В самый разгар их весёлых полётов где-то среди деревьев послышался вдруг глухой, зловещий крик. Угу!.. у!.. у!.. угу! — перекатывался он в воздухе, наводя ужас. Он раздавался где-то далеко, но игры пушистых воздухоплавателей прекратились при первом же его звуке. Можно было подумать, что в лесах Канады вдруг перестали водиться летучие белки.

Зловещие крики смолкли минут через пятнадцать или двадцать. Но прошло ещё много времени, прежде чем весёлые зверьки решили, что опасность удалилась куда-нибудь в другую часть леса. Сначала робко, а немного погодя с прежним увлечением они принялись снова за игру.

Чем дальше, тем больше увлекались белки своей забавой. Луна, стоявшая высоко, заливала ярким светом весь лес. Взад и вперёд носились маленькие воздухоплаватели в полосе серебристого света. И вдруг на одного из них бесшумно опустилось чёрное облако и унесло в темноту. В этом облаке пылали два горящих глаза, а под ними тянулись вперёд два ряда острых и кривых когтей. Послышался заглушённый крик, и жизнь навсегда покинула весёлого воздухоплавателя. Сверкнув глазами, облако скрылось в тени леса, унося с собой свою добычу.

Игра сразу прекратилась. Белка, которая утром так благополучно избежала палки лесника, а потом — чёрной змеи, летела ниже своей товарки, когда ту схватила сова. Она видела всё, что случилось, и сразу потеряла охоту носиться по воздуху. Она притаилась в укромном уголке, пока сердечко её не успокоилось, а затем осторожно спустилась с дерева и принялась искать пищу. У неё был запас орехов и сосновых шишек, но ей захотелось более сочной еды, и она отправилась за спелыми ягодами.