Он тихо вздохнул и попытался переключиться на мысли о новорожденной внучке, чтобы стереть этот кошмар из своей памяти. Но одно воспоминание о больнице тут же напомнило ему эпизод с цветами, и ему стало по-настоящему страшно, потому что он понял, насколько уязвима его семья. Слава богу, что ему хоть удалось уговорить Сару не рассказывать об этом Кэтрин. Даже представить себе невозможно, как бы она отреагировала на такое. Как бы там ни было, он все равно заставил ее принять снотворное. Иначе она ни за что бы не заснула.

Он бросил взгляд на жену, прислушиваясь к ее поверхностному дыханию, потом перекатился на свою сторону кровати и уставился в темноту, надеясь забыться сном и зная, что надежды его тщетны.

Понедельник, 17 апреля 2000 года, 6.50

Ян Миррен открыл глаза и с удивлением обнаружил, что проспал почти четыре часа. Но что было еще поразительнее, так это то, что он чувствовал себя вполне отдохнувшим. Ночные тревоги уступили место чувству облегчения, даже надежде.

Одного взгляда на жену было достаточно для того, чтобы понять, что она все еще крепко спит, и тогда, чтобы снова не возвращаться к своим тревогам, он вылез из кровати и начал спускаться вниз. Он уже дошел почти до конца лестницы, когда увидел сквозь запотевшее стекло еле заметный силуэт. Он подошел ближе, помедлил, снял цепочку и медленно открыл дверь, и у него тут же перехватило горло, как только он понял, что это такое.

С мгновение он смотрел на маленький пластикатовый мешок, а потом, не снимая его, захлопнул дверь и отправился звонить в полицию.

Две молодые женщины-полицейские при всем желании не могли бы вести себя более равнодушно. За полчаса до окончания смены они вынуждены были выслушивать человека, рассказывающего им о том, что кто-то прибил мяч для гольфа к его входной двери.

Билли откинулся на спинку кресла и зарычал, растирая лицо руками. Он уже два часа разбирался с горой бумаг, скопившихся на его столе за последнюю неделю, и только-только начал подбираться к концу.

Допив остатки кофе и закурив следующую сигарету, он протянул руку и приподнял обложку со следующей кипы входящих документов. После чего оглядел ее содержимое и снова закрыл папку. С него было довольно, и ему нужно было передохнуть. Поэтому он подошел к окну и переключился на гораздо более интересный предмет, а именно на Яна Миррена.

Если Микки накануне вечером сказал ему правду, тогда он со своими ребятами проделал отличную работу. Конечно, это еще было не все, но процесс начался. Теперь самым главным было не ослаблять давления, а Билли важно было рассчитать время, когда пора будет самому выходить на сцену. Для того чтобы его план сработал, время должно было быть рассчитано до секунды. Но в любом случае все должно было произойти в ближайшее время.

Он продолжал думать об этом, когда его размышления были прерваны резким верещанием мобильного телефона. Он взял трубку и услышал голос Микки Джеймса.

После неизбежного короткого обмена реплика— ми, Микки помолчал, а затем промолвил:

— Послушай, учитывая, что мы партнеры, не мог бы я позаимствовать у тебя сегодня вечером парочку ребят? У меня тут небольшие проблемы.

Билли задумался на мгновение и улыбнулся.

— Никаких проблем.

Ян Миррен тоже провел все утро, разбираясь с бумагами. Однако в отличие от Билли он не только не сожалел об этом, но и был рад этому обстоятельству. Как только полиция покинула их дом, Кэтрин настояла на том, что пойдет на работу, чтобы обдумать все происшедшее, И завезя ее, он решил, что тоже поедет в офис, вместо того чтобы возвращаться домой. Мысль о том, чтобы сидеть одному дома, отнюдь не привлекала его — он предпочитал занять себя чем-нибудь, чтобы избавиться от неприятных размышлений.

Однако его неожиданное появление оказалось полным потрясением для пяти его служащих. Он не только был не брит, но и впервые позволил себе появиться без костюма. Секретарша Трейси сообщила ему, что у него усталый вид. Хотя на самом деле она имела в виду, что вид у него внезапно постаревший.

Хокинс залез в «мерседес», чтобы ехать домой, когда рядом притормозил «рейндж-ровер» Билли. Он снова вылез из машины и с удивлением обнаружил, что Билли не один, а рядом с ним сидят четверо пацанов из Бригады. Хокинс радушно поздоровался с ними и перевел взгляд на своего смущенного партнера.

— Могу я задать вопрос?

Билли покачал головой и улыбнулся.

— Лучше не надо. Я думал, ты уже уехал.

— Приводил в порядок кое-какие дела. С завтрашнего вечера можно приступать.

— Это здорово, старик. Ты провернул огромное дело. Если бы ты не был таким противным, я бы тебя расцеловал.

Хокинс рассмеялся.

— Я бы тебе позволил, если бы ты не был таким противным. — Он помедлил и снова открыл дверцу своей машины. — Будьте поосторожнее.

Внешний вид «Дикобраза», совмещавший в себе темное дерево и зеленое стекло, символизировал все то, что Билли ненавидел в прибрежных районах Ист-энда. Все было фальшивым и искусственным, созданным с одной лишь целью выкачивания денег.

И так выглядел весь район. Накачанный деньгами корпораций и прибрежной железной дороги, он превратился а зону отдыха для горстки привилегированных — он был забит барами и претенциозными ресторанами под патронажем богатых придурков, у которых не было ни малейшего представления о той степени нищеты, которая царила на расстоянии нескольких кварталов от них. И все это было бы смешно, когда бы не было так грустно.

Билли и Микки сидели в «рейндж-ровере» уже почти полчаса, наблюдая за входящими и выходящими из паба хорошо одетыми мужчинами и женщинами, что еще больше усиливало раздражение Билли. Он уже не мог дождаться, когда его мальчики приступят к делу. Ему казалось, что это будет его собственной маленькой революцией.

Мысль о пацанах вызвала на его лице самодовольную улыбку. Когда он позвонил и попросил о помощи, никто ему и слова против не сказал. Впрочем, он не сомневался в том, что так оно и будет, именно поэтому он их и выбрал. Эти ребята стояли еще на низших ступенях лестницы и мечтали о признании. И если главарь просил их об услуге, они были готовы оказать ее. Без лишних вопросов.