Тем временем Эркин заметил среди картин, изображающих Юлию, два небольших пейзажа. Машинально он взял один из них в руки. Пейзаж был написан в темно-красных тонах. Багровые облака, освещенные скалы, какое-то глубокое ущелье у их подножия...

Но рассмотреть картину как следует Эркин не успел. Стремительно подскочил Педро и выхватил полотно из рук. Теперь он выглядел раздраженным, даже злым.

- Ты что? - удивился Эркин.

- Извини... - Педро уже взял себя в руки. - Не люблю показывать незаконченные вещи.

- Но ведь пейзаж написан?

- Нет-нет, там еще много работы...

- Ладно, - кивнул головой Эркин, - в таком случае не буду тебе мешать. Пойду знакомиться с другими.

Педро как будто даже обрадовался:

- Давай, давай. В следующем доме живет Хаят. Но он сейчас в шахте. Кон-тро-ли-ру-ет! Вон там - Хосе, мой брат, а там - врач. Зайди к Хосе, пока он не ушел в горы. Только, знаешь, он у меня малый со странностями. Ты не особенно обращай на это внимание. Главное - он добряк.

- Буду иметь в виду.

Эркин опять вышел на узкую красную дорожку и подумал: "Хотел бы я знать, есть ли тут хоть один человек без странностей?"

V

Едва Эркин переступил порог дома Хосе, как его обдало жаром. "Пятьдесят по Цельсию", - определил Эркин. Кондиционеры выли, как голодные волки, но не могли заметно снизить температуру.

Посреди комнаты в металлическом тигле полыхало пламя, целый костер. Судя по запаху, горел сухой спирт, и, надо полагать, горел давно.

У костра, задумчиво глядя на огонь, сидел обнаженный по пояс парень с нежным девичьим лицом и мягкими вьющимися волосами. Он посмотрел на Эркина как на своего старого друга и сказал, показывая рукой на языки пламени:

- Правда, это красиво?

Эркин подошел поближе.

- А тебе не жарко?

Взгляд Хосе стал осмысленнее. Он словно бы только теперь понял, что перед ним стоит незнакомец. Его красиво изогнутые брови сошлись у переносицы, в карих глазах вспыхнул гнев. Он вскочил и вскрикнул резко:

- А кто вы, собственно, такой? Что вам угодно?

Эркин заговорил как можно мягче:

- Я ваш новый кси-оператор. Зовут меня Эркином. Обижать тебя, Хосе, я и не думал. Мне и самому нравится огонь. Он и вправду красив.

Вся агрессивность Хосе тут же улетучилась. Лицо его порозовело, и он застенчиво улыбнулся и спросил:

- Вы будете со мной дружить?

- Обязательно, Хосе.

- И мы будем вместе сидеть и смотреть на огонь?

- Будем, Хосе.

- И будем вместе ходить туда?

- Конечно, Хосе, - ответил Эркин, который поостерегся спросить, "куда именно", хотя ему очень хотелось этого.

Хосе вскинул на Эркина карие глаза.

- Они думают перехитрить меня. Чтобы самим остаться, а меня отправить на Землю. Но я не хочу на Землю. Хочу быть тут... - Он тихо рассмеялся: Я перехитрю их всех, я придумал...

- Что ты придумал, Хосе?

- Скоро узнаете. Совсем скоро. А пока... - он приложил палец к губам.

У Эркина голова от жары уже шла кругом.

- Хосе, - спросил он, - кто у вас выполняет обязанности врача?

- Фархад. А что случилось?

- Ничего особенного. Просто немного нездоровится с дороги.

- Он живет в следующем доме.

- Пожалуй, я загляну к нему.

- Только обязательно возвращайтесь.

- Непременно!

Эркин вышел на улицу. У него и в самом деле раскалывалась голова.

VI

В доме Фархада не было ни чудес, ни странностей. Хозяин дома тридцатилетний худощавый брюнет - сидел за столом, разглядывая что-то в микроскоп.

Эркин представился.

Фархад поднялся, подошел к нему, пожал руку.

- Ну, как там старушка Земля? Жизнь бурлит?

- Бурлит.

- Соскучился я уже по ней. Н-да... Земля... - Вздохнув, он прошел в угол комнаты, где стоял какой-то механизм.

- Не этот ли прибор настраивает вас на минорный лад? - спросил, улыбаясь, Эркин.

Фархад погладил рукой причудливо изогнутую трубку:

- Какой там прибор! Это так, детские шалости. Аппарат для диагностирования заболеваний мышечной ткани. Так, пустяки. Разминка в часы досуга. Мое хобби. Без этого здесь нельзя. А у вас есть что-нибудь?

- В смысле хобби?

- Да.

- Разумеется. Я пишу детективы.

- Дадите почитать?

- Охотно. Если у вас хватит терпения.

- Даю гарантию, что с таким хобби вы через три месяца загнетесь здесь от скуки.

- Странно, - произнес Эркин, глядя Фархаду прямо в глаза. - Вы уже второй человек на шахте, который пугает меня скукой. Первым был Педро. Второй - вы. Но самое странное заключается в том, что скукой меня пугают люди увлеченные. В чем дело?

- Все очень просто. Дело есть дело, увлечение есть увлечение. На первом месте должно быть дело, а увлечение - на втором. А что получается у нас? Шахта полностью автоматизирована, быт наш налажен, особых забот нет. Четыре часа в день у каждого отнимает дежурство. Спим мы по пять часов в сутки. Куда прикажете девать остальное время? Посвящать его увлечениям? Такую бездну времени?

- Когда-то люди мечтали о бездне свободного времени.

- Человеку свойственно корректировать свои мечты.

Эркин не успел ответить.

Распахнулась дверь. На пороге стоял перепуганный Хосе:

- Там пожар... Дом горит... Вы понимаете? Горит дом! Пожар!

VII

Горел домик Хаята. Пожар возник, по-видимому, внутри помещения, огонь успел разгореться, и, когда наконец вырвался наружу, гасить его было уже поздно. Пластиковые стены и балки трещали, как сухие березовые дрова. Дом не представлял большой ценности, такой дом роботы собирают за два часа из унифицированных деталей, а запасов этих деталей на шахте было достаточно.

И все же люди были поражены происшедшим. Эркин взглянул мельком на Хосе. Юноша с жадностью, широко раскрытыми глазами смотрел на огонь, так же как он смотрел на костер в своей комнате полчаса назад. Он любовался огнем, наслаждался вспышками пламени, жил одной жизнью с пляшущими языками.

Педро, прикусив губу, сумрачно тряс головой, Юлия прижала руки к пунцовым щекам.

Вдруг, вскрикнув, Фархад бросился к горящему дому. Никто не успел опомниться, как он вбежал внутрь.

- Фархад! Фархад! - закричала девушка. Тут же она обернулась к остальным: - Что он делает! Что он делает! Он погибнет! Ну помогите же, помогите ему!

Словно услышав ее крик, Фархад показался на пороге. В руках он держал какой-то прозрачный шар. Рубашка на нем тлела, волосы на висках обгорели, но он наверняка успел бы покинуть дом, если бы не споткнулся о порог. Фархад упал, и шар, выскользнув из его рук, отлетел в сторону метров на десять.