После ухода Спока и Скотта в торпедный отсек Валерис осталась у руля Она никак не могла определиться в сложившейся двусмысленной ситуации с Клингонами. Формально, по Интерзвездному Закону, те имели право задержать капитана Кирка и доктора Маккоя, но Валерис знала, что существует способ обхода строгих положений закона.

Она стыдилась своего эмоционального всплеска, который допустила на мостике, когда сказала Споку, что нельзя бросить Кирка и Маккоя на произвол судьбы. Нет, она не имела в виду ввязаться в бой и не предлагала предпринять что-то особенное. Знала лишь, что нужно действовать. Спок как всегда был прав и логичен. Любые действия по вызволению капитана и доктора сейчас могли спровоцировать войну, а ни один вулканец не допустил бы этого. Спок не так понял ее, зато уловил, что говорила она эмоционально, и поэтому ей стало стыдно. Хотя он раньше и хвалил ее, Валерис в очередной раз почувствовала, что своим поведением разочаровывает его, а ведь он был именно тем человеком, который должен гордиться ею.

Валерис развернула кресло и увидела, что Чехов, покинув пост рядом с ней, идет к пульту связи, где Ухура в данный момент принимала сообщение.

Женщина вся напряглась, и Валерис подозревала, что передают приказ командования Звездным Флотом. По выражению лица Ухуры – на нем Валерис заметила злость, разочарование и упрямую решимость одновременно – было совершенно очевидно, что она хотела услышать совсем другое.

Валерис не знала капитана Кирка, зато восхищалась Споком. Кирк должен быть, наверное, замечательной личностью, раз вулканец считал его своим другом. Кирк подвигал этих необыкновенно талантливых офицеров на беззаветную преданность себе, не зря же они отвергали многообещающие в росте карьеры предложения ради возможности служить под началом Кирка.

Валерис услышала, как Ухура, повернувшись к Чехову, сказала ему:

– Получен приказ немедленно возвращаться.

Павел нахмурился и повторил то, что Валерис уже говорила накануне:

– Мы не можем бросить капитана Кирка и доктора Маккоя на произвол судьбы.

Он посмотрел на остальных членов экипажа, словно искал у них поддержки.

Валерис поднялась с кресла и присоединилась к остальным.

– Конечно же, нет… – начала Ухура и осеклась, увидев вулканку.

Чехов взглянул на нее испытующе.

Лейтенант затаила дыхание. Она опять не могла решиться, ибо перед ней стояла дилемма: как вулканка она хотела следовать самым логическим путем, предлагавшим строгое подчинение предписанным нормам и положениям, но, с другой стороны, желала во что бы то ни стало спасти капитана и доктора.

Валерис подозревала, что Спок боролся с подобными чувствами, но, исполняя обязанности капитана "Энтерпрайза", он вынужден будет последовать приказу, если команда не найдет способа не выполнить его, не прибегая к прямому неподчинению.

– Четыреста лет назад на планете Земля, – стала рассказывать Валерис Чехову и Ухуре, – рабочие, которым грозило увольнение после изобретения первых машин, бросали в них деревянные ботинки, называемые сабо, и выводили станки из строя. Отсюда и возник термин "саботаж".

Больше Валерис ничего объяснять не пришлось. Взгляд Ухуры, сразу сообразившей что к чему, потеплел, затем огонек в ее глазах погас, и механическим тоном она произнесла – Звездолет имеет техническую неисправность – вышли из строя дублирующие системы.

– Отлично, – ухмыльнулся Чехов и тут же напустил серьезность на лицо – То есть я хочу сказать, как плохо. Кто скажет об этом капитану Споку?

– Может быть, землячка? – предложила Ухура невозмутимо.

Все посмотрели на Валерис, которой вдруг захотелось улыбнуться. Ей нравились эти люди – их преданность, способность импровизировать перед лицом кризисных ситуаций. Воспитанная землянкой, Валерис чувствовала себя уютнее среди этих людей, чем со своими соплеменниками, и в этом крылась одна из причин написания ею рапорта с просьбой служить на "Энтерпрайзе", а не на корабле, экипаж которого полностью состоял из вулканцев. Земные критерии более гибкие, в сравнении с экспансивным и непоследовательным поведением землян поступки Валерис воспринимались как правильные и логичные, а ее эмоциональные срывы оставались незамеченными. Девушке пришла в голову мысль, что Спок наверняка выбрал "Энтерпрайз" по той же причине, что и она.

Валерис все же не улыбнулась сообщникам старательно сохраняя на лице маску безразличия, она подтвердила свое соучастие в деле, направившись прямо к турболифту, в торпедный отсек к Споку Через закрывающиеся двери она поймала на себе изумленные взгляды товарищей.

По просьбе Ра-горатрея Сарек остался у него в кабинете и внимательно слушал предложения его гражданских советников.

– Как уже отметил посол, – доктор наук Тхлема, ксенофизиолог с планеты Андора, специалист в вопросах культуры Клингонов, вежливо направила свои голубокожие усики-антенны в сторону Сарека, – Клингоны вполне способны руководствоваться логикой, когда им это на руку. Я в корне согласна с Камарагом – их дело против Кирка и Маккоя глубоко обоснованно, если следовать внешней логике. Если мы вмешаемся, если предпримем попытку освобождения, то может возникнуть угроза войны.

Ра-горатрей понимающе кивнул, прищурив молочного цвета глаза под длинными белыми ресницами – Значит, вы соглашаетесь – никакой интервенции – Совсем наоборот! Я просто попытаюсь составить наиболее вероятный сценарий событий, – удивилась Тхлема выводу президента – Я сказала "может возникнуть", но не "возникнет". Если мы не отреагируем на их действия, они воспримут это как нашу слабость, что поставит нас в наименее выгодные условия при подписании мирного договора. Честно говоря, я считаю, что можно рискнуть и нанести по Клингонам молниеносный удар с целью освобождения Кирка и Маккоя. Не надо бояться войны с Клингонами, по крайней мере, в данный момент – они в незавидном положении, и им это прекрасно известно.

Губы Ра-горатрея вытянулись в тонкую линию. Он поднес длинные бескровные пальцы ко лбу и потер его, словно хотел стереть беспокоящие его мысли.

Сарек прикрыл глаза и вновь услышал слова Нанклуса: "Они не готовы отразить нападение. Самое подходящее время сделать это сейчас…"

Между империями ромуланцев и Клингонов отношения становились все более натянутыми, товарооборот снизился. От союза Федерации Планет и Империи Клингонов ромуланцы не получили никакой выгоды для них самих, кроме того, возникла определенная опасность. Сарек не сомневался, что правительство ромуланцев делало все возможное, чтобы повлиять на руководство Федерации и вынудить его проводить более жесткую политику по отношению к Империи Клингонов, ну а война для них была бы лучшим вариантом.

Сарек ожидал услышать от Нанклуса эти слова, он даже не удивился, услышав их от адмиралов Смили и Картрайта, но теперь, когда они исходили из уст гражданских советников Федерации, вулканец ясно осознал, что Галактика балансирует на грани войны.

Заговорил землянин среднего возраста Генри Мулрей. Сарек не встречался с ним раньше, но был наслышан о нем. Мулрей – крупнейший подрядчик, выполняющий заказы Звездного Флота по производству вооружения оборонного характера, впрочем, ходила молва, что часть своего состояния он сколотил за счет нелегальной продажи оружия клиентуре, не входящей в состав Федерации. Сарек видел только одну причину, по которой промышленник оказался на встрече, – предоставить Ра-горатрею информацию не без выгоды для себя.

– Вы можете полностью рассчитывать на нашу поддержку, господин президент, – заверил его Мулрей. – Мои фабрики готовы перейти на производство вооружений за несколько дней.

– Благодарю тебя, Генри. В настоящий момент мы решаем вопрос дипломатическими средствами, – ответил, не глядя ему в лицо, Ра-горатрей.

– Разумеется, – подтвердил Мулрей. – Война никому не нужна.