Поэтому первый по-настоящему вздох облегчения был сделан, когда появились сведения о коричневой крысе. Она всегда была врагом черной крысы и превосходила ее количеством, пока не была вытеснена новым поколением Rattus rattus,или черной крысы, ибо оно оказалось не только сильнее, но и хитрее. Возвращение же коричневой крысы стало добрым знаком, означавшим победу над черной крысой. К тому же она была поменьше и бороться с ней было неизмеримо легче. Компании по борьбе с вредителями процветали еще и потому, что всякий, заметивший следы вредителей, должен был немедленно доложить об этом местным властям, которые имели право объявлять карантин и начинать расследование. Министерство сельского хозяйства и Департамент защиты окружающей среды работали в тесном контакте со многими компаниями, однако главный контракт был заключен с «Крысоловом» благодаря усилиям Стивена Говарда, молодого ученого компании, сыгравшего огромную роль в окончательной победе над крысами во время Нашествия. Он завел тогда много друзей в правительственных кругах, поразив их своей энергией и знанием предмета, и Пендер не сомневался, что связи в министерствах гораздо более способствовали его продвижению в компании, чем его таланты биолога и администратора.

Тем не менее и теперь, когда Пендеру был тридцать один год, а Говарду на год меньше, они дорожили своей дружбой, начавшейся в студенческие годы. Оба они изучали зоологию в университете, однако потом жизнь их развела и встречались они очень редко, правда, иногда перезванивались. Но вскоре после Нашествия, когда город был уже очищен от крыс, и жизнь вошла в нормальную колею, они встретились, и Говард пригласил Пендера в Лондон. К тому времени Говард возглавлял исследовательский отдел компании «Крысолов», дел было невпроворот из-за большого правительственного заказа, да и другие страны не обходили вниманием компанию, потому что весь мир заразился английским страхом. Говарду срочно требовались толковые сотрудники, у Пендера же были свои причины желать перемен. За пять недель он стал для компании чем-то вроде «аварийного мастера» в своей области, или, попросту говоря, крысоловом. Работа давала ему хороший заработок, потому что содержала в себе элемент опасности, и вскоре Пендер владел уже всеми способами выслеживания и истребления вредителей. Он изучил строение крысы, ее образ жизни, привычки, предпочтения и, конечно же, все яды, используемые для борьбы с ней. Во время первого года его работы на компанию были обнаружены лишь три группы черных крыс, с которыми удалось быстро справиться. Никто не знал, как они избежали воздействия ультразвука, загонявшего их в специальные помещения, куда подавался газ, однако предполагалось, что они не могли вырваться из подземелий в это время. Все с облегчением приняли известие, что крысы стали приносить меньше детенышей, ибо ультразвук особенно воздействовал на молочные железы, иссушая их, и потомство погибало от голода. Обнаруженные крысы были старые и полуголодные, и, даже если их оставляли для наблюдений, они скоро погибали. Многие биологи пришли к выводу, что постоянное воздействие ультразвука разрушает мозговые клетки и таким образом подавляет нормальное функционирование организма крысы. Это было разумно.

Неожиданностью стало то, что новое поколение, сумевшее выжить, подверглось мутации. Некий зоолог, Уильям Барлетт Шиллер, говорили, нелегально ввез в страну крысу или несколько крыс, никто не знал в точности, с острова неподалеку от Новой Гвинеи, где проходили ядерные испытания. Их логово было обнаружено в подвале старого здания возле лондонского порта, что принадлежало зоологу до его смерти. Он скрестил животное — или животных — с нормальными корабельными крысами, или черными крысами, как их обыкновенно называли, и получил новую породу. Написанные Шиллером статьи о воздействии радиации и мутациях были обнаружены в его кабинете вместе с рисунками вскрытых животных. Об этом много писали средства массовой информации, даже правительство опубликовало все, ничего не засекретив, и все же... Все же, разговаривая со Стивеном Говардом, Пендер чувствовал какую-то недосказанность.

Он припарковал машину и, войдя в здание, помахал рукой девушке, сидевшей за столом.

— Как Чешир? — спросила она.

— Холодно, — усмехнулся он. — Стивен Говард у тебя?

— Да, но ему скоро надо уходить. Приехали из министерства сельского хозяйства, так что он пойдет показывать им лаборатории перед ленчем.

— Ладно, попытаюсь перехватить его.

Пендер поднялся по лестнице и пошел в самый конец длинного коридора, по одну сторону которого были окна, выходящие в парк, по другую — множество дверей. Когда он встал возле открытой двери, его приветствовал стук пишущей машинки.

— Джин, привет! Он здесь? — спросил Пендер, переступая порог приемной.

Секретарша Говарда подняла голову от машинки и одарила его ослепительной улыбкой.

— Привет, Лук. Как съездил?

— Ничего, — уклончиво ответил он и, вопросительно подняв брови, кивнул в сторону кабинета начальника исследовательского отдела.

— Нет его, — сказала Джин. — Пошел в лабораторию проверить, все ли в порядке. Приехали из...

— Знаю, знаю. Из министерства. Она кивнула.

— Я только брошу портфель и пойду его искать. Наверно, он хотел меня видеть?

— Да. У него есть для тебя еще один маршрут.

— Господи, я ведь только вернулся. Мне еще писать отчет.

— Кажется, там немного работы. Пендер вздохнул.

— Наверно, я должен быть благодарен и за это. Как твой приятель?

— При мне, — сказала она. — Но на ленч я согласна. Возле двери Пендер, обернувшись, улыбнулся.

— Я тебе сообщу, — сказал он и быстро прикрыл за собой дверь, спасаясь от карандаша, запущенного ему в голову.

Он хмыкнул и отправился в обратный путь по коридору, морщась от брани, летевшей ему вслед.

Двое из его коллег были в большой общей комнате. Еще двое были в дальних командировках в разных концах страны, где обнаружились крысы, а шестой уволился месяц назад, до смерти устав от «мохнатых зверьков».

Оба, и энтомолог, как он сам, и биолог, помахали ему в знак приветствия и продолжили стучать на машинках. Они тоже ненавидели писанину, входившую в круг их обязанностей, однако понимали, что избавиться от нее можно, только ничего не запуская. Пендер открыл портфель, достал бумаги со своими заметками и положил их на стол. Потом пошел искать Стивена Говарда.

Он шел по расположенным внизу лабораториям, то и дело останавливаясь, чтобы взглянуть на клетки с крысами и мышами. Многие животные выглядели вялыми, потому что на них пробовали разные яды в небольших дозах, а потом следили за их реакцией. Другие, с горящими глазами и даже чересчур активные, просовывали дрожащие мордочки сквозь тонкие прутья, изо всех сил стараясь вырваться на свободу. Пендер бросил взгляд на несколько генераторов ультразвука, стоявших рядом на скамейке. Их присылали со всех концов земли, чтобы компания испытала их и дала положительное заключение. Многие работали на принципе изгнания грызунов из зданий, а не привлечения их внутрь, и владельцы фабрик и заводов считали их бесценными, если надо было решить проблему в отдельно взятой фабрике или в магазине.

Он сел на скамейку рядом с техником, который внимательно осматривал механизмы изнутри.

— Хороши? — спросил Пендер. Техник удивленно поднял голову.

— А, здравствуйте, мистер Пендер. Давно вас не видел. — И он опять наклонился над работой. — Да нет, ни одна из них не годится. Не та частота. Думал, японская будет поэффективнее, потому что у нее диапазон побольше и на верхней границе она могла бы работать. Но крысы и к ней привыкают.

— Сколько она берет?

— Около трех тысяч квадратных футов. В ней прерывистый передатчик, поражающий крыс какое-то время. Восемнадцать килогерц они боятся больше всего, но и вы, и я на нее тоже будем реагировать. Самое плохое с этими крысами, что они быстро ко всему привыкают, и даже эта частота через какое-то время уже меньше на них действует.