Пендер поднял крысу, держа ее в вытянутых руках, прилагая все силы, чтобы она не дотянулась до него своими когтями. В конце концов он потерял равновесие и упал, подмяв под себя крысу и кроша ей кости собственной тяжестью. Он отчаянно сжимал крысиную шею, стараясь затолкать ее морду в грязь, чтобы она задохнулась в ней. Брызги летели во все стороны, и Пендер знал, что долго он не выдержит.

— Револьвер! — умоляюще крикнул он учителю, который все еще валялся на соломе и жалобно стонал. — Пристрелите ее!

Уиттейкер ползал на коленях, шарил вокруг себя руками, но ничего не мог найти.

— Его нет! Не могу найти! — орал он.

Из-за грязи перчатки стали скользкими, и Пендер чувствовал, как крыса напрягает все силы, чтобы вырваться, как она вытягивает шею и лапы. Крича от напряжения, Пендер сжимал ей шею. Рядом вдруг оказался Уиттейкер, державший что-то в руке, не пострадавшей от крысиных зубов.

— Пендер, дайте мне ее морду! Держите ее так, чтобы я не промахнулся!

Пендер ослабил хватку, и крыса вытащила голову из лужи, подставив ее под кирпич, который обрушил на нее Уиттейкер. Крыса завизжала и стала крутиться и вырываться пуще прежнего, а у Пендера уже почти не оставалось сил держать ее.

— Еще! — крикнул Пендер. — Еще!

Еще раз кирпич опустился на голову крысе, а она все равно вырывалась из рук.

— Еще! — Пендер уже почти визжал.

Удар.

— Еще!

Крыса напрягла все силы.

— Еще!

Они услышали треск черепа, но она не перестала вырываться.

Пендер вскочил на ноги, не выпуская из рук ослабевшее тело крысы, и, все так же держа ее за шею, со всего маху ударил о могучий деревянный столб, на котором держалась крыша конюшни. Он скорее почувствовал, чем услышал щелчок в шейных позвонках, и бросил извивающееся в конвульсиях тело на пол.

Опустившись на одно колено, Пендер пытался восстановить дыхание. Он был весь вымазан в грязи, но сейчас это совсем не волновало его. Уиттейкер сидел, сгорбившись, на соломе и прижимал к животу раненую руку.

— С вами все в порядке? — спросил Пендер.

— Пальцы... вроде бы... не двигаются... Все сухожилия... наверно... порваны...

Он сморщил лицо, и слезы закапали у него из глаз и покатились по бороде.

Пендер, шатаясь, встал на ноги и взял учителя под мышку.

— Пойдемте, — сказал он, пытаясь его поднять. — Лучше нам поторопиться. Кто знает, сколько их тут.

Спотыкаясь, мужчины вышли из конюшни, забыв там свои шлемы. Страх толкал их вперед, болото же мешало идти, и они никогда бы с ним не справились, если бы не помогали Друг другу. Завернув за угол, они направились к дороге, что вела от дома к машине, стоявшей по другую сторону поля. Остановившись ненадолго передохнуть — Пендер все еще поддерживал раненого, — они обвели взглядом пологий склон и поле за ним. И у Пендера словно ноги приросли к земле, когда он посмотрел на странную круглую рощицу в центре ближнего поля.

Ему показалось, что деревья шевелятся. Что в них и среди них идет невидимая с холма жизнь. Ветки и листья на них качались и трепетали, словно дул порывистый ветер. Они даже шумели. Когда же роща одновременно изрыгнула из себя сотни черных тел и стремительная волна начала подниматься вверх по склону, он похолодел от ужаса.

— Бегом! Быстрее! — кричал Пендер, а Уиттейкер встал, как заколдованный, при виде несметного полчища крыс. Потом он, шатаясь, двинулся было к стоявшей вдалеке машине, но Пендер успел схватить его за руку и развернуть в другую сторону.

— Нет! К дому! Туда мы не успеем! Они перерезали нам дорогу!

Он толкнул Уиттейкера к старому особняку, а сам бросил последний оценивающий взгляд на поле внизу. Оба они вскоре уже были возле насыпи из кирпича и штукатурки и с трудом одолели ее в своих неудобных костюмах, которые все же защитили их от ушибов и порезов. Пендер скатился вниз, потом опять взобрался наверх и увидел, что Уиттейкер бьется в железо, закрывавшее одно из огромных окон на первом этаже. Крысолов бросился ему на помощь.

Оглянувшись, он увидел черную волну, нырнувшую под проволоку, натянутую вокруг поля, и вновь появившуюся с другой стороны, пересекшую дорогу и бегущую теперь к развалинам по бывшему газону. Он наклонился, поднял кирпич и бросил его в крысу, предводительствовавшую остальными, однако она увернулась от удара. Ему показалось, что не осталось ни одного клочка земли, не занятого черными крысами, а воздух весь пронизан их пронзительными воплями. Теперь Пендер бил уже ногами по железу, потому что первая крыса появилась у подножия насыпи.

Уиттейкер тоже увидел ее, с усилием поднял кусок кирпичной кладки и бросил его вниз, едва она предприняла попытку вскарабкаться наверх. Крыса упала замертво, но остальные за это время успели подбежать к подножию насыпи.

Железо начало поддаваться, и Пендер удвоил усилия. Оно треснуло наверху, и ему удалось, просунув в щель руку, проделать треугольную дыру, достаточную, чтобы пролезть внутрь.

— Быстрее сюда! — закричал он и потащил за собой Уиттейкера.

Учитель послушно последовал за ним и протиснулся в дыру, правда, не без усилия. Пендер оглянулся и сделал это как раз вовремя, чтобы отпихнуть совсем было подобравшуюся к нему крысу так, что она покатилась вниз на головы другим крысам. Не теряя времени, он тоже стал протискиваться внутрь, но вдруг у него от боли перехватило дыхание. Острые зубы впились ему в ногу, еще остававшуюся снаружи.

В это время Уиттейкер уже тянул железный лист, чтобы закрыть дыру и не пустить крыс. Пендер втащил ногу вместе со вцепившейся в нее крысой и резко рванул ее вниз, так что крыса застряла в узком углу треугольника между стеной и железом. Уиттейкеру удалось закрыть дыру в верхней части, а Пендер тянул вниз ногу, так что железный лист врезался крысе в шею и она стала задыхаться. В конце концов штанина не выдержала под напором острых зубов, и Пендер получил свободу. Он тут же повернулся к крысе и ботинком ударил ее в морду, мечтая свернуть ей шею. Но она не сдавалась, рвалась обратно, хотя железо уже почти перерезало ей горло, а Пендер в полубезумной ярости осыпал градом ударов ее дергающуюся из стороны в ворону морду. Наконец глаза у нее остекленели и голова повисла, но Пендер все равно не верил, что с ней покончено.

В щель над мертвой крысой он увидел других мутантов, карабкающихся по ее спине, стремящихся прорваться внутрь, и стал помогать Уиттейкеру держать железный лист. Они слышали, как крысы прыгали на стену, как они скребли ее когтями, и вздрагивали от каждого звука, потому что металлический лист качался под лавиной обрушившихся на него ударов.

Пендер огляделся, ища хоть какую-нибудь лазейку. Внутренние перегородки большей частью сгорели, так что весь дом был открыт для обзора вместе с окнами, достаточно надежно защищенными железными ставнями. Он подумал, не стоит ли им рвануть в другой конец дома, а там попытаться выбраться наружу, но решил, что пока они будут открывать дверь, крысы успеют добраться до них. Тогда он поглядел наверх, нельзя ли залезть куда-нибудь повыше, и голубое, без единого облачка небо привело его в бешенство, ибо в доме сгорели все перекрытия. Верхние этажи отсутствовали вовсе. Даже лестниц не было. Хотя один путь наверх он все-таки отыскал. Безопасным его назвать было нельзя, но другого все равно ничего не оставалось. А потом он увидел то, от чего все его сомнения развеялись как дым.

Недалеко от того места, где они стояли, на металлическом листе, закрывавшем полуразрушенную стену, сидела крыса. За этим листом был парадный вход в виде арки, и там, по-видимому, дыра. Крыса повела мордой и понюхала воздух.

— Плохи дела! — крикнул Пендер. — Они нас обошли! Уиттейкер проследил за его взглядом, и у него перехватило дыхание. Тогда Пендер легонько толкнул его локтем и показал на полуразрушенную кладку — остатки стены, разделявшей комнаты.

— Если нам удастся туда забраться, может, мы выживем! — крикнул он Уиттейкеру, боясь, что он не услышит его за визгом крыс и беспрерывными ударами в железо. — Вон там, наверху, сохранился кусочек пола. Если мы туда доберемся, то сможем продержаться, пока придет помощь.