2
СТАТЬЯ 14: ЛЮДИ
РАСПРОСТРАНЕНИЕ. Люди, а также их производные или видоизмененные формы обитают в трех основных регионах спирального рукава: в Четвертом Альянсе, в Сообществе Зардалу и в Круге Фемуса. Из них Ч.А. является самым крупным, самым старым и наиболее населенным. Он включает в себя все Ближнее Пространство – сферу диаметром в семьдесят два световых года с Солнцем в центре, изученную и колонизированную людьми на досветовых кораблях в те времена, когда Бозе-переход и Бозе-сеть еще не были открыты. В Ч.А. входят почти восемьсот населенных планет. Они лежат внутри эллипсоида с Солнцем в одном фокусе, простирающегося на семьсот световых лет по радиус-вектору от центра галактики. Сверхгигант Ригель приблизительно отмечает дальнюю границу Ч.А.
Л. – господствующие обитатели Ч.А. и составляют около шестидесяти процентов проживающих там разумных существ.
Круг Фемуса, напротив, состоит из небольшого количества бедных миров, на девяносто процентов населенных Л. и расположенных возле ближайшей к центру Галактики границы Ч.А. К.Ф. покрывает регион, в котором пересекаются территории Ч.А., Кекропийской Федерации и Сообщества Зардалу. Показателем бедности данной группы миров служит тот факт, что ни один из больших соседей не проявил интереса к развитию К.Ф., хотя тот номинально находится под управлением Ч.А. и признает над собой власть Совета Альянса.
Л. Сообщества Зардалу не признают никакой центральной власти. Вследствие этого трудно судить об их численности и распределении. Эфрарези и Кэймфил считают, что человеческая часть разумного населения составляет там не более двенадцати процентов. Почти половина из них живет вблизи спорных границ с Ч.А. и Кекропийской Федерацией. Точное число миров, населенных Л. в С.З., неизвестно.
ФИЗИЧЕСКИЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ. Л. представляют собой сухопутных двуполых позвоночных с четырьмя конечностями, обладающих двусторонней симметрией, с хорошо выраженными головой и туловищем. Верхняя пара конечностей претерпела изменения с целью обеспечить возможность хватания. Все сенсорные органы имеют слабую чувствительность – особенно обоняние и вкус. Грелаторный орган полностью отсутствует.
Человеческая форма восприимчива к модификациям и наращениям, степень отторжения чужеродных тканей – низкая. Мутационная способность Л. наивысшая среди всех разумных существ, что, однако, не является эволюционным преимуществом.
ИСТОРИЯ. Центром происхождения человеческого клайда является планета Земля, которая вместе со своей звездой Солнцем служит началом относительной системы координат, используемой в данном каталоге. Человеческая история насчитывает около десяти тысячелетий до Экспансии и имеет письменные свидетельства давностью примерно в половину этого периода. К сожалению, стремление Л. к самообману, самоприукрашиванию и их безосновательная вера в собственное превосходство над всеми другими мыслящими формами, делают большинство этих письменных источников ненадежными. Серьезным исследователям рекомендуется искать альтернативные первичные источники информации.
КУЛЬТУРА. Человеческая культура базируется на четырех основных элементах: сексуальных отношениях, территориальных правах, индивидуальном интеллектуальном превосходстве и потребности в групповом самоопределении. Модель Х'сирина, использующая данные признаки как независимые переменные, позволяет точно предсказать черты человеческого поведения. На основании этого анализа человеческую цивилизацию можно отнести ко Второму Уровню с крайне низкими перспективами перехода на более высокий уровень.
Жизнь – это череда неприятностей, следующих одна за другой.
Берди Келли, пробиравшийся по жидкой грязи Слинга с подносом в руках и телеграммой между грязными пальцами и с трудом сохранявший равновесие, осознал это со всей силой и свежестью откровения. «Одна неприятность за другой!» Не успел его босс, Макс Перри, лечь в госпиталь реабилитационной хирургии, как Берди попал в няньки к советнику Альянса, прилетевшему с далекой Миранды. Перри, с его зацикленностью на работе и болезненным пристрастием к поездкам на Тектон, выносить было нелегко, но Джулиус Грэйвз почти ничем ему не уступал. А иногда он был просто невыносим – особенно когда сидел, разговаривая сам с собой, вместо того чтобы уже несколько недель назад улететь обратно на Миранду. Оставшись, он целыми днями слонялся по комнатам и пальцем не шевелил, чтобы помочь в восстановительных работах, а все предписания своего начальства о возвращении посылал к черту. Похоже, намеревался остаться здесь навсегда.
А впрочем…
Берди задержался у входа в здание и глубоко вдохнул воздух, наполненный запахом моря.
А впрочем, все это пустяки! Берди поднял глаза к пятнистому голубому небу с золотистым диском Мэндела, просвечивающим сквозь облака, затем окинул взглядом измочаленный кустарник, уже пустивший новые побеги. С запада налетел легкий бриз, словно приглашая покататься под парусом. Все это было так чудесно, что казалось нереальным. Летний Прилив прошел, поверхность Опала возвращалась к обычному спокойствию, а Берди остался жив. Половине населения этого водяного мира повезло, увы, куда меньше.
Он и сам на это не надеялся. Неделей раньше, когда Летний Прилив достиг своего пика и гравитационные поля Мэндела и Амаранта разрывали Опал, Берди скорчился в носовой части маленькой лодки, с ужасом вглядываясь в бурлящую водную поверхность, вздымавшуюся стеной и вновь опускавшуюся.
Он понимал, что ему крышка. Радиосигналы предупреждали, что чудовище начало свой путь. Приливные силы породили гигантский солитон – одиночную волну высотой более километра, которая понеслась по поверхности Опала. Слинг за Слингом сообщали о скорости волны и ее высоте и тут же умолкали, разорванные в клочья.
Волна неотвратимо надвигалась. Берди распростерся на дне лодки, вцепившись в шпангоуты побелевшими от напряжения пальцами.
Нос лодки задрался вверх. Тридцать градусов, сорок пять, шестьдесят. Горизонталь и вертикаль поменялись местами. Берди уперся ногами в корму лодки, а руками крепко обхватил среднюю банку и основание маленькой мачты. Его поднимало вверх с двух- или трехкратной перегрузкой, словно он оказался в стартующей ракете. Стремительно несущаяся в двух футах от его носа вода улетала назад… Почти полминуты его лодчонка – букашка на стене океана – возносилась все выше и выше, к темным облакам Опала. Казалось, целую вечность он парил в туманной мгле, пока лодка не выровнялась. И наконец она рухнула вниз, отчего у Берди в буквальном смысле слова душа ушла в пятки.
Вырвавшись из облаков, он увидел зрелище, от которого у него перехватило дыхание: впереди лежало обнажившееся дно океана, истыканное ушедшими в ил кораблями и огромными зелеными телами прудовиков, которые были раздавлены собственным многомиллионотонным весом. Затем его лодка стрелой понеслась вниз по длинному, покрытому пятнами пены склону, к этой безбрежной грязевой равнине. И тут Берди окончательно понял, что часы его жизни отсчитывают последние секунды.
Вторая, меньшая, волна, двигавшаяся наперерез первой, оказалась спасительной. Считанные метры отделяли его от беспощадного морского дна, но тут налетел порыв ветра, и лодку сотряс тяжелый удар. Он вцепился в снасти крепче прежнего и затаил дыхание, когда ощутил, что вновь поднимается вверх, влекомый бурлящим водоворотом теплого потока. Минута шла за минутой, а он все дышал и дышал – на целый час дольше, чем, как он сам полагал, позволяли человеческие силы; и вот Летний Прилив прошел, и хрупкая лодочка закачалась в спокойных водах.
Об этом надо будет рассказывать внукам, если только они у него когда-нибудь появятся.
Прежде он не задумывался о детях, но сейчас все изменилось. Прошло лишь несколько недель после Летнего Прилива, а жизнь уже набрала свое вновь. В течение следующего месяца каждая способная к деторождению женщина почти наверняка забеременеет, чтобы вернуть численность населения Опала к значению, достаточному для выживания.