Мы отправились меньше, чем через час после рассвета, а с помощью компаса Кирина вскоре вернулись на Королевскую дорогу. Меня укачало, и я засыпала, прислонившись к Сестре Надежде, но как только дорога показалась в поле зрения, я насторожилась, и Сестра Надежда тоже села прямее. Мы не видели других путников, которыми могли притвориться, но вряд ли нам кто-то поверил бы. На полях вокруг не было скота, не было слышно даже птиц-несушек. Казалось, мы были на краю мира.

Я ощутила, как задрожала Сестра Надежда, а потом она ткнула лошадь в бока, и та помчала галопом, мне пришлось пригнуться, чтобы не упасть. Позади нас выругался Кирин, я крепче обхватила талию Сестры Надежды, пока мы летели над землей. Я хотела понять, что нас преследует. Узнать, он ли это. Когда она остановила лошадь, я удивилась и обхватила рукоять ножа на поясе, готовая защищаться.

А потом увидела их.

Словно марионетка с обрезанными нитями, Сестра Надежда обмякла в моих руках, и если бы я не держала ее, она бы упала с лошади. Я забрала поводья из ее пальцев, а Кирин запретил Ние смотреть.

Я же смотрела.

Впереди поверх плеча Сестры Надежды я увидела две фигуры в черном, стоявшие у деревьев по обе стороны дороги. Я не сразу поняла, что не так, удивленная словам Кирина. А потом мне стало не по себе т понимания.

Между концом их одеяний и землей было не меньше трех футов ствола дерева. Они не стояли у деревьев, они были прибиты к ним.

Кирин спрыгнул с коня, как-то забрав с собой Нию. Он опустил ее на землю, и она опустилась на колени, отвернувшись от ужасной сцены. Он протянул руки к Сестре Надежде, и она рухнула, не пытаясь держаться. Он подвел ее к Ние, и они обнялись, я видела, как рот Сестры Надежды раскрылся в беззвучном крике. Ниа обвила ее руками и шумно заплакала.

А мы с Кирином без слов пошли вперед.

По бокам дороги к деревьям были прибиты Сестры Честь и Мудрость.

Их глаза были закрыты, руки – над головами, люди так высоко не достали бы. Я не понимала, как такое возможно, пока не вспомнила големов.

Кирин снова выругался, и я повернулась и увидела еще два тела в яме у дороги. Мужчина и женщина. У них не было белых волос алхимиков. Обычные люди, о которых говорила Ниа, Терра и Глин, как их назвала Сестра Надежда.

- Это не все, - тихо сказала я Кирину. – Еще должно быть пять алхимиков. Сестры вели их в Трессалин, - я посмотрела на Мудрость и Честь. Я помнила их строгие холодные лица в Конклаве. Я взглянула на Надежду и Нию, они все еще сидели на коленях, цепляясь друг за друга. – Лиф не мог этого сделать, - я указала на Сестер, говоря тихо. – Не один. Подозреваю, что работали здесь не люди.

- Големы, - сказал Кирин, и я кивнула. Что еще это могло быть?

- Но он ехал к нам, - продолжил Кирин. – Прочь отсюда, к Тремейну. Почему? Зачем возвращаться?

Я закрыла рот рукой, все поняв. Он ехал к нам, к Сестре Надежде и Ние. Кто-то их выдал.

Я не могла представить, чтобы Сестры выдали секреты, что бы с ними ни делали. Вряд ли это были они. Но алхимики могли. Или обычные люди. Если они подумали, что это спасет их друзей…

Судя по взгляду Кирина на меня, он тоже пришел к такому выводу.

- Где големы теперь? – спросила я, развернувшись и оглядывая поля, боясь, что они появятся перед нами.

Кирин выдохнул.

- Следы, которые мы увидели до встречи с Лифом… их было много. Больше, чем от него и двух человек с ним. Наверное, группа людей Спящего принца вместе с Лифом отправилась на юг, а потом они столкнулись с людьми здесь, и… - он замолчал, и я невольно посмотрела на Сестер. – Остальные поехали дальше, а Лиф и те, кого мы убили, вернулись. Значит, ехать в Трессалин нельзя. Там мы не будем в безопасности.

- Точно, - я оторвала взгляд от тел. Они лежали так неестественно, что не выглядели настоящими.

- Пеналуна близко, - сказал Кирин. – Это поселение в горах. У меня там семья. Они нас спрячут, пока мы не поймем, что делать. Мы можем остаться там, и…

- И что потом? – что-то вспыхнуло во мне, как огонь, и я вскинула голову, стиснув зубы. – Мы знаем, что Спящий принц забрал всех алхимиков, каких нашел, убивая остальных людей. Он побеждает, Кирин.

- Потому нам нужно перегруппироваться…

- Нет, - моя сила удивила даже меня. – Мне надоело убегать.

- Тогда куда?

- Лормера, - сказала я. – Мы должны отправляться в Лормеру.

Кирин рассмеялся.

- С ума сошла? В Лормеру, которую он захватил за ночь всего с двумя големами? Лормера, которую он почти разрушил за три месяца? Твайла, он обитает в Лормере.

- Вот именно. Он точно забрал Эррин и Сайласа в Лормеру. И других алхимиков. Нам нужно спасти их, если мы хотим уничтожить его, - я вспомнила, что Сестра Надежда рассказывала о скрытности на виду во время правления Хелевисы. – И там он не ожидает меня увидеть.

- Мы не можем просто ворваться в замок, Твайла, - сказал Кирин. – Нас четверо. Нам нужно собрать силы, оттыкать друзей.

Я прервала его:

- Так мы и сделаем.

- И как же?

- Ниа тебе не рассказывала, чем я была? – сказала я, и он покачал головой. – Я была Донен Воплощенной. Я была надеждой. Для людей Лормеры я – живое воплощение победы над невзгодами.

Кирин вскинул брови со скептическим видом.

- О, знаю… - я толкнула его легонько в плечо, когда он попытался перебить меня, - знаю, это сочинили. Я знаю. Лиф Вастел мне рассказал, - его глаза расширились, но я продолжила. – Не важно. Не важно, правда это или нет, пока люди верят. Пока люди думают, что идет Донен Воплощенная, это сработает. Это будет знаком, что мы победим.

Он уставился на меня.

- Твайла, это безумие. Если он узнает, что ты жива и замышляешь отпор, он придет за тобой.

- Он это сделает рано или поздно, не важно, где я буду, не важно, буду я прятаться или бороться. И я выбираю борьбу. Мы отправимся в Лормеру. Обходными путями и лесами. По пути соберем поддержку. Это наш план. Идем, - я схватила Кирина за запястье и потащила к Надежде и Ние.

- Мне жаль, - сказала я, когда они посмотрели на нас. – Мне очень жаль. Он заплатит за это. Клянусь, я заставлю его заплатить за это. Я серьезно. Я положу этому конец.

Ниа и Надежда смотрели на меня, на их лицах ничего не было, словно все в них опустело. Но потом Кирин вырвал свое запястье из моей хватки и взял меня за руку, сжав ладонь. Я взглянула на него, и он кивну. И когда я повернулась к Сестре Надежде и Ние, в их глазах появились искры и вопрос.

- Мы отправимся в Лормеру, - сказала я.

Последовала пауза, а потом:

- Да, - сказала Сестра Надежда натянутым голосом и скользнула ладонью по рукояти своего меча. – Да.

Башня Мудрости

Аптекарша сидела в конце длинного стола в комнате, полной книг. Она играла. На другом конце стола работал принц, карта лежала на неровной деревянной поверхности, каждый угол держал маленький голем. Он двигал куклой по карте к врагу, сделанному в виде бесформенной куклы, один из големов на углу карты поднял руку и почесал локоть. Принц поднял голову, посмотрел на глиняное создание, пока тот чесался, а потом голем вернулся к роли прижимания карты к столу. Все в комнате замерло, кроме аптекарши, продолжившей игру, с ее стороны доносился ритмичный стук.

Когда голем снова зашевелился, переминаясь, принц разбил его о стол, осталась только глина.

Он посмотрел на аптекаршу.

- Собственные поступки до добра не доводят.

Аптекарша не слушала его. Она играла.

Она играла, пока он планировал бой. Играла с ножом. Ей нужно было лишь растопырить пальцы на столе и вонзать нож в промежутки между пальцами снова и снова. Она стала очень быстрой и умелой в этом.

Принцу нравился звук ножа, пронзающего дерево. Если у аптекарши все получалось, раздавался прекрасный ритм, словно билось сердце. И ему нравился страх в ее глазах, пока она играла. Ее руки были ценны для нее, и мысль о потере пальца, о глубоком порезе пугала ее. Конечно, если это случится, он может дать ей Эликсир. Но она не была уверена, что он это сделает. Ему не нужно было, чтобы у нее оставались руки. И это его забавляло. Он не знал, что будет делать, если она промажет. Он подозревал, что они скоро узнают.