- Верно, - сказал Кэмден. - Пациентов, - последовала пауза. Прентисс воспользовался этой возможностью, чтобы посмотреть время на телефоне, но он все равно слышал Кэмдена. - У вас были и другие пациенты помимо Анджелы.

Но они не были пациентами, подумал Прентисс, не совсем. До воплощения священника роли не приходили как таковые, не выливались в потрясающие представления. В любом случае, кто вообще слышал о хирурге, у которого не было других пациентов?

- Конечно, - быстро ответил Прентисс. - Я в высшей степени квалифицирован для выполнения этой операции. Можно сказать, что я лучший.

- И где же вы будете выполнять свою работу, Доктор?

Как абсолютно очевидно.

- В операционной, разумеется, - ответил Прентисс, радуясь такому легкому парированию реплики.

- Сколько таких операций вы провели?

- Шесть, - немедленно ответил Прентисс. - Эта станет моей седьмой. Я довел это до совершенства. Может быть использовано любое лезвие, - это должно быть впечатляюще. Это должно попасть в новости. - Я собираюсь...

- Зачем экстрасенс? - спросил Кэмден.

Прентисс моргнул.

- Зачем что?

- Зачем вовлекать экстрасенса, Изабель де Грей? - спросил Кэмден, звуча явно торопливо. - И зачем звонить мне? Из всех репортеров в Лос-Анджелесе? Почему именно мне?

Прентисс поджал губы и захлопнул телефон.

Не обернувшись назад, он развернулся и широкими шагами направился вверх по холму к бродяге, спавшему на одной из скамеек. Прентисс выбросил сотовый телефон в траву у его ног.

Мак дымился от злости, едва слыша, что говорит сержант Диксон. Он уставился на стол сержанта посреди общего зала в западном участке полиции Лос-Анджелеса.

Очередная упущенная возможность. Все эти люди желают смерти Анджелы?

Триангуляция по сотовому опять прошла успешно, и опять они нашли телефон без Священника, в этот раз на Анджелс Нолл. Бездомный мужчина ничего не видел, и в крошечном парке не было никого, кроме него.

- Мак? - тихо сказала Изабель, касаясь его руки ладошкой в перчатке.

Они сидели рядом, сержант Диксон - напротив них, и все вместе пытались вычислить двух других неизвестных жертв Священника - который теперь, видимо, стал доктором и хирургом. Внезапно Мака озарило.

- У него нет множественного расстройства личности, - заявил Мак, смотря то на Изабель, то на сержанта.

Диксон копался в лежащих перед ним файлах, но остановился.

- Откуда вы знаете? - спросил он.

- Потому что доктору известно обо всех операциях, - сказал Мак. - Включая и ту, что с Эсме.

- Я не понимаю, - сказала Изабель.

- Это также известно как диссоциативное расстройство личности, - сказал Мак. - Личности забирают контроль. Одна личность не располагает воспоминаниями другой.

- Доктор знал о многих других жертвах, - сказал Диксон.

- У меня все не укладывалось в голове, что он имеет множественное расстройство личности, - сказал Мак. - Обстоятельства всегда перечили этому, - Мак подался вперед на своем стуле. - Нет, он хамелеон, выбирающий новую личность для каждого похищения.

- Но пытка остается одинаковой, - сказал Диксон.

- Так надо, - ответил Мак. - Здесь имеется какой-то сексуальный мотив. Именно он и толкает его в первую очередь.

- Колено? - спросила Изабель.

- Не только колено, - сказал Мак, проводя линию по своей ноге. - Все начинается с колена и движется выше по бедру.

- Даже так, - сказал Диксон, - это все равно далеко от...

- Мы найдем на нем такую же рану, - сказал Мак, откидываясь назад и почти поражаясь своему заключению. - Нечто, что в его голове ассоциируется с сексом. Нечто, что случилось во время секса, - он перевел взгляд с Диксона на Изабель. - И теперь он воссоздает это.

Тому не было ни единого доказательства, но в этом имелся смысл. Идеальный тип жертвы Хамелеона - молодая, хорошенькая и миниатюрная, и всегда брюнетка с длинными волосами. Мак посмотрел на Изабель - ее темные волосы скользнули по плечам, но их мягкие изгибы обрамляли ее красивое лицо. Хоть она и улыбнулась ему, Мак почувствовал, как живот скручивает узлом.

- Мы должны просмотреть больничные записи в поисках мужчины с такой раной, - сказал Мак.

- Он может быть не из Лос-Анджелеса, - сказал Диксон. - Или перенес рану много лет назад, до того, как записи приемных покоев были компьютеризированы.

- Или он мог не обращаться в госпиталь, - добавила Изабель.

- Но мы должны проверить, - сказал Мак. - Мы мало что можем поделать, и у нас нет выбора.

В отличие от случая с Эсме, свидетелей пока не обнаружилось. И Изабель не разрешили прочесть ничего из вещей Анджелы.

Зазвонил телефон Диксона.

- Диксон, - сказал тот, отвечая на вызов. Несколько секунд он слушал, и его темные глаза немедленно сосредоточились на Маке, и Мак почувствовал, как волоски на шее встают дыбом. - Мы сейчас же приедем, - сказал Диксон, с грохотом опуская трубку в гнездо и вставая.

Мак вскочил на ноги, мышцы напряглись, готовые действовать. Изабель тоже встала.

- Госпиталь нашел кое-что на записях камер видеонаблюдения, - сказал Диксон. - Это Анджела.

Прентисс надел наушники новенького стетоскопа на шею Анджелы. Она оставалась привязанной к операционному столу, хотя в этом едва ли была необходимость. Как и с его предыдущими... пациентами... обезвоживание и утомление делали свою работу.

Он выплеснул ей в лицо стакан воды и смотрел, как она реагирует быстрым вздохом, как приоткрываются ее веки. Она медленно попыталась облизать губы и сохранить то небольшое количество влаги, что еще осталось там.

- Посмотри на меня, - приказал он. Ее глаза начали апатично закрываться. Прентисс нагнулся ниже и ударил ее по лицу, дважды для пущего результата. - Посмотри на меня! - заорал он.

Ее глаза распахнулись и попытались сосредоточиться на нем. Он слегка отстранился, достал из кармана брюк зажигалку и зажег ее - непростой трюк в латексных перчатках. Он осторожно взял конец стетоскопа за черную резиновую трубку прямо над круглым стальным диском, и поместил его над пламенем. Потом он посмотрел в глаза Анджелы.

- Привет, Изабель, - сказал он, улыбаясь.

Брови Анджелы собрались в кучку.

- Всего лишь небольшое сообщение от меня, - сказал он, приближаясь к лицу Анджелы, - тебе. - Его улыбка резко пропала. - Мне не понравилось, как ты испортила мое время с Эсме, - прорычал он. - Но не беспокойся. У тебя будет шанс загладить вину, - жар от металлического стетоскопа разошелся по его пальцам. - И я скажу тебе, как, - произнес он, отстраняясь. - В следующий раз, - он помедлил для драматического эффекта, - я приду за тобой.

С этими словами он бросил зажигалку на пол и поднял руку Анджелы. Ремни на операционном столе звякнули и натянулись, когда она стала извиваться, но все тщетно.

- Нет! - закричала она.

Прежде чем стетоскоп успел остыть, он быстро прижал диск к ее перевернутой ладони. Плоть зашипела, безумный крик Анджелы эхом прокатился вокруг.

- В следующий раз, Изабель, - проорал он, крепче прижимая металл. - Это будешь ты!

- Вот, - сказал Мак, указывая на видео. - Это она, - он стоял возле офицера Дадашьяна, сидевшего за компьютерным терминалом. Мак нагнулся ниже и ближе. - Кажется, она без сознания.

Диксон и Изабель тоже склонились поближе.

- С этого угла, - произнес Диксон, - сказать сложно.

У выхода из госпиталя на парковку камера смотрела из-под потолка.

- Смотрите, что произойдет, - сказал Дадашьян, когда видео продолжило воспроизводиться.

В полной тишине они вчетвером наблюдали за зернистой черно-белой картиной. Хамелеон был одет в белый лабораторный халат поверх слаксов с рубашкой и галстуком. Волосы были седыми, как борода и усы, и он носил очки с толстыми линзами.