– Давайте девчонки! Покажите всем, какие вы крутые! – подбадривали папарацци дерущихся девушек, которые уже начали выдергивать волосы друг у Друга.

За одно мгновение девчонки разодрали друг на друге все сценические костюмы. Платья по две штуки баксов от модных кутюрье были превращены в полный хлам и потеряли товарный вид. Продюсер сначала чуть не умер от сердечного приступа, а потом сообразил, что потасовка уже перешла в съемки бесплатною рекламного ролика, и перестал разнимать дерущихся. Но «Барбариски» уже разошлись не на шутку. Измордовав друг друга до неузнаваемости, они временно помирились, после чего стали швырять в зал туфлями, а потом и цветочными вазами, которые стояли перед ними на журнальном столике. Одному из папарацци угодили вазой прямо в объектив фотокамеры Canon ценою почти в три штуки баксов. Папарацци обиделся.

– Эй! – заорал он, – Какого хрена? Я же на ваш имидж работаю! Да мне гонорара от этой съемки не хватит за камеру расплатится, дуры!

– Да пошел ты, козел! – огрызнулась в ответ оклемавшаяся от предательского удара в нос Дуська-Клеопатра и швырнула в него последней вазой, угодив прямо по голове.

Папарацци схватился за голову руками, потерял сознание и завалился навзничь.

Наблюдая этот спарринг, Гризов вспомнил кусок телеинтервью американской поп-девицы Уитни Хьюстон. Там эта девица жаловалась на другую поп-девицу Мэраю Кэри, с которой они постоянно ругались, и однажды даже чуть не подрались. «Она назвала меня овцой, – жаловалась Уитни, после совместных съемок клипа, в котором продюсеры решили их помирить, но ничего не вышло, – тогда я буду называть ее котлетой!».

Известность певиц на западе принимала порой неожиданные формы. Та же Мэрая Кэри, после радиоинтервью па ВВС, однажды отправилась пописать. Работники радиостанции дождались пока она выйдет и сразу после этого отодрали стульчак от унитаза, которым только что воспользовалась звезда и объявили, что «Стульчак Мзрайи» скоро будет продан на благотворительном аукционе за $300 000. «И где вас, убогих, только делают «– подумал тогда Гризов. Он никак не мог поверить, что людям в развитых, в смысле экономики и недоразвитых в смысле культуры, странах настолько скучно жить, что они всерьез интересуются всякой фигней. Но глядя на бой быков в «Останкино» он засмотрелся, почувствовав в этой потасовке что-то свое, родное, животное. Что-то зашевелилось в нем, захотелось ринуться в драку и набить кому-нибудь морду просто потому, что она не нравится.

– Внимание!, – раздался в мозгу металлический голос, – Предельно допустимая концентрация гена «X». Опасность! В вашей крови начался синтез гена.

Гризов вскочил со своего места.

– Ну, Григорий, – пора кончать этот шоу-бизнес.

– Вас понял, – отозвался Забубенный.

– Стирай всех, кроме «Барбарисок». Дуры кончено, но, – Антон прислушался к сообщению анализатора, – у них еше есть шанс одуматься.

Сделав несколько шагов, Григорий встал в проходе между дерущимися и охраной. Не торопясь, словно всю жизнь этим нанимался, он достал из объемной сумки «Прерыватель импульсов агрессивности», заделанный под ручной пулемет средней дальности с двенадцатью воронеными стволами и свисающей до пола лентой, все как полагается в таких случаях. И медленно навел его на клубок тел.

– Внимание, – громко предупредил Забубенный, Сейчас вы будете стерты, если не остановитесь. Не пытайтесь перезагружаться.

В ответ раздался оглушительный хохот.

– Покайтесь, грешники! – добавил он уже тише, – Я вас предупредил.

То, что произошло в следующее мгновение, больше всего изумило самого Забубенного. Никого огня и грохота не случилось, к сожалению. Не удалось ему в полной мере ощутить себя матросом Железняком среди озадаченного правительства. Григорий водил бешено вращающимися стволами пулемета от стены к стене, но людей не разрывало в клочья, не текли реки крови, не отлетали оторванные руки и ноги. Очень тихо все, кто находился к конференц-зале, превращались в дым и расплывались по помещению.

Когда все закончилось, Антон прошел мимо ошеломленных «Барбарисок», застывших в своих разорванных нарядах, словно эротические пособия из секс-шопа для начинающих садомазохистов, и с грохотом открыл одно из здоровенных окон. В задымленное помещение ворвался свежий ветер, мгновенно разогнав дым по углам.

«Заканчивается действие модулятора формы тела» - сообщила умная армаранская техника.

– Ну, ладно, девочки, – скачал им Антон, – Нам пора. Извините, за беспокойство. Пойдем, Григорий, а то еше придется на лифте спускаться.

Пилоты взяли сумки и сквозь стену направились к выходу.

– Теперь куда? – уточнил Забубенный, когда боевой «Драндулет» отчалил от останкинской телебашни и бесшумно повис в воздушном пространстве, как корабль-призрак.

– Запрос 5999. Загородная вилла директора швейной фабрики «Красная нить». Тюменская область, поселок какие-то Кошуки. Там директор с женой и тремя мертвыми любовниками и еще тридцать охранников. Вернее теперь двадцать семь, так как трое охранников были прежде любовниками. Ну, охранники и любовники нас не интересуют. Это дело семейное. А вот сам хозяин дома, три Ротвейлера и два Мастино Неаполитано, которые покусали девочку, нас очень интересуют.

За какие-то пятнадцать минут «Драндулет» преодолел расстояние от Москвы до Тюмени и летел над квадратом, в котором находилась дача директора швейной фабрики «Красная нить». Когда внизу на берегу озера показалась сама дача директора, то Антон не поверил своим глазам. Он решил, что шарообразная армаранская карта ошиблась, увела корабль с курса. Но инопланетяне не ошибаются, Гризов и представить себе не мог, что дача скромного директора швейной фабрики с зарплатой семьсот рублей сможет напомнить ему неприступную крепость Ля-Рошель в лучшие времена для гугенотов.

Антон обратился к «Анализатору сущности» и просмотрел прошлое директора. Дача находилась на берегу озера, добрых два гектара этого берега были отгорожены крепостной стеной высотой в три метра и толщиной в пять кирпичей (сооружение числилось небольшим домиком в садоводстве, а приусадебный участок шестью сотками). По верху стены вилась колючая проволока под напряжением. Сам дом состоял из семи разнокалиберных башен с узкими окнами-бойницами из которых торчали длинные стволы пулеметов. Ансамбль продолжали основной ангар-спальня и две террасы, одна над другой, с видом на озеро. Из-под нижней террасы был прорыт тридцати метровый канал, по которому, прямо из спальни, хозяин мог выехать на водном мотоцикле в это самое озеро. На крыше ангара-спальни стоял купленный но случаю в соседней воинской части вертолет «Ми-8» с полным боекомплектом. В целом дача напоминала загородную резиденцию Мюллера.

«Драндулет» сделал круг над милитаризованными постройками, пока инопланетные анализаторы прощупывали внутренние помещения. По периметру дачи вдоль всех стен расхаживали пятнадцать охранников с автоматами «Калашникова», – самая проверенная модель автомата. Еще десять охранников, все бывшие каратисты, прогуливались по внутренним помещениям ангара-спальни. А у дверей неусыпно бдели оставшиеся двое, – эти вообще были ниндзями. Но охраняли они двери в опочивальню только с этого утра, когда хозяин, неожиданно вернувшись из командировки, обнаружил троих охранников в спальне у своей жены и сильно рассердился. А когда он сердился, то стрелял без предупреждения. Вот так и случилось, что всех троих он положил из того же замечательного автомата «Калашникова», заменив их временно ниндзями. В данный момент окровавленные тела трех любовников валялись на полу спальни, жена нервно курила, муж сидел, обхватив вороненый ствол автомата, и размышлял, а у его ног лежали три Ротвейлера и два Мастино Неаполитано.

Диспозиция была понятна. Антон мягко нажал на кнопку бортового «Прерывателя импульсов агрессивности» и охранники, в мозгу которых накрепко была вбита команда хозяина «Мочить всех, кто не наши» замкнули свою агрессивность на себя. Во дворе дома мгновенно вспыхнула перестрелка, Застучали автоматные очереди. Охранники бодро забегали по периметру, замахали руками друг другу, мол «гоу-гоу», лихо приседали, переползали с места на место, прячась за контейнерами и тремя стоявшими во дворе «Мерседесами», но все было напрасно. Поскольку каждый играл за себя, то один за другим они все быстро погибли. Следом вспыхнула перестрелка во внутренних помещениях дома. Там охранники красиво бегали но лестницам друг за другом, красиво стреляли на поражение, ссаживали друг друга очередями прямо от бедра, загоняли своих на верхние площадки разнокалиберных башен, и картинно падали оттуда прямо на камни двора. Очень скоро остались только двое ниндзей у дверей спальни, но и до них дошел приказ «Прерывателя импульсов агрессивности» закольцевать свой гнев. Ни секунды не сомневаясь, оба сделали харакири штык-ножами от автомата «Калашникова».