Воспоминание, услужливо подсунутое собственным разумом, заставило содрогнуться. К такому повороту события я явно не готова. И неизвестно, буду ли готова когда-либо вообще.

— И желательно сделать выбор как можно скорее, — добил эмоционально Амит.

«Это с какой стороны посмотреть, Ева. Кольцо твоё всё равно не снимется. Привязка не отменяется в любом случае. Арт будет чувствовать тебя. Всегда. Можешь считать союз с кронпринцем Аксартона вторым браком»

Про кольцо, как оказалось, Катарина была не права.

Может и в остальном тоже найдётся другой вариант?

— Ясно, — ответила вслух Амиту.

Мужчина натянуто улыбнулся, а затем резко повернул голову вправо, замерев. Он словно пытался что-то уловить. Я лично не ощущала никаких аномалий, поэтому это показалось довольно подозрительным. К ещё большему моему изумлению — вскоре Амит снял с себя куртку, которую тут же не замедлил надеть на меня.

Едва плотный чёрный материал неизвестного мне названия коснулся моих плеч, стало значительно теплее. По крайней мере, дрожать, как осиновый лист, я перестала сразу же.

— Может, ты уже закончишь свои археологические исследования, и мы пойдём? — предложил очень даже мягко маг крови.

И это мне тоже показалось подозрительным. Ещё минуту назад мужчина так и излучал каменное равнодушие, а теперь в нём буквально что-то изменилось.

С чего бы это вдруг?

— Куда?

Аксартонец тяжело вздохнул.

— Как думаешь, сколько времени архивампиру требуется, чтобы регенерировать, вывести из организма последствия моего вмешательства и прикинуть куда могла бы пойти на ночь глядя его… — смерил пристальным цепким взглядом и очень плохо подавил откровенную насмешку, — так до конца и не состоявшаяся супруга?

Последний аргумент, надо сказать, оказался весьма действенным. Даже вспыхнувшее в одной ведьминской персоне чувство стыда по поводу проскользнувшего намёка о личной жизни не смогло перевесить основную смысловую нагрузку высказывания.

— Ну, так что? — участливо дополнил Амит.

С тоской перевела взор с тёмно-карих глаз на до сих пор уцелевшее место захоронения. Моих сил явно недостаточно, но просить о помощи мага крови всё равно не хотелось. Как и сдаваться, признавая, что ведьма — магу не соперник. Осталось надеяться на артефакт.

Сделала вдох поглубже, вновь зарываясь пальцами в стылую мокрую землю, сосредоточившись на холоде платины и розового золота в моих волосах.

— Insendia.

Венец падшего Паладина подхватил заклятье вибрирующим холодом. Послышался треск. Земля дрогнула, сдавшись перед магическим напором. Четырёхгранное деревянное изделие орехового цвета одним резким рывком поднялось на поверхность, осыпав меня метровым слоем почвы.

— Бл*, - выругалась, сидя по пояс в земле.

Благоразумно отошедший заранее маг крови довольно ухмыльнулся. Смерила его презрительным взглядом. Мужчина мгновенно прекратил улыбаться и подал руку, помогая выбраться.

Ещё с минуту я стояла в нерешительности, не в силах открыть с таким трудом раздобытый предмет плотницкой мысли для проводов мёртвых тел в последний путь. Покрытое тёмным лаком полотно сосны выглядело абсолютно не тронутым временем или природными явлениями.

Возвращаясь к былым мыслям о том, что всё происходящее — просто чья-то дурная шутка, поняла… Как последняя дура стою ночью в подвенечном платье своей мечты, напрочь испорченного дождём и грязью посреди захороненных трупов, вместо того, чтобы нежиться в объятиях Артура, исполняя все давние мечты и желания. Да, меня обманули. Даже предали (почему-то теперь, когда прошло некоторое время, прошлое воспринималось не так остро, как в первые минуты после возвращения воспоминаний), но ведь Арт и не отрицал своей вины. Более того, он признал её. Ещё до того, как я смогла совладать с силой алнаирийского артефакта. Быть может, мне не стоило вот так резко реагировать? Может, есть какое-то объяснение тому, что они сделали?

Создатель, пожалуйста, пусть будет объяснение. А ещё лучше, пусть это всё окажется действительно чьей-то злой шуткой и не по-настоящему.

— Ева? — вырвал из пелены раздумий Амит.

Шумно выдохнула. Конечно, объяснение есть. И я его обязательно получу, так или иначе. Не от Артура. Сама. И может быть тогда смогу принять решение о том, вернуться мне к архивампиру или расторгнуть мой странный трижды брак в одностороннем порядке.

Накрутки золотистого цвета пришлось отсоединять вручную. Маг крови так и стоял, внимательно наблюдая за тем, что я делаю, но не предпринимал и единой попытки помочь.

Добротно смазанные петли не издали ни единого звука, когда я открыла глянцевую крышку. Белоснежный стёганый атлас хранил свою первозданность, как и внешний облик гроба. Парчовое покрывало, вышитое золотыми нитями — расстелено идеально ровно. И даже вышитая оборкой подушка была словно новая. Конечно, они выглядели как новые, ведь кроме этих предметов там больше ничего не было.

— Бездна. Она действительно жива, — произнесла, едва шевеля губами.

Ещё некоторое время я просто стояла, бесцельно смотря на роскошное убранство, успевшее подпортиться от непогоды.

Глубоко внутри себя заранее знала, что так и будет, но… Одно дело — думать об этом, и совершенно другое — столкнуться лицом к лицу.

Она не мертва. А я её целый год оплакивала. У Арханиэлиуса так вообще сразу крыша поехала. Кристиан остался один. А она… Ни за какую Бездну не мертва.

Стремление найти и придушить последнюю из рода Де Алькарро возникло само собой. Если я злилась на неё за то, что она перекроила на своё усмотрение мою жизнь, то теперь получалось, не я одна пострадала от её интриг.

Да как она вообще могла так поступить со всеми нами?.

Волна обиды, смешанной с горьким сожалением, накрыла так быстро, что сама не поняла, как поднялась с места и двинулась в сторону Амита.

— Ты знал, — ткнула указательным пальцем мужчину в грудь.

Маг крови судорожно сглотнул — отступил назад. Я — сделала шаг вперёд.

— Ты всё знал. — перешла на крик.

Худощавое лицо не выражало не единого признака раскаяния или признания вины, но я нутром чувствовала, что права. Тьма, скользящая внутри ведьминской сути и так на грани, возжелала выйти наружу — позволить себе выплеснуть мучившие эмоции… В жизни никогда не пробовала даже пульсар сгенерировать, поэтому, когда искрящийся ослепительным светом сгусток энергии появился у меня в ладонях, отвлеклась на него.

— Если ты сейчас не успокоишься, я тебя вырублю, — меланхолично предупредил Амит, глядя туда же, куда и я.

Логически, конечно, понимала, — он прав. Но вот морально у меня не было сил остановиться, поэтому, когда сияющая вспышка сгустка ведьминского энергетического резерва сорвалась с ладоней, а затем пространство озарило ализариновое плетение магии крови, я не удивилась. Впрочем, как и тому, что окружающий мир начал стремительно угасать, погружая измученный разум в небытие.

Гладкий шёлк простыней приятно холодил обнажённую спину. И не только спину. Судя по ощущениям, на мне кроме этих самой простыней из одежды вообще больше ничего не оказалось.

— Арт? — позвала по инерции.

Ответом послужила тишина. Пришлось открыть глаза.

Вокруг царил лёгкий полумрак.

Резко села, и только потом осознала, где находилась. И то в общих чертах.

Стены и потолки вокруг были виртуозно расписаны геометрическими фигурами и растительными мотивами в фисташковых, бирюзовых и коричневых тонах. Кровать, на которой я сидела, — на низких ножках, а вокруг — разбросано множество маленьких подушек. Спинка украшена резьбой и камнями из бирюзы, а сверху постель покрыта балдахином того же бирюзового оттенка. Недалеко от изножья кровати — невысокий столик из натурального дерева, украшенный изысканным орнаментом. Массивный комод с коваными элементами, стоял справа у стены, а на полу — пышный светлый ковёр. Высокие торшеры на кованых ножках по обе стороны от входных дверей, выполненные с имитацией решёток напоминали своеобразных стражей. Множество кувшинов, вазочек, статуэток и благовоний в нишах вдоль стены напротив вносили в атмосферу ощущение уюта. По левую стену от меня: два узких высоких окна, с остеклением бледно-серого цвета, а посреди них — широкая двустворчатая дверь всё из того же стекла.