И соседи по квартире - милые симпатичные люди. Один улицу неправильно перешел с чужим чемоданом. Второй мальчику глазик выбил. Третий ничего кроме трехэтажного мата про свою судьбинушку рассказать не смог, знаю только, что "бакланщик", хулиган, статья 206, часть 2, из-за каких-то баб пострадал. Рыжий, кулаки как ведра, и постоянно матерится. Коля Максимов. Шофером сейчас работает. На "химии" уже год. Старший по квартире. И еще один дядечка - год за тунеядство. Плотник. Перед Олимпиадой город чистили и замели.

Как я в такой славной компании оказался?..

Квартиры с табличками проживающих на дверях. Меня поселили в однокомнатную. Нас пятеро. Это считается большой удачей. В смысле однокомнатной квартиры.

"Все приходит вовремя к тому, кто умеет ждать", фр. поговорка. Мысленно повторяю ее по несколько раз в день.

Работаю диспетчером. На мне сбор заявок на цемент, стройматериалы, хождение на ежедневные планерки (пока вместе с начальником участка) и прочие хлопоты, которые трудно перечислить. Каждые десять минут в наш вагончик поступает новая вводная в виде телефонного звонка из штаба стройки или запыхавшегося гонца. Соседи по квартире мне завидуют: диспетчер - это не "на лопате", не цемент в опалубку заливать.

- Принимали же решение вывезти трубы до 15 октября! - возмущенно вскакивает на планерке прораб. - А чем возить?

- Вот решениями и возите, - спокойно закуривает главный инженер стройки. И в сторону, мрачно: "Трах-тарарах! Когда это кончится...".

Выдали ватник, резиновые сапоги и каску. Штаны собственные. Дороги развезло так, что километр от спецкомендатуры до нашей трубы тащишься минут сорок. Льют нудные осенние дожди. Выковырившись со стройки, все моют бугристые от грязи сапоги на берегу речки. У мостков - очередь. Берега глиняные и скользкие.

Старое кирпичное здание бумажной фабрики "Коммунар" - еще дореволюционное. Запруда, озерцо. Асфальтовая дорожка, скверик, доска почета.

Читаю книгу про разврат в высшем обществе. "Анна Каренина" называется.

Со мной в вагончике работает высокий мрачный мужик. Короткая стрижка, кепка, очки. Выпустили с зоны на "химию". Осужден за убийство жены. Работал главным инженером завода. Жил в доме, что по дороге к стадиону им. Кирова. Смутно, но помню тот дом - желтый, с белыми колоннами. Стоял в парке на возвышении холмика, рядом, вроде бы, пруд.

Двое детей - два пацана. Жена пьянствовала, опускалась. Болталась около магазинов с гопниками. Все пропивала. Каждый вечер он ее ходил разыскивать. Однажды притащил ее домой и врезал. Она померла. Дали семь лет. Детей забрала его сестра. Сейчас ездит на выходные домой и налаживает контакт с детьми. Хмурый. Неразговорчивый. Я его не расспрашивал, он сам рассказал в обеденный перерыв под папиросы и крепкий чай. Пацанам девять и одиннадцать лет. Он говорит, что померла она не от его удара - у нее на теле оказались следы побоев от железных прутьев, ей, видно, врезали еще около магазина... Но свидетелей, которые видели бы, как ее били у магазина, не нашлось.

В "Войне и мире" Толстой, описывая встречу Болконского с Кутузовым, пишет: "Кутузов испуганно-открытыми глазами посмотрел на князя Андрея".

"...на глазах были слезы...". И еще несколько раз глаза во множественном числе. Почему? Кутузов же был одноглазый.

Тунеядец Миша, пятьдесят лет. Хмурый, вечно курит. По собственной инициативе ведет наше хозяйство в квартире. Варит картошку, подметает пол, протирает вентиляционные решетки на кухне, чистит газовую плиту. Хозяйственный мужик. "Я "Балтийские" больше обожаю". "Все насквозь пропитано лжей". "Как играют, так и плясать надо". "Это длительная история". "Килька приятного посола" (вместо пряного). "Пойдемте исть" (вместо есть).

У Миши 5-й разряд столяра-плотника. Золотые руки. Но его поставили работать плотником-бетонщиком 2-го разряда - "на лопату". В этом же СМУ требуются столяры и плотники высокой квалификации, но его не берут. Парадокс! Весь день он с молодыми хулиганами заливает в опалубку бетон, от стужи пухнут ноги в резиновых сапогах. Несколько раз брал больничный.

Во время войны жил в Пушкинских горах. Ему было 9 лет. Носил партизанам еду и оружие в лес. "Я жизнь прожил. Меня немец два раза к стенке ставил. Но немцы тоже люди были, не такие, как их изображают".

- Спортом заниматься было некогда. Какой в деревне спорт? Там такой спорт - косить, жать, картошку копать. Работа...

После армии перебрался в Ленинград. Женился. Получил комнату в районе нынешней Гражданки. Работал на стройке.

- Да я три сарайчика имел! - гордо говорит Миша. - В одном картошку держал, в другом - дрова, в третьем - кабанчиков. Мужики у нас в доме ленились работать, а я с пяти утра на ногах. Они знай сидят в домино на островке играют, да на меня косятся - "куркуль". Наши дома пленные немцы строили, так сделали озерцо с островком, а к нему - мосточки. Вот они на этом островке играли да выпивали. Я вечером в столовую с тачкой еду пищевые отходы собирать, они смеются. А как зимой - "Миша, дай морковки, дай луку, дай картошки... За деньги, конечно. А кто им не велит? Кругом земли навалом - паши, сажай. Рядом с домом земля бесхозная была, так я огород устроил - соток двадцать. Все имел... Три сарайки: в одном картошка, в другом дрова, в третьем - кабанчики...

Одним словом - тунеядец...

На стройке хорошо работать в начале, пока деньги есть, но не в конце. К концу денег нет, все зарыто в землю, истрачено, остается только надежда, что из главка добавят, может, даже наградят за сдачу объектов, премируют. Сроки сдачи поджимают, и все нервничают. Говорят, что наш картонажный комбинат крупнейший в Европе. Второй - такой же - строят на Украине. В стране бум на макулатурную литературу - ту, которую продают в обмен на двадцать килограммов бумажного старья. Население в ажиотаже. Ангары завалены связками старых газет и книг. Из них будут делать упаковочный картон. Попасть в эти ангары и покопаться в старых книгах - моя мечта. Но нужен блат, которого у меня пока нет.

Комсомольско-химическая стройка.

Вызвали к начальнику спецкомендатуры подполковнику Махоркину для беседы - я испугался: где-то нахимичил, кто-то стуканул, и сейчас мне вставят по самые...