19. Но так как в легионах много отделов (scholae), которые нуждаются в грамотных воинах, то тем, которые делают отбор новобранцев, следует у всех измерять, конечно, рост, исследовать крепость и бодрость духа, но некоторых они должны выбирать за знание грамоты, за умение считать и производить расчеты. Счета по всему легиону, списки командиров (ratio obsequiorum) или военнообязанных или денежные отчеты ежедневно записываются в ведомости, можно сказать, с большей тщательностью, чем рыночные цены товаров или государственные денежные операции города отмечаются в главных книгах (polypticha). Во время мира воины попеременно из всех центурий и палаток несут стражу, т.е. ночной караул в лагере или в пикетах; для того чтобы никто против справедливости не был перегружен или чтобы кто-либо не был совершенно освобожден, имена тех, кто исполнил свой черед, кратко заносятся в списки. В таких же списках отмечается, кто когда получил отпуск и на сколько дней. В то время отпуск давался с трудом, если только не представлялись вполне основательные причины. Тогда обученные воины не направлялись ни для каких услуг, и им не поручались частные дела; казалось неподходящим, чтобы воин, находящийся на службе императора, который пользовался государственным платьем и пищей, был освобождаем для службы частным лицам. Для обслуживания же высших чинов, трибунов, а также принципалов направлялись воины, которые назывались "приписными", т.е. причисленными потом, когда легион был укомплектован; теперь их называют сверхштатными (supernumeralii); однако то, что можно носить в связках, т.е. дрова, сено, воду, солому, носили в лагерь также и регулярные воины. Они называются "служащими" (munifices), так как исполняют эти служебные обязанности (munera). 20. Вот еще что древними было устроено удивительно умно: из денежных подарков (донатив), которые воины получали, половина задерживалась в кассе своей части (apud signa) и там сохранялась для самих воинов, чтобы они не истратили ее на удовольствия или на какие-либо пустые траты среди сотоварищей. Большинство людей, и особенно бедные, тратят столько, сколько могут получить. Это откладывание денег выгодно прежде всего для самих воинов: так как они содержались на государственном пайке, то благодаря всем донативам у них наполовину увеличивался их лагерный пекулий. Затем воин, который знал, что его деньги лежат в лагерной кассе, не помышлял о дезертирстве, более заботился о своих знаменах и за них в бою сражался много храбрее; это вполне соответствует человеческому характеру -- особенно заботиться о том, во что вложено его достояние. Таким образом было заведено 10 фолл, т.е. 10 мешков по числу отдельных когорт; в эти фоллы складывались эти подотчетные деньги. Прибавлялся еще одиннадцатый мешок, куда весь легион складывал некоторую часть своих денег, а именно на похороны:если кто из сотоварищей умирал, расходы на его погребение покрывались из этого одиннадцатого мешка. Все эти расчеты и суммы сохранялись, как теперь говорят, в сундуке (in cofino) у знаменосцев. А потому в знаменосцы выбирались не только честные, но и грамотные люди, которые умели хранить порученные деньги и составить на каждого воина расчет.

21. Я думаю, что римские легионы были так организованы не только по человеческому усмотрению, но и установлены по божескому провидению. В них все их десять когорт были устроены так, что составляли как бы единое тело, единое целое. Как бы по некоему кругу воины двигались вперед по различным когортам и различным отделам, так что, начиная с первой когорты, воин, двигаясь по известной ступени повышений, доходил до десятой когорты и от нее обратно с повышением жалованья и с более высоким чином проходил по всем другим до первой. Таким образом центурион первого ранга (primi pili), после того как он по порядку пройдет все командные должности по когортам в различных отделах (scholas), в первой когорте достигал такого высокого положения, которое давало ему бесконечные преимущества сравнительно со всем остальным составом легиона; как начальник канцелярии на службе у префектов претория он заканчивает этим свою почетную и выгодную военную службу. Так и легионарные всадники, хотя, конечно, большая разница между всадниками и пехотинцами, любят свои когорты вследствие расположения к своим сотоварищам по военной жизни. Таким образом вследствие такой сплоченности в легионах сохранялось полное единодушие как между всеми когортами, так и между всадниками и пехотинцами. 22. При легионе, кроме того, есть трубачи, горнисты и музыканты на рожках. Труба зовет воинов в бой и вновь дает знак к отступлению. Всякий же раз когда поет инструмент горниста, то не воины, а их знамена повинуются его указанию. Итак, если воины одни собираются итти на какое-либо дело, то гремят трубы, когда же нужно двинуть знамена, то трубят горнисты; в случае же сражения вместе трубят и трубачи и горнисты. Знак, который подают музыканты на рожках (буцинаторы), называется "классикум". Этот знак относится к высшему командованию, так как сигнал "классикум" раздается в присутствии императора, или когда производится наказание воина со смертным исходом, так как обязательно, чтобы это совершалось на основании императорских постановлений. Таким образом, если воины идут на караул, в пикет, или на какую-нибудь работу, или на маневры в поле, то по звуку труб они приступают к делу и вновь по знаку, данному трубой, они его прекращают.Когда же должны двигаться знамена в поход или после похода их вновь нужно воткнуть в землю, -- трубят горнисты. Это соблюдается во время всех учений и маршей, чтобы во время самого сражения воины легко могли распознавать и выполнять сигналы, -- приказывают ли им начальники сражаться или стоять на месте, итти вперед или возвращаться. Совершенно ясен смысл всего этого: нужно во время мира делать все то, что по необходимости придется, как ясно всякому, делать в сражении.

23. Изложив все об устройстве и распорядке легиона, возвращаемся к рассказу об упражнениях, откуда, как мы сказали, произошло и самое название войска (exercitus = обученный). Молодые воины и новобранцы рано утром и после полудня упражнялись в применении всех видов оружия. Старые и уже обученные воины упражнялись хотя и один раз в день, но без пропусков. Ведь ни долгие годы жизни, ни число лет службы не дают еще знания военного дела: даже после долгих лет службы воин, не прошедший и не знающий всех упражнений, все равно остается новобранцем. Уменью владеть оружием, которое показывают в цирке в праздничные дни, должны были учиться ежедневным упражнением не только находящиеся в распоряжении экзерцирмейстера, но и все сотоварищи по жизни в лагере. Ведь ловкость приобретается только физическим упражнением, равно как и искусство поражать врага, защитить себя, особенно если идет бой на мечах в рукопашную; но еще большее значение имеет то, что они во время этих предварительных упражнений учатся держать ряды, следовать за своим знаменем среди множества движений в ходе сражения;

среди обученных не бывает ошибок, тогда как среди {необученной} толпы такое замешательство обычно. В высшей степени хорошо упражняться на чучелах, даже на палках: этим приучаются нападать на врага, рубя или коля его в бок, в ноги и в голову. Равным образом они научаются прыгать и наносить удары, в три приема подниматься на щит и вновь за ним скрываться, то стремительно выбегая, прыгая, то при отступлении отскакивая назад. Они должны учиться издали попадать копьями в чучела, чтобы у них могли развиваться и все время совершенствоваться меткость и сила правой руки. Стрелки из лука и пращники ставили себе для этого в качестве цели веники, т.е. связки прутьев или соломы, с тем чтобы, отойдя от цели шагов на 600, стрелами и камнями из пращи часто попадать в эту цель. Поэтому они без замешательства делали в боевом строю то, что они всегда делали на поле, как бы играя. Надо еще приучиться только один раз повертеть пращей над головой, когда из этой пращи кидается камень. Кроме того все воины учились бросать просто рукою фунтовые камни; такой прием считается более удобным, так как для него не нужна праща. Также в постоянном и непрерывном упражнении они должны были направлять удары копий и свинцовых шаров; это делалось настолько постоянно, что во время зимы для всадников -- портики, а для пехотинцев -- здания вроде базилик покрывались черепицей или дранкой, а если их не было, то тростником, осокой или соломой; в этих помещениях во время бурной погоды или когда наружи дуют сильные ветры, войско упражнялось под крышей в употреблении оружия. В остальные зимние дни, если только не шел снег и дождь, оно должно было упражняться в поле, чтобы ни дух воинов, ни их тела не расслаблялись благодаря перерыву в привычных упражнениях. Очень часто надо заставлять рубить лес, носить тяжести, прыгать через рвы, плавать в море или в реках, полным шагом ходить или бегать даже в вооружении со своим багажом, чтобы благодаря привычке к ежедневному труду во время мира он не казался им тяжелым во время войны. Будет ли это легион или вспомогательные отряды, пусть они упражняются постоянно. Ибо насколько хорошо обученный воин жаждет сражения, настолько необученный боится его. В конце концов нужно знать, что в битве выучка приносит больше пользы, чем сила: если воин не обладает искусством владения оружием, нет никакой разницы между воином и простым деревенским жителем. 24. Атлет, охотник, возница из-за незначительной выгоды или даже ради расположения со стороны народа ежедневным упражнением обычно сохраняют или усовершенствуют свое искусство; с тем большим старанием воин, руками которого должно быть сохранено государство, непрерывными упражнениями должен сохранять свое знание военного дела, свой навык к боевой практике; ведь на его долю достается не только славная победа, но и богатейшая добыча; обычно его ведут к богатству и высокому положению порядок военной службы и суждение о нем императора. Артисты сцены не отказываются от упражнений ради славы среди публики; воин же, будь то новобранец или заслуженный ветеран, связанный священной клятвой, не должен уклоняться от упражнений, как ему владеть оружием; ведь ему приходится сражаться за собственное спасение, за общую свободу. В самом деле, глубоко правильна старинная поговорка: всякое искусство зависит от упражнения.