Я положил руку ей на сердце, которое билось в спазматическом ритме. Но оно билось. Вконец растерявшись, я принялся искать у нее на теле следы от пуль, опасаясь, что Барро принес с собой другой, по-настоящему заряженный револьвер. Но никаких следов не было.

Я кинулся к раковине, сбрызнул водой полотенце, вернулся, смочил ей виски. Она открыла глаза, узнала меня, поднесла к сердцу свои схваченные судорогой руки, прошептала:

— Моя сумочка… таблетки, скорее.

Оглядевшись, я нашел сумочку открытой на полу. Засунув в нее руку, извлек оттуда лишь обычный тюбик аспирина и два ключа. Сумочка была опустошена Мишелем Барро.

Я побежал в ванную, открыл аптечку: тюбики, флакончики — дигиталина нет. Я вернулся к ней. Обезумевший, несчастный. Глаза ее были закрыты, она умерла.

Я сел на кровать, обхватив голову руками, попытался восстановить ход событий. Барро хотел убить Сильвию. Он ждал ее в спальне, затаившись там, как ночной хищник в засаде. Когда ее силуэт, словно в театре теней, появился в дверном проеме, он выстрелил три раза,

У Сильвии было больное сердце, но приступы повторялись не часто. Неожиданные выстрелы вызвали обморок, спазму аорты, как знать? Она упала, и Барро, не проверив, мертва ли она, убежал, опустошив ее сумочку, чтобы создать видимость ограбления. В спешке он схватил всё, кроме тюбика с аспирином и ключей. Он унес и дигиталин, который мог бы спасти Сильвию…

Я машинально сунул в карман аспирин и ключи и направился к двери. Надо было позвонить в полицию и арестовать этого подонка.

Вдруг я остановился. Барро был в здравом рассудке, принятые им предосторожности доказывали это. Он наверняка заготовил себе непоколебимое алиби. От револьвера он избавился, и моего свидетельства, не подкрепленного доказательствами, будет недостаточно, чтобы его осудить… Он должен поплатиться за это убийство. Должен. Но он совершил идеальное преступление. На теле — ни царапины, никаких следов в доме. Полиция решит, что Сильвия, застигнутая вором, испугалась. Только и всего. А он, со своим алиби, унаследует состояние Сильвии, женится на своей любовнице… Нет. Я этого не хотел.

Я взял диванную подушечку, обернул ею свой револьвер. Опустился рядом с Сильвией на колени, прошептал:

— Прости, Сильвия.

Я выстрелил три раза в область сердца. Хотел бы я видеть того судмедэксперта, который сможет доказать, что закупорка сосудов произошла раньше!

Затем я заколебался. Должен ли я оставить оружие рядом с трупом?

Лучше, если полиция обнаружит эту улику у самого Барро… Я положил оружие в карман и, захватив подушечку, которая приглушила выстрелы, вернулся к себе.

Уничтожив подушечку, я посмотрел на часы. Девять. С момента совершения преступления прошло два часа. Сказать, что я столько ждал, чтобы вызвать полицию, я, разумеется, не мог. Да и алиби Барро стало бы от этого только прочнее… Тем хуже, все равно я найду способ обставить Барро!

Я вернулся на виллу Сильвии и позвонил в полицию.

Я присутствовал при осмотре места происшествия. Затем, играя роль друга семьи, позвонил Вилли Брауну, у которого Барро провел вечер… И сообщил о смерти Сильвии.

Часом позже приехал Мишель Барро, притворяясь крайне удрученным. Я с трудом скрыл от него свое отвращение. Он сумел убедить полицейских, что с семи часов вечера находился у Брауна…

Я провел бессонную ночь. Я размышлял. Алиби Барро опиралось, очевидно, на тот хорошо известный факт, что у Вилли был всего лишь один будильник. Барро наверняка что-то с ним сделал… А затем опять установил точное время. Разрушить его алиби.

На следующее утро я отправился в Париж. К одиннадцати меня вызывали в отдел судебной полиции, также как и Барро. Я был у него в десять. Позвонил в дверь, но он, очевидно, уже уехал. Растерявшись, с револьвером в кармане, я какое-то время стоял, не двигаясь. Но вот мои пальцы нащупали ключи, найденные в сумочке Сильвии. Это была принадлежавшая ей связка ключей от дома Барро. Я проник в пустую квартиру, засунул револьвер калибром 7,65 миллиметра под матрас и, никем не замеченный, удалился.

Затем я заехал к Вилли Брауну. Франсуаза открыла мне, хотя ее хозяина не было дома. Я ждал ровно пять минут— вполне достаточно, чтобы перевести стрелки единственного будильника в квартире на два часа назад…

До самой последней минуты я думал, что Барро выпутается благодаря своему алиби. Но инспектор с блеском разоблачил его.

Эти треволнения меня доконали. У меня ужасная мигрень. Выйдя из комиссариата, я загляну в кафе, закажу стакан минеральной воды и проглочу штук пять-шесть таблеток аспирина. Это поможет мне уснуть, забыть этот чудовищный день. У меня в кармане как раз есть тюбик аспирина, что я нашел в сумочке Сильвии…

— Официант, стакан «Перье».