Рабочий день заканчивался. Можно даже сказать, уже закончился, так как заказов на сегодня больше не было. Вообще денек выдался паршивенький, сплошной простой, два мелких заказика. Заработка никакого. Поругавшись на эту тему с диспетчером, Валентин Платов, прозванный в таксопарке «профессором» за специфическую бородку и круглые старомодные очки, завел свою старенькую грузовую «мазду» и отправился в гараж. Раз работы нет, движок хоть глянуть. Со вчерашнего дня чуткое ухо старого водилы, улавливало в работе пожилого мотора, какие-то посторонние шумы.

Погода начинала портиться. Небо почти закрыла легкая пелена облаков. Жара спадала на глазах, кажется даже, стало накрапывать. Платов выключил кондиционер и, опустив стекло, закурил. Вроде бы и бросал, но в последнее время от постоянных стрессов, связанных с чертовой работой, снова начал.

На углу Красноярской и Челюскинцев с тротуара ему энергично замахал рукой какой-то парень. Наметанный глаз Платова сразу распознал в нем потенциального клиента, и «мазда» замигав поворотником, съехала на обочину.

— Командир!.. — закричал ему парень, — Дело есть на миллион! Холодильник отвезти срочно надо, а я до вашего брата дозвониться не могу. Поздно говорят, рабочий день кончился. Во народ, денег им не надо… тут делов минут на двадцать! Как ты? А?

Платов оценивающе посмотрел на парня. Не понравился он ему. Молодой совсем, лет двадцать не больше, а тыкает (нашел командира). Хлыщеватый… Лицо невнятное, белобрысые брови и ресницы, красная бандана на лысой голове, джинсы какие-то драные, несмотря на жару клепаная кожаная куртка… рокабилити, бля…

— Триста, — мрачно сказал он, надеясь, что парень отвалит. За час работы он обычно брал двести рублей.

— Окей, окей, — легко согласился парень, чем еще больше не понравился водителю. «Зачем я только тормознул» — подумал Платов. Но отказаться от халявных трех сотен не смог. Тем более что работы было, по словам хлыща, меньше чем на полчаса. Он нехотя приглашающе мотнул головой и открыл замок двери. Хлыщ обежал спереди кабину и уселся на место рядом. От него пахнуло каким-то крепким дезодорантом, вперемешку с потом.

— Куда ехать? — мрачно спросил таксист. С каждой минутой парень нравился ему все меньше, хотя он и не мог понять причину охватившего его раздражения. Ну не приятный, ну и хрен с ним, лишь бы башлял. Парень внимательно посмотрел ему в глаза.

— Да ты не волнуйся командир! Думаешь, денег нет? Вот тебе деньги… — он вытащил из нагрудного кармана пятисотку и протянул Платову.

— Сдачи нет, — сказал тот непонятно зачем. Сдача у него была.

— Да бери все! Я не жадный! Ты только дело сделай… надо очень!

«Мазда» тронулась и свернула на Челюскинцев.

— Куда ехать-то? — повторил вопрос Платов.

— На Каменскую. Я покажу. А сейчас, давай езжай через Вокзальную магистраль, там и заберем этот долбанный холодильник…

Свернув с Челюскинцев и проехав дворами, грузовичок вынырнул на Вокзальную магистраль. Миновали ЦУМ. После светофора хлыщ сделал знак остановиться.

— Тут тормозни, командир (опять, бля, командир)… А, вот и они… ждут уже.

Машина съехала с проезжей части и припарковалась на небольшой стоянке возле магазина, где двое парней стояли рядом с большой картонной коробкой.

Платов вылез из кабины и пошел открывать свой рыдван. Его пассажир присоединился к тем двоим, и они, не сказав друг другу ни слова, вместе, с видимым усилием приподняли коробку и потащили ее к машине. Когда коробку водружали в кузов, она сильно накренилась — еле удержали, и бросившемуся на помощь Платову показалось, что в ней что-то явственно булькнуло. «Фреон что ли?» Впрочем, от проносящихся мимо машин шум стоял изрядный, так что могло и просто послышаться. Платов задраил дверцы кузова и водрузился на водительское место. Его пассажир уселся рядом. Оставшиеся на тротуаре «грузчики», молча двинулись, к стоявшим у самого края стоянки, двум мотоциклам.

— Едем что ли? — спросил таксист. Парень посмотрел на него как-то странно

— Сейчас подожди минутку, мне звякнуть должны.

Его сподвижники напялили на голову черные зеркальные шлемы. Сели за рули своих байков. Мотоциклы, как по команде, дружно взревели и быстро ускоряясь, один за другим промчались мимо грузовика, в сторону Площади Ленина.

Они проторчали на стоянке еще минут пять. «Странно! — между тем думал Платов. — Чего он машину на Красноярской-то ловил, если холодильник тут?» Нехорошо ему было от этих мыслей. Связался с какими-то… отморозками, прости господи… но деньги взял, чего теперь. Сидевший рядом парень вдруг встрепенулся:

— Ладно!.. Давай, поехали быстрей, опаздываем!

Платов только плечами пожал, заводя двигатель, никто ведь так и не позвонил. Грузовичок тронулся, не спеша встраиваясь в поток движения. Парень вдруг потянул на себя ремень безопасности. Щелкнул замок. Таксист недоуменно повернулся к нему (чего это вдруг он про ремень вспомнил) и шарахнулся в сторону. На него смотрел он сам, вернее чудовищно искаженное отражение в зеркальном шаре, в который превратилась голова пассажира.

«Шлем что ли?.. Откуда?..» — пронеслись хаотические мысли. Одновременно почувствовал, что не может шевельнуть ни рукой, ни ногой. Накатился невыносимый страх… жуть… Он хотел заорать, но не смог выдавить из себя ни единого звука. Пассажир потянулся к нему и левой рукой с неожиданной силой вдавил его ногу в педаль газа, а правой, легко смахнув руки водителя, вцепился в руль. «Мазда» вздрогнула и понеслась, набирая скорость. Платов с безмолвным ужасом таращился на стремительно приближающийся светофор, загоревшийся красным и толпу двинувшуюся переходить перекресток.

Удар!

Люди полетели, как кегли!

В кузове с грохотом упала коробка, грузовик несколько раз подпрыгнул на попавших под колеса телах и, потеряв скорость, стукнулся о фонарный столб. Перекособочившийся безвольным телом Платов ударился лбом о боковую раму и потерял сознание.

Абсолютно непострадавший пассажир «мазды», отстегнул ремень безопасности и с полминуты что-то еще делал в кабине. Затем он распахнул дверцу и, выскочив из машины, побежал в сторону метро. Никто ему не препятствовал. Вокруг бестолково суетились и кричали люди. Из-под закрытых дверок кузова грузовичка, толчками лилась желтоватая прозрачная жидкость, здоровенной лужей растекаясь по дороге, прямо среди разбросанных ударом машины тел. Судя по явственному и с каждой секундой все усиливавшемуся запаху — это был бензин.

Через несколько секунд в кузове «мазды» раздался громкий хлопок…

20 июля. Понедельник.

Жара расползалась по комнате, липкими струйками пота стекала по шее, отключала мозги. Никита во второй раз залез под прохладный душ и решил, что нужно идти на работу. Ну и что, пусть отпуск. Можно подумать, кто-то из ученых мог тщательно соблюдать священное право на отдых и труд. Нет, ну есть, конечно, конъюнктурщики… или дачники. Или те, что с женами и хозяйством. Никита же был просто научным сотрудником, без отягчающих…

Надо сменить обстановку. Да и продуктов дома нет — всё сожрал холодильник. А есть уже хотелось неимоверно, так что слегка поташнивало. Хотя, может это и от жары — думал Никита, с отвращением натягивая джинсы.

В подъезде было прохладно и сыро. Уборщица, как раз закончила мыть на его площадке и спустилась этажом ниже. Оттуда доносился плеск воды и влажное шлепанье тряпки. Кнопка лифта не светилась. Никита потыкал в нее пальцем, — никакого эффекта. «Что-то частенько в последнее время отключать стали… к чему бы это? Ладно, вниз не вверх». Он поправил на плече сумку, другой рукой подхватил пакетик с накопившимся мусором и неторопливо затрусил вниз по лестничным проемам. Проходя мимо почтового ящика, Никита задержался, чтоб выкинуть накопившиеся там бесплатные газеты и заодно проверить, не пришла ли квитанция за междугородние переговоры. Оп-па! В ящике лежал ключ. Никита вытащил его, недоуменно осмотрел, подкинул на ладони, словно проверяя на вес. Желтый, латунный ключ, с колечком и брелком в виде обезьяны показывающей стриптиз. Ключ от его входной двери, запасной, тот, что висел в коридоре, на гвоздике, вбитом в косяк. «Ничего себе дела! Как он сюда попал? Может, кто-то из гостей, со дня рождения, случайно прихватил и потом, чтоб не подниматься бросил в ящик. Боже, какое идиотское предположение…» Мучительно размышляя о природе своей находки, Никита вышел из подъезда, моментально окунувшись в огнедышащее марево улицы.