19 мая эскадра адмирала Спиридова в составе четырех линейных кораблей и фрегата «Николай» снялась с якоря и отправилась по назначению. Приняв в Колокинфском заливе десант, высаженный там Эльфинстоном, Спиридов 21 мая соединился с эскадрой Эльфинстона у о. Цериго.

Адмирал Спиридов собрал на своем корабле военный совет, на котором было принято решение найти неприятельский флот и атаковать его. Условились, что Спиридов спустит адмиральский флаг, чтобы скрыть от турок свое присоединение к Эльфинстону.

Дул свежий восточный ветер, постепенно относивший русские корабли от навплийских берегов. На второй день, когда ветер переменился на северо-западный, турецкий флот, воспользовавшись уходом эскадры Эльфинстона, поспешил выйти из залива в море.

24 мая неподалеку от острова Белло-Пуло соединенные эскадры адмирала Спиридова и Эльфинстона после шестичасовой погони настигли турецкий флот у о. Специя. Был подан сигнал атаковать неприятеля. В семь часов вечера линейные корабли «Саратов» и «Не тронь меня» подошли к турецкой эскадре и открыли по ней огонь, но вследствие большой дистанции ядра не долетали. С наступлением темноты бой прекратился. Простояв двое суток на виду у русской эскадры и опасаясь вступать в сражение, турецкий флот ночью 27 мая скрылся из виду. С этого времени и началась погоня русских кораблей за убегавшим турецким флотом. Погоня длилась около месяца.

С уходом адмирала Спиридова из Наварина Алексей Орлов остался там с одним линейным кораблем, одним фрегатом и мелкими судами. Турки, получив новые подкрепления, усилили атаки на крепость. 20 мая им удалось прервать снабжение города питьевой водой. Держаться в Наварине становилось все труднее и труднее. Командование приняло решение взорвать крепость и идти на соединение со Спиридовым.

Ночью 23 мая крепость была взорвана, а десантные войска взяты на корабли. Заняв оставленные русскими позиции, противник установил на побережье бухты орудия и открыл огонь по находившимся в бухте русским кораблям. Противный ветер в течение двух суток задерживал их выход из бухты. Но огонь неприятельской артиллерии не причинил серьезных повреждений русским кораблям. 26 мая А. Орлов, дав несколько залпов по турецким войскам, покинул Наваринскую бухту.

11 нюня Алексей Орлов присоединился с отрядом своих кораблей к эскадре в районе островов Формио и Милос.

Спиридов считал, что Эльфинстон силами своей эскадры мог с успехом расправиться с противником, заперев его в Навплийском заливе. Но Эльфинстон, не подчинявшийся Спиридову, не желал принимать во внимание его указания. Такие взаимоотношения сложились в результате того, что, отправляя эскадры в Средиземное море, Екатерина II наделила командующих этими эскадрами одинаковыми правами. На основании инструкции Екатерины оба они подчинялись Алексею Орлову, и потому Эльфинстон не хотел признавать над собой иной власти, кроме Алексея Орлова. Можно было заранее предвидеть, что при первой встрече с неприятелем Эльфинстон будет действовать отдельно, без согласованности со Спиридовым. Учитывая это, А. Орлов взял на себя руководство действиями обеих эскадр и поднял на корабле «Три иерарха» флаг главнокомандующего.

По совету Спиридова Орлов принял решение найти и уничтожить турецкий флот.

Выполнение этой задачи должно было привести к полному господству русского флота в восточной части Средиземного моря, а следовательно, освобождению населенных греками островов Архипелага и созданию на них опорных пунктов для дальнейших действии флота по блокаде Дарданелл.

Уничтожение турецкого флота в Архипелаге создало бы благоприятную обстановку для русских и на Черном море, так как с потерей флота турецкое командование лишилось бы возможности оказывать эффективную помощь своим войскам в Крыму и на других участках Черноморского побережья, а также препятствовать русским в создании Азовской военной флотилии.

Таким образом, предстоящее сражение с противником в случае успеха должно было привести к решению важной стратегической проблемы.

Соединенная русская эскадра под командованием Алексея Орлова направилась на поиски неприятельского флота к острову Парос, куда, по рассказам греков, ушли турки. На месте выяснилось, что турецкий флот, набрав пресной воды, три дня тому назад ушел в неизвестном направлении. Поэтому было решено, пополнив запасы воды, идти к о. Хиос, а если и там неприятель не будет обнаружен, то следовать к о. Тенедос.

Рано утром 19 нюня эскадра вышла в море. Стояла ясная погода, ветер нередко менял направление или совсем стихал. Утром 23 июня показался о. Хиос. При подходе к нему были высланы вперед линейный корабль «Ростислав» и два других судна для осмотра Хиосского пролива. В 5 часов вечера на «Ростиславе» был поднят сигнал: «Вижу неприятельские корабли…». Турецкий флот стоял на якоре между о. Хиос и малоазиатским побережьем.

Орлов приказал обогнуть остров и спуститься в пролив. Но русские не успели до темноты подойти к проливу, и атака турецкого флота была отложена до утра. Всю ночь русская эскадра готовилась к предстоящему бою.

Рано утром 24 июня, когда легкий туман рассеялся, противник был виден, как на ладони. Турецкий флот, с которым предстояла боевая встреча, защищенный с одного фланга небольшим островом, а с другого — мелями и подводными камнями, состоял из шестнадцати кораблей, четырех фрегатов и нескольких десятков мелких судов, располагал пятнадцатью тысячами личного состава и 1430 орудиями.

Флот противника был построен в две боевые линии.

В первой линии было десять кораблей, во второй — шесть кораблей и четыре фрегата. Корабли второй линии стояли в промежутках между кораблями первой.

На берегу был расположен большой лагерь, в котором находилось пополнение для турецких корабельных команд.

Во главе турецкого флота стоял Ибрагим Хосамеддин — человек почти ничего не смысливший в военно- морском деле и за всю свою жизнь не участвовавший ни в одном крупном сражении. Единственными его «качествами» были жестокость и трусость. Когда русский флот появился в Хиосском проливе, Ибрагим Хосамеддин под предлогом инспектирования береговых батарей съехал на берег и больше не показывался на кораблях. Командование флотом перешло к алжирцу Хассан-бею.

Русская соединенная эскадра перед сражением в Хиосском проливе состояла из девяти линейных кораблей, одного бомбардирского корабля, трех фрегатов и четырех вспомогательных судов, вооруженных 608 орудиями: личный состав кораблей состоял из шести с половиною тысяч человек. Таким образом, противник имел более чем двойное превосходство в силах.

Но русские моряки всегда считали, что воюют не числом, а умением. Боевая подготовка личного состава в русском флоте стояла на более высоком уровне, чем у турок. Матросы набирались преимущественно из крестьян Архангельской и Олонецкой губерний и с детства были знакомы с водной стихией. На отдельных кораблях десятки, а иногда и сотни матросов были выходцами из одной волости или уезда. Это значительно облегчало и ускоряло боевую спайку экипажей кораблей. Кроме того, большая часть матросов набиралась из государственных крестьян, не знавших власти помещика-крепостника, а потому чувствовавших себя более самостоятельно и уверенно.

В результате продолжительной службы и ежегодных практических плавании матросы в совершенстве овладевали военно-морским делом.

Серьезное внимание обращалось также на подготовку офицерского состава. Директором Морского кадетского корпуса в то время был один из просвещеннейших русских людей — И. Л. Голенищев-Кутузов.

Изучение тактики и боевого маневрирования в корпусе было поставлено исключительно высоко. Эти дисциплины преподавал профессор «математических и навигацких наук» Н. Г. Курганов, создавший оригинальный труд по теории и практике управления кораблем. По новизне научных положений, выдвинутых Кургановым, его труд весьма выгодно отличался от подобных сочинений тогдашних морских теоретиков Запада. Труд Н. Г. Курганова служил настольной книгой для ряда поколений русских морских офицеров.