В. Гопман

ЛЕС ЗА ДЕРЕВЬЯМИ

В I960 году в Москве увидела свет невзрачная книжонка в бумажной обложке, на которой значилось: "Научно-фантастические рассказы американских писателей". Так состоялось наше первое знакомство с фантастикой США. Мы узнали Азимова, Брэдбери, Саймака, Шекли, еще три-четыре имени. И так уж сложилось по тем временам, что в течение многих лет внимание издателей привлекали почти одни и те же американские писатели, работающие в научно-фантастическом жанре, и с их именами связывалось представление широкого читателя о фантастике США.

Однако шли годы, появлялись переводы новых и новых американских фантастов, и становилось очевидным, что привычные для нас корифеи творили в густозаселенном литературном пространстве, что отнюдь не умаляет их достоинств - оказывается, они вовсе не "лес", а только "деревья", за которыми "лес" начинается.

Мак Рейнолдс - один из таких литературных современников Азимова и Брэдбери, писатель, которого отечественные любители фантастики не знают (два-три рассказа в сборниках - не в счет).

Мак Рейнолдс - один из псевдонимов Далласа Маккорда Рейнолдса (1917-1983). У него яркая судьба. Он долго работал в журналистике - сначала на родине, в Калифорнии, потом за рубежом, объездил практически весь мир - по словам писателя, он "побывал более чем в семидесяти пяти странах на всех континентах и ввязывался там в войны, революции, военные перевороты, за что неоднократно оказывался в тюрьмах", отчего стал persona поп grata в Марокко, Алжире, Сирии, Ливии, Египте, Иордании и Саудовской Аравии.

Первый фантастический рассказ Рейнолдс напечатал в 1950 году, а первый роман, "Дело о маленьких зеленых человечках", - в 1951.

Незадолго до смерти Рейнолдс так вспоминал о начале своего пути в литературу: "... начав писать фантастику (а обратился я к ней, движимый интересом к будущему нашей цивилизации), я скоро понял, что если заниматься ею серьезно, то надо иметь .основательный научный багаж. Я был мало знаком с естественными дисциплинами, тогда как социальные науки - и особенно политическая экономия - привлекали меня всегда. Многие фантасты впечатляюще описывают путешествия, превышающие скорость света, колонизацию галактик, превращение материи - и мир, возникающий в результате этих событий. Но какова социоэкономическая сущность такого гипотетического будущего (чаще всего оно изображается как феодализм - галактические императоры, графы и бароны с лазерными мечами)? Практически никто не пишет о средствах производства, финансовой системе, классовой структуре этого общества. Американская фантастика становится близорукой, когда речь заходит о таких материях. Впрочем, советская фантастика страдает тем же: ее авторы убеждены, что их коммунистический рай наступает как будто сам собой, сразу после капитализма (или же минуя его). Если же советский автор попытается экстраполировать в будущее политической экономии, то шансов на публикацию у него практически не бывает. И то, что мы, фантасты, живущие в свободном мире, не используем такой прием, на мой взгляд, весьма обедняет жанр".

Такой, прямо скажем, не совсем обычный для американского фантаста интерес к социально-политическим проблемам во многом объясняется происхождением Рейнолдса. Его родители - а в последствии и он сам - были членами Американской социалистической партии, а отец писателя дважды баллотировался от нее на пост президента США. Однако Рейнолдсу, по его собственному признанию, было тесно в рамках социалистического учения, он не разделял догматические прокоммунистические взгляды родителей, а после посещения СССР, как писал позже, преисполнился неприятия коммунизма.

"Я писал рассказы и повести, защищающие и отвергающие самые разные социо-экономические системы: социализм, капитализм, коммунизм, анархизм, теократию, технократию. В каждом случае я хотел показать, что существует альтернатива любой современной системе, а потому утверждать, что право на существование имеет только одна - фанатизм", - так определял сам Рейнолдс смысл своего творчества.

У Рейнолдса нет ни одного ярко выраженного про- или антикоммунистического произведения. Вот что писал он в предисловии к новелле "Революция": "Долгое время я размышлял, что же может сменить советскую систему? Царизм? Бросьте! Капитализм - такой, каким мы видим его в развитых странах Запада? Это было бы едва ли возможно после десятилетий государственного монополистического владения средствами производства, распределения, связи. Так что же?.. На этот вопрос я попытался дать ответ с помощью фантастики".

Герой новеллы - агент американской спецслужбы - прибывает в Советский Союз, чтобы помочь революционному подполью. Но, оказавшись впервые в жизни в этом гигантском тоталитарном государстве, задумывается, смогут ли демократические силы после свержения коммунистического режима удержаться у власти, смогут ли провести необходимые демократические реформы ведь население страны так долго жило под идеологическим прессом, не разучились ли люди работать, не сломлены ли они многолетним террором? Удивительно, что это написано в 1960 году...

Сам Рейнолдс избегал давать четкие и однозначные ответы на подобные вопросы. Вот, например, одна из лучших новелл писателя, "Адаптация" (1960). На земном космическом корабле во время длительного полета вспыхивают жаркие политические дискуссии, приводящие к тому, что экипаж делится на две "партии" (действие происходит в далеком будущем, когда человечество объединилось и благоденствует в условиях одной социоэкономической системы - какой, не сказано). Для решения теоретических споров они выбирают две планеты в звездной системе Ригеля, на которых ставят широкомасштабный социальный эксперимент. На одной планете, население которой находится на уровне империи инков перед вторжением Писарро, насаждаются социалистические порядки в сталинской модификации: проходит ускоренная индустриализация, связанная с милитаристской внешней политикой под прикрытием демагогических партийных лозунгов (однопартийность и культ вождя - основа строя). На второй планете, развитие которой было схоже с положением Италии эпохи Возрождения, стимулируются капиталистические отношения. Однако эксперимент с треском проваливается: обитатели обоих миров, протестуя против того, чтобы ими манипулировали как марионетками, объединились и изгнали "экспортеров революций".