И наоборот, ослабляются даже лучшие вещи Куприна, где протест «маленьких людей» извращен. Бобров в «Молохе» становится наркоманом; Ромашов в «Поединке» не видел реального пути избавления; кончает самоубийством Желтков в «Гранатовом браслете»; «Гамбринус» заканчивается более чем сомнительным выводом: «Ничего! Человека можно искалечить, но искусство все претерпит и все победит». Нота социального протеста недостаточно сильно звучала у Куприна.

Куприн испытывал некоторую растерянность в революционные годы. Февраль 1917 года он встретил сочувственно, но сотрудничал с эсерами. Сотрудничал и с М. Горьким в издательстве «Всемирная литература», ездил из Петрограда в Москву и был принят В. И. Лениным, предлагая свои услуги по изданию крестьянской газеты. Но, постоянно живя в Гатчине, Куприн оказался отрезанным во время наступления войск Юденича на Петроград и при отступлении белых ушел вместе с ними. Трудна была эмигрантская жизнь, Куприн тосковал по родине и наконец испросил разрешения вернуться в Советскую Россию.

Он искренне восхищался происшедшими переменами в его родной стране. Но особенно его восхищали советские люди, их жажда учиться и то, что они помнили его первоклассные произведения, Куприна «знали».

Иван Алексеевич Бунин (1870–1953) — выходец из обедневшей дворянской семьи, все имение которой составлял небольшой хутор Бутырки близ Ельца, в подстепье, посреди хлебов.

Ничего аристократического в воспитании Бунина не было. Он с детства проникся уважением к народу и хорошо знал его жизнь, радости и печали, достоинства и недостатки. Лично он жил почти всегда бедно, служил статистиком, секретарем, журналистом, библиотекарем. В отрочестве был, вслед за братом Юлием, вольнодумцем народнического толка, посещал в Харькове в 1889 году кружок «радикалов». Потом увлекся учением Толстого.

Зрелая духовная жизнь Бунина началась с 1895 года, когда он в Петербурге познакомился с народническим критиком Н. К. Михайловским, в Москве — с поэтами Бальмонтом, Брюсовым. Стал посещать литературные «среды» на квартире у писателя Н. Д. Телешова на Покровском бульваре. В том же году в журнале «Новое слово» был напечатан рассказ Бунина «На край света» — о крестьянах-переселенцах, их тяжкой доле, — который приветствовал критик А. М. Скабичевский…

В апреле 1899 года на набережной в Ялте встретились Бунин, Чехов и Горький. Чехов уже был знаменит, Горький приобретал славу, Бунин только начинал писательскую деятельность. Чехов одаривал его, талантливого, молодого собрата в трудном жанре рассказа, некоторой нежностью. Горький сказал: «Вы — последний писатель из дворянства, которое дало свету Пушкина, Толстого». В тот момент, видимо, у всех троих мелькнула мысль: вот собрались писатели основных сословий России, которые делали и делают литературу: дворянин Бунин, за плечами которого Пушкин, разночинец Чехов, за плечами которого все писатели-демократы, народники, и вот Горький (Алексей Пешков), выходец из народа, которому приспела пора занять достойное место в литературе. Но если Горькому не раз маститые и немаститые говорили, что ему, как писателю из народа, будет особенно трудно пробиться, то загадочно звучат слова самого Горького по адресу Бунина: «Вы — последний писатель из дворянства…» Что они значат? Ведь связь тут Бунин — Пушкин могла показаться, как и обратная, к невыгоде Бунина: последний — то есть вроде как бы запоздалый, не обязательный для литературы.

Тематика и проблематика рассказов Бунина вызывала одобрение и нарекания. Это верный признак, что появилось оригинальное, неподдельное дарование: «Антоновские яблоки», «Золотое дно», «Деревня», «Суходол».

Современная Бунину критика много раз заявляла: Бунин — певец старого барства, усадебной печали, осенней грусти, увядания, дворянских гнезд, оскудения и запустения, уходящей России. Он и сам не раз подавал поводы к таким умозаключениям. Кроме того, резкий в суждениях, неуживчивый, эгоцентричный, с тяжелым характером, Бунин — об этом говорят все мемуаристы — на каждом шагу ожесточал своих критиков.

Он много раз подчеркивал, что не застал уже проявлений крепостничества, умилялся старой жизнью, уверяя, что между барином и мужиком в быту была небольшая разница; выпорет, скажем, барин слугу Гераську в обед, а вечером, глядишь, оба «жундят» на балалайках. Обогащали баре свою хилую кровь здоровой крестьянской кровью, женясь иногда на неровнях. Беззаветно и безответно влюблялись в суровых господ крестьянские девушки («Суходол»). Все это имело основание выглядеть идиллией. Казалось, Бунин порывал с одной из основных, гуманистических традиций русской литературы.

У Бунина никогда не было особой похвальбы своей «голубой кровью». Но он гордился, что их род знаменит: была поэтесса Анна Бунина в начале XIX века. Афанасий Бунин был отцом поэта В. А. Жуковского. Портреты Пушкина, Лермонтова, Баратынского, по воспоминаниям Бунина, с детства в их доме воспринимались как фамильные. С особой зоркостью Бунин наблюдал повсеместное разорение дворянских имений, потерю прежних благоприличий, с ненавистью относился к новейшим торгашам, невежественным, чуждым преданий, скупавшим барские имения.

Неприкаянным чувствовал себя Бунин в жизни. Отсюда обилие путешествий, мотаний из страны в страну, постоянные разъезды, жажда смены впечатлений: Турция, Греция, Палестина, Тунис, Цейлон, Италия, Сицилия, Капри, Румыния, Сербия. Отсюда духовное погружение в библейскую древность, во времена фараонов, в экзотику чужих народов со страстным желанием разгадать секреты человеческого бытия, крушений цивилизаций, царств и империй. Отсюда и «курганы», «Млечный Путь», «звезды», которые Бунин любит созерцать, «разговаривать» с ними.

Бунин откликается на все многообразие жизни, картины ли это повседневной действительности или раздумья над сущностью человеческой души, — все оказывалось злободневной современностью («Деревня», «Ночной разговор», «Божье древо», «Старуха»). Восхищается силой и удалью русского человека («Захар Воробьев», «Лирник Родион», «Веселый двор»). Или воображение заносит его в тридевятые дали — и он запечатлевает колониальное рабство на Цейлоне («Братья»), перекликающееся с рабством в отечестве. Горечью обливается его сердце в годы разразившейся первой мировой войны от зрелища кровавых массовых убийств, и он обрушивает свой гнев на миллионеров, прожигателей жизни («Господин из Сан-Франциско»). Но вот забурлила и патриархальная Россия, уставшая от бессмысленной войны, начинающая подумывать о том, как бы расправиться со своими толстосумами, ввязавшимися в мировую бойню. Стали мужики поговаривать: а землю у господ надо отобрать; погоди, и до царя дойдем («Последняя осень»).

Бунин умел мужественно глядеть правде в глаза. В «Деревне» он изобразил не только как шествует капитал по России, разоряет мужиков и гонит их толпами на заработки в город, но и подымающееся беспокойство в городах. Повесть «Деревня» была написана под значительным влиянием М. Горького, с которым Бунин сблизился, участвуя с ним в изданиях «Знания», беседуя с ним на Капри. В свое посещение Капри в 1910 году Бунин отмечал, что Горький «зорко следит за Россией», и именно тогда сам он работал над «Деревней», произведением, в котором выразилась с предельной силой его собственная «зоркость». Недаром Горький называл «Деревню» «историческим» произведением, имея в виду не только ее успех, но и прежде всего то, что в ней Бунину удалось отразить важные общерусские исторические сдвиги, процесс капитализации страны в период между двумя революциями.

В «Деревне» все есть: бунты крестьян, поджоги усадеб, нищие деревни, слухи о царской Думе, о конституции, министерские проекты, пьянки, расточительство, каратели-солдаты. И повсюду грабеж, быстрое продвижение кулачества: земля пошла не к народу, а к перекупщикам-богатеям. Много типов крестьян вывел Бунин: справного мужичка-ястреба Якова Никитича и мечтателя, заморившего семью голодом Серого. По-разному сложились судьбы и братьев Красновых, деда которых помещик когда-то затравил борзыми. Отец их уже промышлял на стороне, слонялся по уезду, потом запил и помер. А вот старший его сын, Тихон, пошел в гору и вскоре купил прежнюю помещичью Дурновку, зажал всю округу. Грубый, жадный Тихон люто ненавидел не только бездельников господ, но и своих «братьев» — мужиков, «нищебродов». Кабак и черная лавочка — его верное оружие. А младший, Кузьма, писал стихи и мудрствовал, все хотел разрешить вечный вопрос о природе зла и добра. Но, помаявшись по свету, впав в отчаяние и чувство безнадежности, Кузьма прибился к Тихону и нанялся к нему в управляющие. Растранжирить же все богатства, не вдаваясь ни в какие «вопросы», суждено Дениске, бездельнику, приживалу, который для начала отбил у Тихона любовницу-кухарку.