Здесь она на минуту остановилась, чтобы перевести дух, и осмотрелась, ища того человека, которого страстно хотела видеть. Однако не было видно ни одной живой души. Заметив в отдалении очертания какого-то большого предмета, напоминавшего деревянную скамью, Верити направилась туда.

Трудно сказать, сколько ей предстоит ждать, поскольку кучеру, очевидно, придется откуда-то ехать. В том, что он придет, она нисколько не сомневалась. Едва она успела сесть и поплотнее закутать шалью плечи – ночной воздух оказался на удивление холодным после жаркого дня, – как услышала шорох шагов по гравию. Повернув голову, она увидела знакомый силуэт накидки и треуголки и неизменный красный огонек манильской сигары.

– Привет, барышня, – пробормотал он милым ее сердцу голосом с сильным акцентом. – Я знал, что вы не подведете меня.

Верити вскочила на ноги. Она чувствовала себя такой маленькой, когда смотрела вверх, на смутные очертания его закутанного лица, но при этом такой защищенной, когда он был рядом.

– Мне и в голову не приходило, что я могу не прийти на встречу с вами, – тихо созналась она и в следующую минуту оказалась в его объятиях.

На этот раз его объятия были далеко не нежными. Прижав ее так крепко к своему большому сильному телу, что она хорошо чувствовала каждый его напряженный мускул, он жадно целовал ее, как смертельно изголодавшийся человек, накинувшийся на еду после дней вынужденного воздержания. Верити приникла к нему, наполовину испуганная, наполовину опьяненная силой его желания, пробудившей в ней жажду его прикосновений, готовность подчиниться его воле, куда бы ни завела их взаимная потребность друг в друге.

По его неровному дыханию она поняла, что он пытается колоссальным усилием воли контролировать себя. Она поняла это еще до того, как он взял ее за плечи нетвердыми руками, удерживая на расстоянии, когда она попыталась сделать шаг ему навстречу.

– Нет, барышня. Так не пойдет, – предупредил он. – Не искушайте меня больше, а то я не смогу остановиться в следующий раз.

Было, конечно, в высшей степени предосудительно с его стороны даже предположить такую возможность, но она сама не могла подавить нервную дрожь, услышав его признание. Ее глаза выдали едва ли приличествующие девушке желания. Вспыхнувший в них одобрительный блеск он моментально истолковал по-своему.

– Вы сами не знаете, на что провоцируете меня, когда смотрите так. Я же знаю, что вы девушка невинная. И так будет до тех пор, пока мы не поженимся. – Он почувствовал, что она слегка напряглась, и увидел, что провокационные искорки в ее глазах исчезли. – В чем дело, барышня? Вы же не сомневаетесь в этом?

– Нет, когда я с вами, не сомневаюсь, – откровенно призналась она, решив, что он должен знать о тех сомнениях, которые одолевают ее, когда его нет рядом. – Но... но я почти ничего не знаю о вас. Я не знаю даже вашего имени.

– Скоро узнаете, не беспокойтесь об этом. И не бойтесь того, что я предложу вам жить в лачуге, барышня, после того, как мы поженимся. Вы станете хозяйкой отличного дома. У меня много денег.

Такое заявление нисколько не рассеяло мучивших ее сомнений.

– Я не удивилась, услышав это. Я знаю, что вы умный и образованный человек. – Она вздохнула. – Но я также знаю точно, что вы не искренни со мной.

Он снова обнял ее и прижал ее голову к своей груди.

– Вы знаете, что я не могу сказать вам всего сейчас, барышня. Но когда все закончится, тогда...

– Я понимаю это и не жду, что вы мне доверитесь сейчас, – мягко перебила она его. – Но у вас нет никаких причин преднамеренно лгать мне. – От него не ускользнула почти обиженная нотка в ее голосе. – Вы вынудили меня приехать в Рэвенхерст. Ни вы, ни мой дядя никогда не подозревали майора Картера в том, что он предатель.

Перед тем, как ответить, он выдержал долгую паузу.

– Как еще мог я заставить вас приехать сюда? Я хотел быть рядом с вами, барышня.

Услышать такое было очень приятно, но что оставалось делать Верити, если она чувствовала, что он недоговаривает чего-то важного, чего-то, что она должна знать, но до сих пор не знает.

Она, отбросив разочарование и подозрения, сообщила ему о том, что небезызвестный французский шпион объявился в этих краях. К ее удивлению, он не проявил никакого интереса к этому сообщению. Она попыталась отстраниться, но он крепко прижимал ее голову к своей груди, словно боясь, что ее глаза уже привыкли к темноте и она разглядит его закутанное лицо.

– Мне кажется, что вам это уже было известно, – проговорила она, поняв всю бесполезность сопротивления этим мускулистым рукам.

– Нет, я не знал, но не могу сказать, что это меня удивило. Я не сомневаюсь в том, что за ним следят люди вашего дяди, поэтому нам с вами не стоит беспокоиться.

– Вы подозреваете Каслфорда, правда? Вот почему мистер Стоун находится рядом.

– Послушайте, барышня! Вы не должны задавать вопросов. Могу сказать вам только, что он не достиг своей цели, в противном случае того француза уже не было бы здесь. Он уже был бы в одном из портов.

Это было логичное предположение. Логичным было также предположить, что она больше не увидит кучера, по крайней мере, до тех пор, пока все не закончится...

– Я не должна с вами видеться больше, пока я здесь, – заявила она вполголоса, вдруг почувствовав необходимость теснее прижаться к этому сильному телу.

– Вот как? И почему же?

Этот вопрос был задан достаточно ровным тоном, но она уловила некоторое беспокойство в его голосе, определенную обиду и легкую угрозу. По тому, как он смеялся и подтрунивал над ней, как провоцировал ее на протяжении всего их короткого знакомства, Верити чувствовала, что этот человек может быть опасным, если встать ему поперек дороги. Но он был также и очень проницательным, так что было глупо лгать ему.

– Потому что этот проклятый майор Картер уже и так подозрительно относится к вашим письмам.

– Правда? А говорят, он просто болван.

– Он совсем не дурак! – заявила Верити почти возмущенно. – Он чрезвычайно сообразительный... во всем, кроме того, что касается женщин. Нет, это тоже не так, – исправилась она. – Без всяких «кроме».