- Понял, - сказал он, поглядывая на окна прихожей. Свет только что включился там. Наверное, папа хотел понять, куда я пропала. - Так что случилось сегодня?

Я кратко пересказала ему, пока папа следил за нами из окна. Я помахала ему, пока объясняла, надеясь, что он поймет, что мы скоро войдем, и не будет нас перебивать.

- Голову ты нашла? - спросил Максимус, когда я закончила.

- Нет, - я схватила его за руку. - Думаешь, у тебя получится уловить то, что происходило здесь сегодня? Ты сможешь что-то сделать?

Он окинул дом взглядом. Он не выглядел уверенно.

- Утверждать не могу. Процесс этот медленный. Можно только уловить, что чувствовал человек, когда умирал. Если это Эбби, она умерла не здесь. И я не знаю, что смогу сделать. Я уверен, что понимаю, что она чувствовала, когда умирала.

- Но ты сказал, что можешь это исправить, - взмолилась я, чуть не топнув, как маленькая девочка.

- Я попытаюсь, - сказал он, опустив ладонь на мою голову, чтобы успокоить. - Я обещал. Мы сначала поймем, что это, а потом уберем отсюда.

- Куда? Это как экзорцизм? - я поежилась от мысли.

- Ты не одержима, Перри, - сказал он. - Экзорцизм - трата времени. Сложно найти того, кто это сделает. А потом нужно доказать, что ты одержим, а это сложно, потому что, как я говорил, это часто в головах людей. Обычно причина в расстройстве личности. Но всегда есть другое объяснение. И очень опасно приводить жреца или шамана к человеку, который не одержим. Это опасно для жертвы, для шамана, да всех. И в доме так не делают. Его очищают.

- И ты сможешь это сделать? Да? - с каждой секундой мне было все тревожнее. - Не говори, что ты попробуешь.

Он замолчал, облизнул губы. А потом…

- Я никогда не пробую, - медленно сказал он. - Я просто делаю.

Это были слова из одного из моих любимых фильмов «Быстрее, кошечка! Убей! Убей!», и я ощутила, как уголки губ растягивает улыбка. Он знал, как меня успокоить и подобраться ближе.

- Хочешь испытать меня? - добавил он.

Я стукнула его по руке, а потом обхватила его ладонь и повела в дом.

- Кстати, ты чем-то похожа на юную Туру Сатану, - прошептал он мне на ухо.

- Наверное, грудью, - бросила я через плечо, папа появился перед нами, ожидая нас в прихожей все это время.

- Перри, я думал, ты уже не зайдешь, - сказал он с нервной улыбкой, глядя на высокого рыжеволосого парня. Мой отец не был высоким, и Максимус возвышался над ним.

- Папа, это Максимус, - сказала я. - Максимус, это папа.

Максимус пожал руку моего отца, глядя ему в глаза, и сказал:

- У вас очаровательная дочь, сэр.

Отец просиял. Он никогда еще так не улыбался парням, которых я приводила домой. Хотя приводила я только одного, но все же.

- О, да, мы ее любим, - он неловко рассмеялся.

Ага. Теперь они меня любят.

Мы прошли по коридору, папа спрашивал, где он рос в Луизиане, а потом они начали говорить о каджунской еде. Мы пришли в гостиную, где стояли Ада и мама, ожидая нас.

Максимус пожал им руки, и я видела, что его вид, манеры и очаровательное произношение за секунды покорили мою маму. Ада была насторожена. Я насмешливо посмотрела на нее, прося вести себя, но она лишь закатила глаза и опустилась на диван, делая вид, что титры фильма интереснее.

- Раз ты здесь, можно заказать китайский ужин, - предложила мама. - Я вряд ли буду в ближайшее время готовить на кухне.

Максимус кивнул и скрестил руки.

- Перри рассказала мне о случившемся. Мне очень жаль. Надеюсь, что тот, кто сделал это, получит по заслугам. Я пока я буду рад помочь всем, чем смогу.

Он посмотрел на моего папу.

- Знаю, завтра придут убирать ваш кабинет, но я был бы рад помочь вам сделать комнату такой, будто там ничего и не произошло. Знаю, очень расстраивает, когда убежище разрушают.

Ох, он очень хорош.

Отец был потрясен щедростью Максимуса. Я посмотрела на Аду, а она глядела на меня с сарказмом. Да что с ней такое? У нее ненависть к рыжим?

Я пыталась придумать, как увести его от них, но Максимус сам был хорош и повернулся ко мне с ослепительной улыбкой.

- Я бы хотел увидеть весь твой красивый дом, Перри.

Я подавила смешок, взяла его за руку и вывела из гостиной к лестнице. Я оглянулась, чтобы проверить, не преследует ли нас моя семья. Они не шли, но я слышала приглушенные восторженные голоса. Они будут какое-то время говорить о нем.

- Я бы хотел увидеть твою спальню, - сказал он, пока мы поднимались по ступенькам.

- Ого, ты разогнался, - отметила я.

- Там ведь чаще всего происходили странности?

Ох. Конечно. Точно. Мы снова говорили о призраках.

- Угу, - сказала я, повысив голос, открывая дверь в свою комнату. Я быстро убралась перед тем, как он пришел, так что там уже не лежали на виду вещи, которые я не хотела ему показывать.

Он прошел в центр комнаты и медленно огляделся, сканируя взглядом каждый выступ. Я закрыла дверь и, прислонившись к столу, наблюдала за ним.

Я молчала, не говорил и он какое-то время.

А потом сказал:

- Здесь что-то есть.

Лед пронесся по моей спине, я поежилась.

- Что? - пропищала я, озираясь, пытаясь увидеть что-то ненормальное за фасадом из моих плакатов групп, плюшевых зверей и фотографий в рамках. Я искала мерцание в воздухе, какое видела много раз до этого. Но ничего не было.

Он закрыл глаза и поднял ладони в воздух. Я следила за ним, боясь дышать или двигаться. Я хотела тоже это ощущать. Почему я не могла видеть Эбби, хотя видела остальных? Призраки могли выбирать тех, кто их видел?

Я хотела спросить, была ли это Эбби, но прикусила губу и ждала.

- Это она… - сказал он.

- Да? - мое сердце забилось быстрее. Думать и знать было как разница между бояться и быть в ужасе.

- Я улавливаю обрывки ее мыслей, - сказал он с закрытыми глазами. - Но они повсюду.

- Мыслей?

- Когда она умерла, - медленно и терпеливо сказал он.

Точно. Я закрыла рот и оглядела комнату. Жаль, хоть это и ужасно, что не сохранились ботиночки, потому что он мог бы считать с них что-нибудь. Я знала, что он сказал, что уловил ее последние мысли, но он явно мог больше, чем это. А что я могла? Я стояла у стола и оглядывала комнату орлиным взглядом, но ничего не видела.

- Она злится, - сказал он. - Но дело не в ненависти. Это зло.

- Зло? - повторила я. Вдруг мне стало холодно, и я пожалела, что на мне нет еще пары слоев одежды.

Максимус открыл глаза. И посмотрел сквозь меня, словно меня и не было.

- Она ушла, - тихо сказал он. А потом немного расслабил плечи и руки.

- Ты в порядке? - спросила я и шагнула к нему.

Он кивнул и скривился, словно от боли. Его глаза слезились.

- Это больно делать?

- В этот раз было больно, - сдержанно сказал он.

- Что я могу сделать? - я подошла к нему и взяла за руку.

Он потер лоб свободной рукой, а потом тряхнул плечами, руками и ногами.

- Это пройдет.

- Так ты уверен, что это была Эбби?

- Я так думаю, - сказал он, а потом сел на мою кровать, прижал ладони к голове и провел пальцами сквозь густые блестящие рыжие волосы. - Но это странно. Если это она, то она умерла и ушла туда, откуда нет возврата.

Я нервно пошевелила пальцами.

- Куда?

- Не знаю, - приглушенно сказал он. - И вряд ли хочу знать.

Я села рядом с ним.

- Я тоже. Но, возможно, нам придется узнать, чтобы решить это. Не попытаться, да? А сделать.

Он медленно поднял голову и посмотрел на меня. Он был бледнее обычного, тонкий слой пота был на его высоком лбу.

- Я бы хотел обойти дом и дальше, если можно.

- Конечно.

- Просто… может, это не только Эбби.

Казалось, мои глаза выпадут.

- Здесь не один призрак?

Он вздохнул и выпрямился.

- Не знаю. Такими были ощущения… Необычными.

О, отлично. У меня необычный призрак.

Он встал и поднял меня на ноги, придерживая за локти.

- Здесь еще была активность? - спросил он.