В июне болезнь не пустила меня в Михайловское, где директор здешнего заповедника Георгий Василевич и советник по культуре псковского губернатора Игорь Гаврюшкин, несмотря на жесточайшее сопротивление ненавидящих Пушкина и Россию либерастических хозяйчиков и их покорных слуг, жаждущих превратить "приют, сияньем муз одетый", в биржу по продаже земли, вернули к жизни традиции общероссийского поэтического праздника, которым так славился он при великом "домовом" Семёне Гейченко.

А телевизор пестрел физиономиями галкиных, жванецких, пугачевых, познеров и им подобных представителей эрзацкультуры, заменивших собою Гоголя, Толстого, Рахманинова, Тютчева, Глинку и всех, кто оставил нам в наследство величайшую культуру России. Да и о пушкинском 210-летии в Михайловском рассказал лишь телеканал "Россия".

В день рождения Пушкина "козырные титаны" светской жизни предпочли венецианскую выставку "достижений концептуального хозяйства". Венеция, наряду с Куршевелем и матчами "Челси", стала официальным тусовочным местом номер один. За ланчем готовность к биеннале оценивали финансисты Марк Гарбер и олигарх Шалва Бреус. Игорь Кесаев показывал экспозицию министру культуры А.Авдееву. Поодаль прогуливались поэт Бунимович и скульптор Церетели, потом появился культуртрегер (знай наших! - С.Я.) Александр Мамут… С утра к разумному, доброму и вечному продолжили приобщать А.Авдеева. Культура инсталляций ринулась навстречу министру в виде детского гробика, набитого какой-то требухой. Взрослый гробина был наполнен более глубоким содержанием - из него восстала девушка, встала ступнями в тарелки и принялась елозить их по полу". Уверен, что, наглядевшись подобного, министр сделает человеческие выводы из "венецианских вытребенек", на которых пели и плясали Абрамович, Кабаков, Салахова, Свиблова, Фридлянд, гуггенхаймовский торговец Ник Ильин и прочие "тонкие" ценители толстого и грязного "постмудерна". И помочь ему в этом должен Пушкин, а особенно любимая поэтом молитва Ефрема Сирина, способная защитить от всяких бесов.

Другая часть самопровозглашенной либерастской элиты предпочла пушкинскому юбилею безобразный шабаш в отеле "Мардан" у берегов Анталии. Полтора миллиарда евро вбухал в уродливый образчик безвкусицы сын горского еврея Мардана Тельман Исмаилов - всемогущий хозяин московского Черкизовского рынка. Оставив подельникам антисанитарную торговую помойку с товаром, большей частью вредным для покупателя и оценённым в два миллиарда долларов, поехал Тельман Марданович тратить украденные у народа денежки в благословенную Анталию, где и напросился в турецкие подданные. За немалые миллионы собрал он на свой разгуляй известных миру людей. Стыдно было за Ричарда Гира, Монику Беллуччи, Шарон Стоун, покорно отрабатывавших баснословные гонорары пением осанны нечистоплотному торговцу. Ну, да они ребята голливудские. У них своя мораль. А наши-то каковы! Целая делегация во главе с мэром Лужковым высадилась в Анталии. Тут и "не расстающийся с комсомолом" Кобзон, и доморощенная примадонна с двумя валетами - Филей и Галкой, и "пустоговорящий" Малахов. А уставший от дешёвой славы Марк Захаров (Ширинкин) наговорил больше, чем того требовал гонорар. Для него "Эрнст Тельман Марданович" - высочайший образец человечности и финансовой мощи, перед которым режиссёр снимает шляпу, как это он ранее сделал, сравнив Ельцина, автора туповатых и лживых мемуаров, с самим Львом Толстым. Господа, сколько можно опускаться и опускать окружающих до зловонного дна преисподней? Вспомните хотя бы раз о Пушкине. В юбилейные дни обратился к вам и вашим гарантам известный писатель и критик Валентин Непомнящий с криком отчаяния от растлевающей духовной агрессии либерастских вдохновителей.

Прислушайтесь к нему, иначе будет поздно, а защищать вас никто не станет, ибо устали все от эпатажных и никчемных воплей на голубых экранах и печатных полосах, один из которых позволю себе озвучить на страницах газеты:

"Десять лет мой Пётр стоит, а всё никак не угомонятся. С первого дня под него копали. Даже Ельцина хотели втянуть в историю, подготовили указ о сносе памятника. Когда ему нашептали, что надо Петра убирать, он сел в машину и решил своими глазами посмотреть. Долго стоял, минут двадцать. Потом отправился в Кремль, взял указ и порвал его. Вот так - раз, два, три, на мелкие кусочки… Нас не будет, а памятник останется. Я ещё больше скажу. У меня идея ещё одного Петра в Москве поставить". (З.Церетели. Интервью журналу "Итоги").

Г-н Церетели, а может, хватит? Даже Академию художеств России умудрились превратить в шашлычную и музей бронзовых изваяний своих дружков. Опомнитесь!

Вспомните, каким безобразным было отношение СМИ к памяти великого Гоголя 1 апреля, когда праздновалось 200-летие классика. Если Бог хочет наказать человека, он лишает его памяти. Да вот только не чувствуют себя наказанными нынешние околокультурные образованцы, судорожно хапая куски свалившейся на них временной удачи, когда некогда подумать ни о прошлом, ни о будущем.

Питерские культурные начальники на одном из юбилейных оргкомитетов посвященных попрекнули В.Распутина, И.Золотусского, В.Ливанова и меня в желании выдать себя за родственников гения. На что Василий Ливанов со свойственным ему фамильным чувством юмора заметил: "Мы не родственники Гоголя. Мы просто очень любим его, а вот вы - живые персонажи великого писателя".

Думаю, любой другой критик, любого направления и любого возраста, затеявший нечто подобное, на добрых две трети повторит те же самые имена.

Даже абсолютных гениев в России ХХ века - и то предостаточно. От Блока и Есенина, Маяковского и Цветаевой до Бродского и Кузнецова. Кстати, сразу же укажу на так называемый "заговор элитарной интеллигенции", навязавшей всему миру так называемую знаменитую "четверку": Борис Пастернак, Марина Цветаева, Анна Ахматова и Осип Мандельштам… Несомненно, это замечательные русские поэты ХХ века и они, конечно же, есть в моем списке. Но так же несомненно, что как минимум, не менее талантливы, а, по моему мнению, и превосходят нашу "четверку" по поэтическому дарованию, по величию замысла и по масштабности его исполнения Александр Блок и Владимир Маяковский, Велимир Хлебников и Николай Заболоцкий, Николай Клюев и Сергей Есенин, Даниил Хармс и Павел Васильев… Таких "четверок" можно было в русской поэзии подобрать с десяток - что же мы по чьему-то злому умыслу крутимся лишь вокруг одной из них?

Впрочем, точно так же во второй половине ХХ века наши либеральные литературоведы и критики навязали всему миру еще одну "четверку": Андрея Вознесенского, Булата Окуджаву, Евгения Евтушенко и Беллу Ахмадулину, естественно, не замечая ни Николая Рубцова, ни Юрия Кузнецова, ни Татьяну Глушкову, ни Глеба Горбовского. Просчитались лишь в одном, за что получили сполна: не заметили будущего нобелевского лауреата Иосифа Бродского. Вот и остались у разбитого корыта. Тем более, Иосиф Бродский сделал всё, чтобы уже в своем нобелевском статусе указать всему литературному миру на фальшивую либеральность и хлестаковщину, поэтическую мелкотравчатость Евтушенко и Вознесенского…

Я осознанно обошел своё поколение и более молодых, представив лишь Лёню Губанова, хотя мог бы назвать и Юрия Кублановского, и Николая Дмитриева, и Ольгу Седакову (читайте мою книгу "Поколение одиночек"). Думаю, всё впереди.

Итак, читатель, я предлагаю вашему вниманию 50 ведущих, наиболее талантливых русских поэтов ХХ века. Жду ваших замечаний и советов на форуме "Завтра".

1.КОНСТАНТИН СЛУЧЕВСКИЙ.

Это, несомненно, оригинальнейший поэт предыдущего девятнадцатого столетия, дворянин, гвардеец, камергер, дебютировавший еще в некрасовском "Современнике" в 1860 году. Он как бы опередил свое время, став предтечей русских символистов, может быть, поэтому ему судьбой было дано переползти в ХХ век. В начале ХХ века сближается с Бальмонтом и Брюсовым, которые охотно начинают печатать стареющего поэта диссонансов в своих изданиях символистов. Последние циклы стихов вышли в 1903 году в "Русском вестнике". Скончался в Петербурге в 1904 году. Случевский соединил две эпохи, золотой и серебряный век.