Делаю глубокий вдох. Сжимаю пальцы в кулак и с самой очаровательной улыбкой бью его в район солнечного сплетения. После чего понимаю, что значит выражение «стальной пресс». Больно до ужаса. Рука онемела. Такое ощущение, что не парня ударила, а бетонную стенку. У меня сами собой выступили слезы. Но самое обидное — этот тип даже не поморщился. Только глазками удивленно захлопал. Потом оглядел меня с ног до головы, словно бы силясь найти причину моего странного поступка. Покачал головой и шагнул ко мне. Я и сама не поняла, как оказалась в его крепких объятьях.

— Глупая, — сказал он мне на ушко. — Ну, зачем ты так? Тебе же в десять раз больнее, чем мне. Не делай так больше.

Это было, скажем так, не совсем то, что я хотела бы сейчас услышать. Пинок в голень оказался более эффективным средством в борьбе с мужской тупостью. Оборотень приглушенно охнул и, придерживая меня за плечи, слегка отстранил от себя. За что поплатился. Я пнула его еще раз.

— За что? — вспыхнул он.

— За все хорошее! Да ни один нормальный парень не стал бы так себя вести с девушкой, которую любит.

— Прости.

— Прости, — передразнила его я. — Убить тебя мало! И, вообще, менее романтичного признания в любви придумать сложно. Хотя, нет. Мистера Дарси у тебя все равно переплюнуть не удалось.

— А что не так было с его признанием?

— А ты книжку читал?

— Фильм смотрел.

— Тогда понятно, почему ты не в теме. Мистер Дарси признался мисс Бенет, что любит ее вопреки своему воспитанию, жизненным принципам здравому смыслу и собственному желанию.

— Но я же ничего такого не говорил! — фыркнул Бажен.

— Очень мило с твоей стороны. А еще ты не говорил, что собираешься делать со всем этим. Мне же очень интересно послушать твои предложения, если таковые имеются.

Повисла неловкая пауза. Баж молчал, а я чувствовала, что с каждой секундой промедления с его стороны в мое сердце впивается по острой ледяной игле. Нет, его, конечно же, можно понять. Далеко не все мужчины способны поставить под удар многолетнюю дружбу ради влюбленности. А ведь именно это ему предстоит. По крайней мере, он так думает. Да и сам по себе поступок не слишком красивый. Увести девушку у друга именно тогда, когда тот переживает достаточно сложный период своей жизни. Поэтому я решила, немного подтолкнуть моего Оборотня:

— В любом случае оставить все так, как оно есть мы не можем. Третий должен уйти.

— Хорошая песня. Жизненная. Спасибо, что напомнила. Никогда не думал, что окажусь в такой ситуации. Нора, уйти ведь должен я. Друг влюблен, и я на его пути.

— А меня ты спросить не хочешь? А-то устроили тут греческую трагедию. — Сбрасываю его руки со своих плеч и смотрю ему прямо в глаза. — Мое мнение в расчет не принимается? Но если уж кавалеров у меня два, то решить, кто из вас является третьим-лишним, должна я? Или нет? Думаешь, я смиренно приму ваше решение? Обломись, приятель. Скорее уж пошлю куда подальше вас обоих. И это будет моим самым разумным поступком за последние несколько месяцев. Да, именно так я и сделаю!

Нет, быть деликатной с Баженом невозможно. Он меня выводит из себя. Раздражает. Провоцирует, в конце концов. И если начинала я свою тираду еще за здравие, то кончила, явно, за упокой. А ведь и в мыслях не было ему угрожать, пока он не завел свою пластинку про дружбу, благородство и так далее.

— Так и сделаешь? — мягким, почти мурлыкающим голосом переспросил он.

Мне стало не по себе. Мгновенно нерешительный зануда превратился в готового к прыжку хищника. Его серые, похожие на осколки льда глаза метали молнии. Но на губах играла почти нежная улыбка. Я сделала шаг назад. Потом еще один. Потом еще. В голове мелькнула мысль о том, что бить меня, может и не будут, но отшлепают, это точно. Странно, но в моей душе зародилось что-то вроде предвкушения.

— Нет, солнышко, не сделаешь. Но спрашивать твоего мнения тоже никто не станет. Ты его уже высказала. Все и так понятно. Лорд уже в пролете. А я там окажусь, если не приму меры. Так?

— Да, — ответила я, пытаясь оттолкнуть его руки. — Что ты делаешь?

— То, что ты хотела. Говорить у меня не очень хорошо получается. Давай лучше покажу, что могу тебе предложить?

Мое «Нет» утонуло в длинной череде поцелуев. Это плохо — сравнивать двух мужчин. Но удержаться от этого я не смогла. Поцелуи Лорда были приятными. Легкими. Нежными. Немного скучными. Но, в целом, они меня вполне устраивали. Потому что я не знала, что альтернативы. Теперь знаю. С Оборотнем все было совершенно по-другому. Его поцелуй — как гроза. Яркий. Неистовый. Пьянящий. Это нечто невероятное!

И, наверное, только сейчас до меня дошло: он именно то, что мне нужно от жизни. До этого поцелуя, мы могли разойтись в разные стороны и забыть друг о друге. Но теперь я его не отпущу. Никогда. Просто не смогу этого сделать.

А потом Бажен пошел каяться лучшему другу. Отговорить его от этой дурной идеи у меня не вышло. Верить в то, что Лорд рад от меня избавиться, он не хотел. Но вместо тихого разговора вышла дешевая мелодрама. Антон лишь презрительно хмыкнул, глядя на наши переплетенные пальцы, и сказал:

— Дело твое. Но потом не жалуйся, что эта женщина вытрепала тебе все нервы.

— Но вы же...

— Претензий не имею, — засмеялся блондин. — Хочешь — забирай. Она слишком для меня хороша.

Я хотела было сказать в ответ что-нибудь едкое, но меня отвлекла Лиина. Она бросилась ко мне через всю комнату и повисла у меня на шее повисла. Я машинально обняла ее. А она, всхлипывающая шептала:

— Спасибо. Спасибо. Спасибо. Я бы так ничего и не узнала, если бы не ты.

— Ну, что ты, — попыталась отстраниться я. — Успокойся. Хватит плакать.

— Ты довольна? — обратился ко мне Антон, прожигая злым взглядом.

— Вполне.

— Хоть это радует. Потому что я очень недоволен, сложившийся ситуацией. Теперь у меня связаны руки и защитить кузину от убийцы стало намного сложней. Может у тебя есть идеи, как это сделать? С удовольствием послушаю.

— Давайте начнем с начала? — парировала я. — Хотелось бы послушать всю историю целиком. И, Лорд, сделай милость, дай ей что-нибудь выпить. У нее истерика.

— Я заметил.

— И ничего не сделал. Очень на тебя похоже. Влезать туда, куда не просят, но никогда не делать то, что должен сделать нормальный жених или брат.

Вот только блондин не сдвинулся с места. Видимо, делать что-то по моей указке он не хотел из принципа. Вот идиот! Хорошо хоть Тристан суетливо наполнил среднего размера стаканчик золотистой жидкостью из графина, стоящего на столике в углу. Характерный запах спирта явно говорил, сто это не фруктовый сок. Но на вино напиток также не походил. Как и на пиво. Единственное, что приходило в голову — это коньяк или что-то в этом роде.

Стакан коньяка… может мужчина и способен столько выпить. А вот худенькую девушку свалит с ног и пятая часть этой гадости. Тогда, как подруга мне нужна в здравом уме и твердой памяти. Нет, пара глотков ей не повредит, но тут на вскидку грамм сто пятьдесят — двести. Примерно те же мысли читались на лице Лиины.

— Я столько не выпью, — в ужасе произнесла она.

— Давай один глоточек? Тебя же трясет.

— Один — ладно, — отозвалась она, принимая из рук любимого стакан.

— Мне кто-нибудь объяснит, что здесь происходит? — Обвел нас внимательным взглядом Бажен. — Чувствую себя идиотом, который ничего не понимает.

— Сейчас. Мы все сядем и послушаем одну занимательную историю. Думаю, она на многое прольет свет. После будем решать, что делать. Лорд, начинай.

— Все началось около семи месяцев назад. На Лиину было совершено первое нападение. На нее упал стеллаж с книгами. Сначала никто не придал инциденту особого значения, списав на несчастный случай. Но на следующий день Ларинэ получил анонимную записку. В ней говорилось, что это предупреждение и, если он не разорвет помолвку, кузина умрет. Далее шли довольно сумбурные признания в любви. Он отнес послание моему отцу. Тот посчитал это чье-то дурной шуткой, но приказал своим людям присматривать за Ли. Какое-то время все было тихо. Видимо преступник выжидал. Потом под дверь в комнату Тристана подсунули еще одну записку. Там были все те же страстные признания и угрозы в адрес его невесты. После этого потянулась череда опасных для жизни Лиины «случайностей». Лопнувшая подпруга. Невесть как оказавшаяся в ее карете змея. Не ядовитая, правда. Лошадь, которая ни с того, ни с сего понесла. Да и много чего еще было. Мы искали злоумышленника. И ничего. Лишь послания с угрозами приходили регулярно.