- С какой стати я должен возмущаться, - пожал он плечами. - У вас работа... Спасибо, что сказали, предупредили. Другое дело, если бы я случайно узнал, что меня проверяют. Вот тогда обязательно устроил бы вам грандиозный скандал! - Он громко рассмеялся. - А так? Могу только еще раз поблагодарить за откровенность. Значит, ваша проверка будет носить конфиденциальный характер?

- Да, да, - подтвердил я. - Именно конфиденциальный.

- В конце концов - чем черт не шутит! - вдруг ваша версия окажется плодотворной! Тогда мне, как понимаете, вообще придется рассыпаться перед вами в благодарностях!

Опять нельзя было понять, иронизирует он либо говорит искренне. Сейчас я уже опасался анализировать его слова, интонации. Впрочем, один важный вывод я сделал для себя без риска ошибиться: Сергей Николаевич Храмов несомненно, человек волевой, умный, тонкий. Если расценивать его как потенциального соперника, то он опасный, сильный противник. Если же наша версия рассыплется, то я уверен, он поймет меня.

Интересный человек, ох, какой интересный!..

- Ну, чем вас угощать, чаем или кофе? - спросил он, поднимаясь.

- Лучше чаем! - ответил я.

- А как насчет варенья? Вы любите клубничное?

- Очень!

- С чего прикажете начать? - шутливо спросил инженер, когда мы начали чаепитие.

- С самого начала, - тем же тоном ответил я. - С самого начала...

9

Ранним утром следующего дня из Волжанска приехал Максимов и сразу пришел в гостиницу. Вид у него был озадаченный.

- Что-нибудь случилось, Иван Иванович? - спросил я.

- Казакова избили! - выпалил Максимов.

- Герарда? - удивленно переспросил я. - Когда?

- Вчера вечером. В парке. Недалеко от танцевальной веранды. На него напали трое неизвестных парней.

- Ни за что ни про что?

- Говорит, что именно так. Мол, танцевал он, потом вышел с веранды покурить, и вдруг кто-то сзади дернул за руку. Когда обернулся, на него посыпались удары. Говорит, что нападавших было трое. Но дружинникам не удалось их задержать.

- Запомнил он кого-нибудь?

- Твердит, не запомнил. Потому что сразу упал и старался прикрыть лицо руками от ударов. По-моему, он темнит, Вениамин Александрович.

- Почему так считаете?

- Не могу точно выразить, - помялся Максимов. - Но вот чувствую, что...

- Ваши чувства к протоколу ведь не пришьешь...

- Это верно, - охотно согласился Максимов.

- Где сейчас находится Казаков? В больнице?

- Дома он. Мамаша там с ума сходит. Криком кричит. Шуму столько... Отделали его здорово, ничего не скажешь.

- Так... А что вы узнали на станкостроительном заводе по поводу Храмова? - перевел я разговор.

- Узнал, узнал. Один любопытный фактик зацепил... Храмов-то, товарищ подполковник, говорил, что на заводе он не нашел никакой поддержки. А я разговаривал с Нырковым...

- Кто такой Нырков?

- Обязанности главного инженера исполняет сейчас. Помнит он Храмова. Говорит, что действительно отказал ему с этим роботом. Дескать, не мог решить самостоятельно такой вопрос...

- Значит, Храмов не лгал?

- Не лгал. Но только Храмов почему-то не сказал нам, что этим роботом заинтересовался главный конструктор завода Алферов, вот ведь какое дело...

- Почему Алферов заинтересовался? Вы с ним беседовали?

- Да, - снова кивнул Максимов. - Роботы - это его специальность. Так он мне объяснил. Алферов предложил Храмову оставить у него чертежи, документацию; они даже договорились встретиться утром четырнадцатого августа.

- В котором часу?

- В десять утра. Но Храмов не пришел. Не позвонил даже. Больше Алферов его не видел. И очень обижается на него.

- Алферов обнадежил Храмова? Ну, пообещал, например, ему помочь с изготовлением образца?

- Нет, обещать вроде не обещал. Говорил, что есть смысл еще раз переговорить с Нырковым. А он, мол, замолвит словечко...

- Следовательно, - я едва сдерживался, чтобы не прикрикнуть на Максимова, - Алферов все-таки обещал Храмову свою помощь?

- Получается, что обещал... - пробормотал Максимов.

- Так сразу и надо было сказать, Иван Иванович! А то тянете...

- Так ведь прямо-то Алферов ничего не обещал Храмову...

- А завод заинтересован в изготовлении этого заказа НИИ?

- Завод разные заказы и задания выполняет, - пожал плечами Максимов. Алферов мне объяснил, что изобретение Храмова - интереснейшая штука.

- Понятно. У вас все?

- Да, товарищ подполковник. Чем мне сейчас прикажете заниматься?

- Ознакомьтесь вот с этими бумагами. Потом поговорим...

Я протянул ему несколько листов. В них уместилась биография Храмова, которую он мне поведал вчера у себя дома. Вернувшись в гостиницу, я, не полагаясь на память, записал его рассказ.

БИОГРАФИЯ ИНЖЕНЕРА СЕРГЕЯ НИКОЛАЕВИЧА ХРАМОВА, ЗАПИСАННАЯ ПОДПОЛКОВНИКОМ МИЛИЦИИ БИЗИНЫМ.

Родился он на Харьковщине, в селе Яблоневка, в двадцатом году. Кроме него в семье был еще один ребенок, старший, Прохор. В тридцать пятом году умер отец. еще через полгода - новое несчастье: провалился в прорубь Прохор. Схватил воспаление лёгких, промучился две недели и тоже умер. Остались Сергей с матерью одни. Никого из родственников, как помнил себя Храмов, у них не было: кто поумирал в голодные годы, кого судьба разбросала по миру. Ни их имен, ни горьких судеб мальчишеская память не удержала. Когда война началась, военкомат направил Сергея в летное училище с ускоренным выпуском. Кончил его и попал на фронт. После тяжелой контузии комиссовали подчистую. Из дома никаких вестей не получал: Яблоневка, как и тысячи других советских сел, попала под немца. Когда наши войска освободили Харьковщину, Сергей Николаевич поехал в свою Яблоневку. Но не было уже ни Яблоневки, ни других окрестных сел - стерли их с лица земли, сожгли гитлеровцы. И никого из односельчан не нашел Храмов. Кто партизанил, кто с регулярными частями Красной Армии дальше на запад ушел, кто другие места осваивал. Пошел Сергей Николаевич на старое кладбище, с трудом отыскал заросшие, запущенные могилы - отца, брата... и матери. Так он узнал, что она умерла в сорок втором году. Очистил холмики, закрепил покосившиеся кресты и ушел навсегда из бывшей Яблоневки. Вернулся в Москву, где жил после демобилизации. Снимал угол в районе Марьиной рощи и работал там же неподалеку на заводе металлоизделий. Познакомился однажды на трамвайной остановке с милой девушкой, коренной москвичкой Надеждой Чистяковой. Трудилась она на заводе. Чертежницей. Стали встречаться. А спустя некоторое время решили пожениться. Переехал он к ней, на Чистые Пруды: была у Надежды комната в коммунальной громадной квартире, недалеко от кинотеатра "Колизей". Надя начала уговаривать Сергея Николаевича поступать в институт. Сама она уже заканчивала вечерний строительный техникум и обратила внимание на то, что у мужа прекрасные математические способности. Он признался, что был в своей сельской школе первым учеником по математике. Ему и сейчас очень хотелось учиться, но как жить на ее небольшую зарплату и его студенческую стипендию?! Однако Надежда Николаевна настояла, и Сергей Николаевич подал документы в институт, на факультет автоматики. Трудно они жили годы его учебы, материально трудно, но ни единого упрека не бросила ему верная и любящая жена, И даже окрепла их любовь. Мечтали о ребенке и счастливы были, когда узнали, что появится он, маленький человек. Появился. Чтобы умереть, прожив всего-то одну зиму. Это был страшный удар. Надежда Николаевна долго находилась потом в нервном шоке, а Сергей Николаевич, кажется, в одну ночь постарел лет на десять. Замкнулся в себе. Но время рубцует все, и раны самые кровоточащие. Через три года жена сказала: "Нам нужен ребенок, Сережа. Иначе жизнь потеряет смысл". Он не возражал. Но выяснилось, что жена не может забеременеть. Из-за каких-то там болезней. Чего она только не предпринимала! Сколько денег отдали за консультации врачебные, на лечение, новейшие препараты... После окончания института направили его в Саратов, в конструкторское бюро при заводе. И здесь, когда уже перестали надеяться и смирились, когда по возрасту он ужо скорее в дедушки годился, вдруг радость пришла: будет у них ребенок! Родился сын, Никита. А на следующий год дочь Вика. И так-то Сергей Николаевич готов был на жену молиться, а тут и вовсе - душевный трепет стал испытывать. В Саратове Сергей Николаевич и занялся изобретательством. Получил несколько авторских свидетельств. Стал подумывать о диссертации, но все не решался взяться за нее: годы не те. Надежда Николаевна однажды рассердилась и сказала: "При чем здесь возраст, Сергей? Если есть, что сказать, садись и пиши. А нет - тогда и разговор другой". И завел Сергей Николаевич общую тетрадь, на титульном листе которой вывел: "Диссертация". Ну, а уж по-настоящему подступил к ней, когда сюда пять лет назад переехали, в Старогоров: Сергею Николаевичу предложили должность заместителя руководителя КБ в лаборатории робототехники. Жизнью своей доволен, коллегами тоже. Вроде бы и они на него не в обиде. За пять лет работы кое-что в КБ сделано. Но самое интересное их изобретение - это робот, из-за которого Сергей Николаевич и приезжал в Волжанск. К сожалению, осечка вышла с изготовлением опытного образца. Но ничего, руководство НИИ что-нибудь предпримет, с Москвой свяжется...