– Великая Мать Андоры!

Корсал был потрясен восклицанием Териана. Он повернулся, чтобы посмотреть на андорианца, пристально глядящего на линии, ползущие по экрану компьютера; его антенны встали почти вертикально.

– Это –дети! – Териан тяжело вздохнул, потом всхлипнул. – О, Великая Мать, это дети!

– Какие дети? – потребовал объяснений Корсал, передвигаясь к месту, с которого он мог видеть экран.

Териан переключился на него, оскалив зубы.

– Нет! – закричал он. – Вы, предатель, дважды осквернили чистоту крови Великой Матери! Ничего нет! Ничего нет!

– Териан,это чума, – сказал мягко Корсал, стараясь держаться подальше от взбешенного андорца. Он держал свои руки ладонями вперед, надеясь что Териан узнает его и не нападет. – Вы больны, Териан. Позвольте мне вызывать…

– Laskodor! – бушевал Териан. – Соблазнитель дочерей! Убийца детей!

Комната не была звукоизолирована, и Корсалу не пришлось звать на помощь; крики Териана уже переполошили санитаров. Он слышал их топот в коридоре, но Териан уже тянулся к его горлу! Андорианин был гораздо слабее клингона, но гнев безумия придал сил худощавому телу Териана. Стараясь не причинить вреда, Корсал оттолкнул его, но тонкие руки извернулись и схватили его за горло.

Корсал боролся, выгибая пальцы Териана назад, чтобы выбить сустав! Еще мгновение и он задохнется! Где же санитары?! Просунув локти под руки Териана, Корсал разбил захват. Но андорианин еще держался, и он отбросил его назад на двух санитаров, возникших в дверном проеме.

Териан отскочил от них, вскрикнул и снова кинулся на Корсала. Клингон схватил его руки и начал разворачивать к санитарам, когда андорианин обмяк.

– Он готов, – сказал он, поднимая легкое телоТериана и укладывая его на кровать. – Лучше позовите врача.

Один из санитаров вышел, а другой подключил к кровати монитор жизнеобеспечения. Ни один из индикаторов не шевельнулся, кроме того, который показывал температуру тела. Сначала она повысилась, а потом начала медленно опускаться.

– Он мертв, – сказал санитар глухим голосом.

– Этого не может быть! – воскликнул Корсал. – Позовите кого-нибудь! Нет, я это сделаю, а вы реанимируйте его!

– Сэр, – сказал санитар, – он андорианин. Его нельзя реанимировать.

Корсал так и не узнал, было ли это особенностью андорианской физиологии или же религиозным принципом. Так или иначе, он уже ничего не мог сделать; Териан ушел. Он подавленно сидел на своей кровати в полном одиночестве, потому что санитары ушли и забрали тело. Он ушел. И его знание ушло вместе с ним.

Или же это было всего лишь проявлением безумия?

Корсал посмотрел на экран компьютера Териана, где линии данных все еще покорно ползли вверх и исчезали. Независимо от того, что увидел эпидемиолог, это место уже прокручено, и Корсал не имел ни малейшего понятия, какие именно данные ему нужно искать. Действительно ли безумие заставило Териана думать, что он нашел ответ? Или же по мнению андорианца ключом к мутации чумы действительно были дети Найсуса?

Пациенты Сорела прибыли вовремя. Физически, и Т’Кир и Т’Пайна были совершенно здоровы.

– Вы считаете, что это мудро, возвращаться теперь на Найсус? – спросил Сорел у женщин. – У вас там больше нет семьи…

– Это наш дом, – просто ответила Т’Кир. Если бы он мог позволить себе такую эмоцию, Сорел позавидовал бы ее безмятежности. Т’Кир возвратилась на Вулкан два месяца назад, чтобы вернуть предкам катру своего мужа.

– Найсус единственный дом, который я когда либо знала, – добавила Т’Пайна. – Теперь, когда я закончила свое образование, я хочу работать.

– Но вы подвергнете себя смертельной опасности, – напомнил им Сорел. – Конечно эпидемия со временем будет взята под контроль, но транспорт туда пойдет не скоро.

– Я медсестра, – ответила Т’Кир. – А медсестры сейчас отчаянно необходимы. Вы же не отказались лететь на Найсус, целитель.

– Значит информация стала публичным достоянием, – прокомментировал он.

– Мне сказал, Сорн, – ответила Т'Пайна. – Он хотел убедить меня пока не возвращаться домой.

– Сорн хотел бы, чтобы Т’Пайна не возвращалась на Найсус вообще, – сказала ее мать, – но его семья не стала со мной разговаривать.

Сорел перехватил невысказанное предостережение юной женщины. Он не знал Сорна, но заключил, что молодой человек должно быть происходил из такой вулканской семьи, в которой жен себе выбирали с особой осторожностью. Т’Кир и ее муж происходили из древнего рода, ведущего свою родословную от первых последователей философа Сурака. Но их дочь, однако, была приемной.

Т’Пайна была одной из тех двадцати четырех детей, оставшихся в живых после нападения на вулканскую колонию пять. Теперь там больше никто не жил, поскольку у вулканцев хватало колоний, расположенных вдали от ромуланской Нейтральной Зоны.

Все знали, что именно ромуланцы разрушили колонию, которая процветала несколько лет, и убили больше семисот человек, но не было никакого способа доказать это. Поскольку колония находилась вдали от регулярных космических трасс, их просьба о помощи пришла в Звездный Флот спустя сутки после нападения. К тому времени когда звездолет добрался до колонии, ничего уже не осталось, кроме опустошения, и двадцати четырех детей моложе трех лет.

Все взрослые и старшие дети были мертвы, все здания разрушены, а записи уничтожены. Другие дети были идентифицированы по сетчатке глаза, но одна новорожденная девочка была настолько мала, что ее рождение даже не успели зафиксировать. Никто из детей не мог сообщить имен ее родителей, и никто не знал, какому вулканскому семейству она принадлежит.

Т’Кир и Севела это не волновало. Не имея собственных детей, они с радостью приняли маленькую девочку и забрали ее с собой на Найсус. Она выросла красивой и здоровой, и нашла свое место на Найсусе, а потом училась в вулканской Академии Наук.

Все это было в медицинской карте Т'Пайны. Но отчеты не показывали всей безмятежности Т'Пайны, такой же как и у ее матери. Между ними не было кровного родства, но связь между матерью и приемной дочерью была сильнее, чем между кровными родственниками.

Сорел пришел к выводу что это было связано не с кровным родством, а с непостижимой способностью. Некоторые вулканцы были неспособны радоваться собственным различиям так, как учил Сурак. К сожалению, те немногие могли причинить большой вред. Он помнил Сендета, попытавшегося разрушить узы между Дэниелом и Т’Мир, и впервые вспомнил, что молодой человек находится теперь на борту «Энтерпрайза». Он надеялся, что капитан Кирк успел увести Сендета и всех его единомышленников!

Подавляя эту недостойную мысль, Сорел вернулся к Найсусу.

– Дэниел и я нужны там, мы имеем опыт лечения не только вулканцев и людей, но и многих других видов.

– Наши друзья остались на Найсусе, – сказала Т'Кир. – Мы не можем оставаться здесь, когда там каждый человек на счету, чтобы заботиться о больных – даже просто следить за системами жизнеобеспечения!

Т’Пайна добавила:

– Целитель, самообеспечению Найсуса пришел конец. Колония может погибнуть из-за нехватки свободных рук.

– Из-за отсутствия гвоздя был потерян башмак, – не раздумывая произнес Сорел.

Т’Кир посмотрела на него с удивлением, но Т’Пайна кивнула.

– А из-за отсутствия башмака, была потеряна лошадь. Это высказывание Земли, мама. Я слышала его от землян здесь в Академии.

– А я узнал это от Дэниела Корригана, – сказал Сорел. – Точное последствие очевидных тривиальных событий: из-за маленького почти ничего не стоящего изделия в конечном счете было потеряно королевство. Но люди совсем не маленькие или ничего не стоящие, Т’Пайна.

– Именно поэтому мы не должны быть потеряны.

– Я согласна, – добавила Т'Кир. – Целитель, здесь логика не применима. Нет способа узнать, принесет ли наше возвращение на Найсус действенную помощь в борьбе с болезнью, или же мы сами умрем от нее. Мы понимаем, что болезнь становится все более заразной, но на Найсусе применяют строгие меры предосторожности, чтобы предотвратить ее распространение. Чтобы сохранить наш дом и наших друзей, мы готовы пойти на риск.