Эпилог

Шотландское солнце уже давно настойчиво светило в окно спальни, пробиваясь сквозь серые облака, а я всё лежала на кровати и боялась открыть глаза.

«Мне двадцать пять лет! — Поморщившись, зажмурилась ещё сильнее. — Опять Мишка что-нибудь сегодня вычудит!»

Перед закрытыми глазами сразу пронеслись дорогие сердцу воспоминания, отматывающие время назад:

24 года — Исполнение моей мечты, выпытанной наглым образом с помощью нежных поцелуев и крышесносной близости.

Замок Уркхарт из Инвернесса… построенный ещё в средних веках на скале, возвышающейся над рекой Несс. Испокон веков он был центром различных вооружённых конфликтов, но сейчас вход в замок закрыт для посещений общественности, открыта только территория вокруг замка, и это меня просто убивало. Мы с Мишкой всю Шотландию облазили, а в замке не были!

Примерно за месяц до своего дня рождения, я и проговорилась… может специально? Ну… не суть! Важно, что мы провели волшебные сутки в компании друг друга! А ещё я подтвердила свои подозрения: мой муж — сумасшедший экстремал! Заниматься любовью на кровати, где ни одна королева Шотландии спала?!

«Фух! Выдыхай… Что там дальше?»

23 года — Парный прыжок с парашютом со скалы Хой, высота которой достигает 335 метров.

«No comments! Если в трёх словах — «я тоже сумасшедшая!»

Было очень страшно, но жутко интересно! Как вспоминаю, аж дух захватывает!

22 года — Мы соединили сразу два важных события: мой диплом филолога и двадцати двухлетие. Отправились в круиз вокруг земного шара. Сдуреть можно, сколько интересного и нового я увидела!

21 год — Предложение руки и сердца от Миши. Не знаю даже, кто кому подарок сделал — Орлов это «Да» буквально стряс с меня. Куда спешить, я не понимала, но согласилась — Миша потребовал исполнения своего второго желания, которое словно нарочно приберёг, настоятельно советуя исполнять пункты старого договора.

«Хммм… а через год меня с горы столкнул, дурашка. Вот так и верь в вечную любовь!» — я захихикала, сводя следующих друг за другом дня рожденья.

Свадьба состоялась у нас весной, перед защитой диплома.

20 лет — Тридцатиминутный фейерверк в кампусе Эдинбургского университета, который я смотрела из-за плеча Миши… очень часто закрывая глаза.

«Я так и не научилась получать удовольствие с открытыми глазами…» — ещё раз хихикнув, перевернулась на спину.

19 лет — Миша стал таким популярным художником в стиле «love story», применив его в живописи и написании портретов, что смог купить дом в Глазго. Он подарил его мне, доставив родных из Красноярска прямо туда.

Я рыдала — так соскучилась за год по родным.

Там же Орлов сделал мне первое предложение, на которое я ответила просьбой не спешить.

Впереди у нас была вся жизнь! Я училась, Миша был на последнем курсе своего абердинского университета… Какая семья? В моём представлении семья — это ужины вместе, ночь — в объятьях друг друга, дети (мама моя родная!)… у нас ничего этого не было. Я — в Эдинбурге, он — в Абердине… в разных городах, каждый по своим кампусам! Пусть мы встречались в выходные, но это всё равно не то.

Миша не обиделся… или сделал вид, что не обиделся.

До конца вечера я просидела в напряжении, которое смог снять только сам Орлов, затащив меня на крышу, когда я вышла на кухню помыть руки.

«Больше нас никто не видел в тот день…» — улыбка заиграла на моих губах.

18 лет…

«Ох… — Моё совершеннолетие вообще вынесло бы мозг любой девушке! — Оно оказалось противоречивым, наполненным полярными эмоциями…»

По порядку!

Во-первых, я впервые прилетела в Шотландию.

Во-вторых, мы с Мишей не виделись целый год! Я закончила школу и, после сотни семейных советов и тонны пролитых слёз, наконец, выгрызла себе разрешение на поступление в Эдинбургский университет. Дураку понятно, почему свой выбор я сделала именно в пользу филологического факультета города, несколько веков бывшего столицей Шотландии.

Папа с мамой расставались со мной очень тяжело, но они понимали, что их единственная дочь не может вечно просидеть возле них, держась за мамин подол.

Как сейчас помню: «Шереметьево», 23 июня…

«Осталось два дня до моего дня рожденья! Я стану совершеннолетней! Я смогу, наконец, по-настоящему стать взрослой…» — в груди всё замирало.

Я прилетела в Эдинбург, и тут мы подходим к пункту «в-третьих»!

Миша не встретил меня!

В аэропорту меня ждали сёстры Орлова: Оля и София. Девочки тепло приветствовали, но на вопросы о своём брате молчали, загадочно улыбаясь.

Оля забрала меня к себе.

Всё происходило так спонтанно и вне какой-то логики, что я просто согласно шла, куда меня вели.

Внутри бушевал тайфун. Мысли разрывали черепную коробку.

«Он меня не любит больше? Не хочет видеть? Готовится признаться в измене? Полюбил другую? Блин… конечно, мне никогда не стать ровней сыну миллиардера!» — Вот, когда самооценка даёт трещину!

Я понимала, что мы с Мишей не виделись целый год, да и за те полгода, что он провёл в России, заканчивая 11 класс, между нами ничего из того, что хотелось бы попробовать воспалённому молодому организму, не было, а это тяжело для мужчины, каким Миша всегда себя позиционировал, доказывая взрослость и словами, и поступками.

Я заснула в расстроенных чувствах. Даже поплакала немного. Чуть не выбросила неоновое сердце, которое привезла с собой в подарок парню.

В день совершеннолетия проснулась, почувствовав, что на меня кто-то смотрит.

Открыв глаза, огляделась.

Когда, наконец, увидела Мишу за высокими окнами, которые в доме Ольги были почти на всю стену, чуть не упала с кровати, торопливо выбираясь из одеяла.

Орлов приник к стеклу двумя руками и жадно смотрел на меня.

Я с сожалением оглядела раму. Окно не открывалось. Коснулась холодного стекла, будто дотрагиваясь ладони любимого.

Сердце бухнулось в пятки, когда Миша коварно улыбнулся.

«Иди сюда…» — прошептала я одними губами.

Орлов отрицательно мотнул головой.

Все сомнения вернулись сразу же, поднимая бедное сердце и снова роняя его вниз.

«Почему?»

— Я тебя съем, моя Красная Шапочка… — глаза у Миши блестели так ярко, что я нервно хихикнула. Шотландец оценил мою пижаму. — Хочу тебя поцеловать… — глухо донёсся голос парня через стеклянную преграду.

Шагнув вперёд, прижалась к стеклу. Миша с готовностью ответил, касаясь губами стекла, где замерли мои губы.

— Даже отсюда чувствую, какая ты сладкая…

«Болтун — погибель женская, девочки!» — прерывисто сделав вдох, зарделась.

— Скоро увидимся… — тяжело вздохнул Орлов и исчез.

Я была готова его убить!

Когда ко мне пришли сёстры Михаила, чтобы поздравить с восемнадцатилетием, я уже немного отошла, но быстро завелась снова, едва девочки пригласили меня на прогулку в Глазго.

«У нас самый классный музей в городе!» — весело щебетала Софа, а я зубами скрипнула от досады.

Всё исчезло вмиг, едва я переступила порог галереи.

«Я», «Я», «Я», «Я»! Везде! На стенах, в рамах! Разная — чёрно-белая, цветная, оживлённая рукой любимого художника!

Я не фанат своей внешности, но глядя на себя, не могла от восторга рот закрыть.

«Он сотворил меня на холсте!»

Стрелочек в этот раз не было. Только подпись и стайки людей, переходящих от картины к картине.

Миша нашёл меня сам.

Я стояла, как заворожённая, перед шестнадцатилетней самой собой у ели, росшей возле моего дома. «Она» улыбалась и нежно трогала колючие иголки символа нового года, а в её волосах таяли снежинки.

— Искорка моя… С Днём Рожденья!

Обернувшись, бросилась в объятья любимого, желая только одного — по-настоящему и до самой капли своего существа стать его.

Первый сексуальный опыт получился волшебным. Я, как пьяная, не могла насладиться ласками и поцелуями Миши, требуя ещё и ещё. Даже небольшой дискомфорт не смог погасить моего энтузиазма.

«Да. Именно «Волшебный!» — это всё, что сейчас приходило на ум мне — жене идеального мужа.

17 лет…

Тоже двоякое ощущение.

Полёт на воздушном шаре над Красноярском — с одной стороны, и предстоящая разлука — с другой. Это был единственный раз, когда я не хотела своего дня рождения, страшась его приближения.

Потянувшись, перевернулась на бок, закругляясь с воспоминаниями.

«Вчера весь вечер умоляла Мишку ничего не делать. Если он… Блин! Когда я успела стать такой занудой?! Человек старается! Каждый год меня шокирует размахом своей фантазии, а я — неблагодарная козюля! Может, во всём виноваты гормоны? — Улыбнувшись, коснулась ещё пока плоского живота. — «Сегодня моя очередь дарить подарки!»

— Ты такая красивая, Искорка. Не двигайся. Сейчас.

«Нет-нет-нет! Только без сюрпризов!»

— Не открывай глаза.

— Миша, я тебя задушу, если ты мне что-нибудь подаришь.

— Никаких подарков, детка. Мы же договаривались! Я даже фунта не потратил… всё! Открывай!

Собравшись с духом, села на кровати, досчитала до десяти и только потом выполнила приказ Орлова.

На первый взгляд ничего страшного не заметила.

В центре комнаты стоял красивый брюнет с кисточкой в руке — всё.

Потом пригляделась.

«Спасибо…», «Спасибо…», «Спасибо…», «Спасибо…», «Спасибо…» — одно единственное слово повторялось снова и снова, очаровательно сливаясь в интерьере на обоях и некоторых участках мебели.

«ОН ЗНАЕТ!» — Миша внимательно следил за моей реакцией, а я, под властью гормонов, не удержалась и скисла, обиженно поджав губы.

— Что? Тебе не нравится? — встревоженно спросил муж, быстро убирая кисточку и прыгая ко мне на кровать. — Блин. Так и знал, что этот минимализм тебе не понравится! Лучше бы полетели на острова отдыхать! Чёрт… но ты же сама просила. Я подумал, что «спасибо» за твой день рождения — как раз то, что нужно… и в рамках твоей просьбы.

С надеждой вскинув голову, прищурилась.

— Только за день рождения?!

— Ну… — глаза мужчины забегали. Он искал подвоха в моём вопросе. Боялся умалить моё существование и значение в его жизни. — Не только. За то, что ты со мной… за то, что стала моей женой… просыпаешься рядом… — Фантазия у любимого болтуна работала всегда, что надо! Он разошёлся. — Искорка! Да солнце встаёт только потому, что тебе надоело спать, и ты глаза скоро откроешь!