Чтобы победить, нужно объединиться. Во что бы то ни стало объединиться.

Так появились многоклеточные.

Многоклеточные животные, многоклеточные растения - вот какого уровня достиг океан, хотя со стороны вроде бы оставался на прежнем уровне. А суша все еще не признавала жизни, и когда какого-нибудь жителя океана волей судьбы выбрасывало на сушу, он тут же погибал. И она по-прежнему поднимала со дна острова, превращая их в мертвые скалы, но и свои земли удержать не могла: они погружались в воду, и тогда на них начиналась жизнь.

- Что такое жизнь? - спрашивала суша у вырванных со дна островов Объясните мне, в чем она заключается.

А они, острова, хотя еще помнили эту жизнь, но уже ничего не могли объяснить, потому что на них больше не было жизни.

- Я вас подняла с самого дна, - напоминала им суша, не в силах сдержать очередного землетрясения - Вы достигли такой высоты, с которой все должно быть хорошо видно. Так объясните же мне, объясните, что такое эта хваленая жизнь?

Но острова молчали...

Между тем время шло, столетия складывались в тысячелетия, и в сумме (хотя еще рано было подводить итог) они составили сначала Азойскую, а затем и Протерозойскую эру. Жизнь заполнила океан и вышла в пресные воды, а отсюда ей уже было рукой подать до земли, до суши, которая все еще ее не признавала. Суша не хотела мириться с жизнью, но уже в реках ее, в ее жилах текла самая настоящая жизнь.

И, может быть, тогда суша впервые по-настоящему призадумалась. "Все течет, - думала она, с высоты своих гор глядя на свои реки, - все изменяется. Ничто не возникает из ничего. А если из чего-то ничто не возникает, то, значит, это что-то - ничто?" Это были грустные мысли, но ведь только они и могли прорасти на бесплодной ее земле. Ничего не возникает из ничего. Значит, ты - ничто, если из тебя ничего не возникает? Когда об этом подумаешь, когда вспомнишь, сколько упущено миллиардов лет... И все это из-за простого непонимания жизни...

Мысли сушат, от них высыхают озера и реки, но что остается на месте этих озер и рек? Остается жизнь, очень слабая, еле живая жизнь, которую можно умертвить, растоптать, а можно выходить, если ты ее понимаешь.

Суша понимала, теперь она понимала эту жизнь, возникшую на месте высохших рек и озер, на месте ее рек и озер, которые теперь стали сушей. И она захлопотала над этой жизнью, которая - подумать только! - столько лет терпела бедствие в океане и наконец нашла спасение на земле. Спасение - на земле! От этой мысли суша затрепетала, и камни ее рассыпались в чернозем. И она широко раскинула свои берега для всех, кто терпит бедствие в океане.

Разве жизнь в океане - это жизнь? Разве это жизнь, когда нет возможности подняться над раз и навсегда установленным уровнем моря? Разве это жизнь, когда и наверх не подняться, и вниз не спуститься, потому что чем дальше вниз, тем больше давление?

У суши не может быть примирения с океаном! Борьба с океаном - это борьба за каждую жизнь, все равно - одноклеточную или многоклеточную, за каждую жизнь, которая там, в океане, а не здесь, на земле. И суша опускает свои берега, она вся становится как-то ниже, потому что теперь ей ни к чему высота: чем выше - тем дальше от жизни.

И вот уже первая зелень на ее берегах, первое оживление.

- Нельзя отрываться от своей почвы!

- Нет, нужно отрываться, для того чтобы двигаться!

- А может быть, так: и двигаться, и не отрываться?

Это высадились сторонники двух различных образов жизни, вернее, двух с половиной образов жизни (половина - это, как всегда, компромисс). Они вели свой спор в океане и продолжают вести его на земле. Неразрешимый спор, но необходимый и тем, и другим, потому что так им легче, жить и дышать. (Противники дышат по-разному, поделив между собой кислород и углекислый газ, и, таким образом, в споре у них если и не рождается истина, то по крайней мере, очищается атмосфера. Если бы они примирились... Страшно даже подумать, что бы произошло.)

- Вы не захватили с собой воды? Мы в спешке о ней позабыли... Знаете, когда в воде, о воде не думаешь.

- А вы пустите поглубже корни, может быть, вытянете из земли.

- Да нет, мы лучше побегаем, поищем.

- Вы побегайте, вы пустите корни, а мы попробуем, у кого вкуснее вода.

Сторонники различных образов жизни меняют свои образы жизни применительно к новым, земным условиям, но противоречия остаются прежние, за этим, следит каждая сторона. И суша не пытается их примирить, главное, что они на суше. Здесь им будет легче дышать, хотя дышат они по-разному: одни предпочитают углекислый газ, другие отдают предпочтение кислороду.

А суша думает о тех, кто еще в океане, она зовет тех, кто еще в океане... Пусть они пока еще в океане, но они придут, приплывут, потому что для всех, кто терпит бедствие в океане, спасение - на земле!