Неграмотные испанские монахи, увидев впервые мумии на Канарских островах (здесь набальзамированные в соке «драконова дерева» и других снадобьях тела умерших зашивались в шкуры и относились в горные пещеры), объявили их «монстрами», грешными плодами преступного брака между дьяволом и женщинами гуанчей. Кто-то из монахов обнаружил, что мумии прекрасно горят, и тысячи их были использованы как топливо. Правда, нашлись предприимчивые шарлатаны, которые начали экспортировать мумии в Европу, чтобы продать их таким же шарлатанам-алхимикам, полагавшим, что мумии — один из самых важных ингридиентов всевозможных магических «элексиров бессмертия» и прочих снадобий. Мертвым гуанчам действительно не повезло: они нашли свой конец в тиглях и ретортах средневековых алхимиков…

Гуанчи были бедны. Живя в каменном веке, они не знали металлов, да и золота не было на Канарских островах. Другое дело — Америка, золотообильный Новый Свет, первый «Клондайк» Европы. Завоевав империю Монтесумы, головорезы капитана Кортеса низвергли с пирамид Теотиуакана две огромные статуи — Солнца и Луны, сделанные из камня и облицованные пластинами золота. Желтый металл сразу же был содран, а статуи приказал разбить францисканский монах, епископ Сумарага, «неистовый ревнитель» христианской веры, старательно занимавшийся уничтожением всего, что было связано с религией, историей и древностями завоеванного края. Лет за семь-восемь до путешествия Александра Гумбольдта по Мексике, в конце XVIII века, как рассказывает он в своих записках, все еще продолжалось разграбление памятников мексиканской старины. В то же самое время, когда погибла цивилизация ацтеков, руками испанских конкистадоров были напрочь опустошены богатые могильники Перу, Эквадора, Колумбии. Так, сразу же после занятия столицы государства инков, города Куско в Перу, начались поиски спрятанных сокровищ Великих Инков.

«Ни в Иерусалиме, ни в Риме, ни в Персии, ни в какой другой стране, — писал испанский хронист Сьеса де Леон, — не было собрано в одном месте такого количества золота, серебра и драгоценных камней, как на этой площади в Куско». Ему вторят другие хронисты: «Богатейший король Атауальпа и те люди и провинции, у которых берут или уже взяли множество миллионов золота, сделали ничтожным все, что раньше считалось роскошью». Вот сообщение одного из свидетелей ограбления Перу о сокровищах инков:

«Теперь я поведаю о том, что мы увидели, войдя в Куско… В изумлении мы созерцали сосуды из дерева, золота и серебра, хотя лучшие из них были унесены индейцами. Среди прочих вещей мы обнаружили золотое изображение, а индейцы сказали нам не без горечи, что это изображение основателя династии инков. Мы нашли также золотых крабов, сосуды, разрисованные орнаментами из птиц, змей, пауков, ящериц и разных насекомых. Эти последние драгоценные вещи были обнаружены спрятанными в пещере в окрестностях Куско. Один индеец нам сказал, что в пещере, неподалеку от Виллакончи, спрятано множество золотых пластин, которые Уаскар (один из правителей инков, брат известного Инки Атауальпы. — Г. Б.) велел начеканить для украшения своего дворца. Но через несколько дней после этого сообщения наш осведомитель исчез». Действительно, если инки считали золото «слезами, которыми плачет Солнце», то теперь золото стало слезами инков…

Нам не известно, каким способом в 1535 году добился «добровольного подарка» от вождя племени чиму, Гуамана, испанский конкистадор Трухильо. Вполне возможно, что ослепительные по красоте и изяществу золотые изделия — «митра», расшитая жемчугом, великолепное ожерелье, сиденье, спинку которого украшали головы птиц с подвешенными кистями жемчуга, и многое другое, хранившееся ранее в храме с сокровищами народа чиму, — он получил не по доброй воле вождя, а в виде возможного выкупа или же получив согласие на «подарок» под пытками. «Добровольность», видимо, нужна была конкистадору лишь для того, чтобы создать иллюзию законности, дабы сокровище не попало в руки испанского короля и его наместников в Перу. Кто знает, но слишком уж не похожи на дружеские отношения испанцев с завоеванными индейцами…

Тогда же были разграблены известные своим богатством и захоронения древнего «глиняного города» Чан-чан, причем, уникальные произведения перуанских мастеров были безжалостно переплавлены испанскими солдатами в бесформенные слитки желтого металла. А ведь художественная ценность этих находок во много раз превышала стоимость полученных из них слитков золота! Гумбольдт, посетивший Перу в начале XIX века, писал, что, когда он «посетил обширные развалины города Чиму вблизи от Манчисе», он вошел внутрь знаменитой «Уака де Толедо», гробницы перуанского инки, «в которой Гарсиа Гутьерес из Толедо, прорыв галерею, нашел в 1576 году золотые слитки на пять с лишним миллионов франков, как это доказывают счетные книги, сохранившиеся в мэрии Трухильо». Вероятно, в эти слитки, ценою в пять с лишним миллионов франков, конкистадор превратил целую гору уникальных произведений инкского искусства, так как инки не помещали в гробницы своих правителей просто золото в слитках…

Исчезло в плавильных тиглях и большинство золотых и серебряных ювелирных изделий из Кахамарки и Куско, уцелели лишь немногие из них, которые были в «чистом» виде отправлены в сокровищницу испанского короля. Среди них, рассказывают искусствоведы, сохранился большой золотой фонтан, украшенный золотыми птичками и человечками, берущими воду из фонтана; золотые ламы с пастухами в натуральную величину; серебряный орел, вмещающий два кувшина воды; массивная золотая скульптура идола ростом с четырехлетнего ребенка и еще кое-что из «мелочей». Из столицы государства инков завоеватели забрали огромную, десять метров диаметром, пластину из «белого металла» (сплав золота, платины и серебра) с изображением богини Луны. Как сообщают источники, она была такой тяжелой, что не нашлось весов, чтобы ее взвесить, и — дабы определить ее вес и ценность — ее распилили на куски, которые затем переплавили. И выяснилось, что она весила более 920 килограммов!

Действительно, меньше чем за полвека после открытия Америки испанские конкистадоры разграбили все сокровища ацтеков, инков, чибча-муисков, не говоря уже о более мелких индейских племенах. Полные трюмы золота и серебра, сундуки жемчуга и колумбийских изумрудов — поистине сказочные богатства мощным «золотым Гольфстримом» хлынули от берегов Карибского моря в королевские подвалы Испании. И что примечательно — до наших дней дошло очень мало великолепных образцов ювелирного искусства мастеров древней Америки: известно, что бесценные сокровища, после того как они достигали берегов Испании, превращались в «золотой лом» и исчезали в плавильных печах. И такая судьба постигла почти все золотые шедевры мастеров-ювелиров доколумбовой Америки!

Но не все испанцы эпохи конкисты были грубыми и невежественными варварами, не понимающими истинной стоимости награбленных у «дикарей» сокровищ. Видимо, уничтожать их, превращая в металлический лом, заставляли неистовые ревнители христианской веры, католические монахи, и «общественное мнение», видевшие в индейских произведениях искусства лишь две прямо противоположные ипостаси: материальную ценность (золото, серебро, драгоценные камни) и объект языческого идолопоклонства, который в первую очередь необходимо было уничтожить, чтобы извлечь из них ту самую искомую «ценность». И честь соблюсти и богатство приобрести!

Просвещенные люди того времени — следует заметить, достаточно редкое явление в «эпоху первоначального накопления капитала» — не могли не понимать еще и художественной ценности индейских сокровищ. Ведь в Европе еще продолжалась эпоха Возрождения с ее открытием исчезнувшего античного искусства, «языческого» по своей сути — с точки зрения церковников. Однако «сброду негодяев», по образному выражению К. Маркса, грабившему сокровища индейских владык, было не до высокого понимания вечной ценности произведений искусства «нецивилизованных дикарей». Гораздо логичнее было, со всех точек зрения, обезличить в слитке «презренного металла» любое уникальное творение индейского мастера. Навсякий случай — для того, чтобы компаньоны по грабежу не смогли узнать в приметном идоле с золотой короной украденную друг у друга золотую ценность, порой переходившую по нескольку раз из рук в руки, как это было во время междоусобной грызни конкистадоров на Кубе, в Мексике, Перу или Колумбии…