— Вы меня убьете? — спросил мальчик, обращаясь к старику.

     — Если придется, — ответил за него мужчина в потертых джинсах с суровым лицом. — Снимай одежду. Сейчас же.

     Третий человек, худой и чернобородый с желтоватой кожей, стоял около двери. Мальчик понял, что он занял наиболее удобную позицию для выстрела. Что ж, нужно было повиноваться. Мальчик начал снимать одежду — очень медленно, потому что его кости болели, и он чувствовал себя таким утомленным, что мог проспать сотню лет. Выбравшись из своей одежды, он швырнул ее на пол и замер неподвижно, пока трое мужчин осматривали его в свете масляной лампы.

     — Откуда у тебя все эти ушибы? — спросил врач тихим и спокойным голосом.

     Мальчик посмотрел на себя. Он не сразу понял, о чем его спросили. Его грудь пересекал массивный, уродливый черный синяк от плеча до плеча. Темные кровоподтеки покрывали оба его бока, живот и бедра. У него не было воспоминаний о том, что нанесло ему эти травмы, но теперь он ясно понимал, почему ему было так больно и почему его мучил кровавый кашель — его кто-то избил, притом, очень сильно.

     — Повернись, пожалуйста, — попросил доктор. — Дай-ка мне посмотреть твою спину.

     Мальчик повернулся. Чернобородый мужчина, стоящий у двери, тихо хмыкнул, а человек с вечно угрюмым лицом снова заговорил с третьим едва слышным шепотом.

     — Повторяю свой вопрос, — сказал доктор. — Откуда у тебя все эти ушибы?

     — Я не знаю, — неуверенно пролепетал мальчик, снова поворачиваясь к ним лицом.

     — У тебя похожие синяки на груди и спине. Тот, что на спине тянется вдоль позвоночника, и все травмы выглядят очень... сурово. Ты, должно быть, пережил какой-то очень страшный инцидент. Не просто кубарем с лестницы свалился или упал по дороге, я имею в виду. Я говорю о... насильственной жестокости, — он сделал шаг вперед, посветив мальчику масляной лампой прямо в глаза.

     — Осторожно, док! — предупредил человек с угрюмым лицом. Его «Узи» был направлен в солнечное сплетение мальчика, и было ясно, что в случае чего у него рука не дрогнет.

     — Ты кашлял кровью?

     — Да, сэр.

     — Неудивительно. Удивительно, скорее, то, что твои легкие не лопнули, и ты все еще можешь дышать. А со слухом проблем нет?

     — У меня немного звенело в ушах. Но уже прошло. Все.

     — Хм. Интересно. Я думаю, ты прошел через... ну... я пока точно не могу сказать, через что именно, — он продемонстрировал тонкую осторожную морщинистую улыбку, и, похоже, это лучшее, что он мог показать.

     — Могу я снова надеть свою одежду?

     — Пока нет. Разведи руки в стороны, ладно?

     Мальчик повиновался.

     Доктор отдал свой медицинский саквояж человеку с угрюмым лицом и вновь приблизился к мальчику. Он осветил лампой все его тело и, похоже, искал на нем нечто особенное. Он нахмурился, вновь осматривая огромный черный синяк на груди своего юного пациента.

     — Можешь опустить руки, — сказал он, и мальчик сделал это. Затем доктор потянулся к саквояжу и извлек оттуда иглу для подкожных инъекций, которую явно собирался применить. — Левую руку, пожалуйста.

     Мальчик занервничал.

     — Что это?

     — Я введу тебе солевой раствор.

     — Зачем?

     — Мы хотим кое-что проверить, чтобы убедиться, — объяснил доктор, внимательно глядя на пациента. — Полностью ты человек, или нет. Солевой раствор вызывает определенные реакции в инопланетной крови. Он ее нагревает. Затем происходят... разные вещи. Левую руку, пожалуйста.

     — Я человек, — сказал мальчик.

     — Делай, что тебе говорят, — грубо рявкнул угрюмый мужчина. — Мы не хотим стрелять в тебя без причины.

     — Хорошо, — мальчик с трудом натянул улыбку и вытянул вперед левую руку. — Давайте.

     Игла проникла в вену. Доктор отошел назад. Оба охранника приготовились и крепче взялись за оружие. Доктор принялся отсчитывать время по своим наручным часам. Примерно через минуту он обернулся и выдохнул с явным облегчением:

     — Дейв, — обратился он к угрюмому человеку. — Я думаю, он чист.

     — Уверен?

     Доктор всмотрелся в лицо мальчика. Его глаза были голубыми, вокруг них собирались мелкие морщинки, но взгляд оставался очень ясным.

     — Я не вижу никаких узелков. Ни аномалий, ни наростов. Никакой реакции на физраствор. Давайте послушаем его сердцебиение и проверим кровяное давление, — доктор извлек из своего саквояжа стетоскоп, проверил сердцебиение мальчика, затем использовал манжету для кровяного давления и измерил его. — Все в пределах нормы. Особенно, учитывая обстоятельства.

     — А как насчет синяков?

     — Да, — кивнул доктор. — Насчет них, — не было похоже, чтобы он спрашивал. Скорее, просто давал понять, что помнит о них. — Сынок, как тебя зовут?

     Мальчик заколебался. Он чувствовал усталость и боль и все еще ощущал вкус крови во рту. Имя? Ему нечего было ответить на это. А мужчины ждали. Он решил, что лучше сказать им хоть что-то, поэтому вспомнил первое имя, которое недавно видел.

     — Итан Гейнс.

     — Правда? — Дейв склонил голову набок. — Забавно. Один из наших наблюдателей заметил тебя на парковке через бинокль. Это была парковка средней школы. Школы Итана Гейнса. Понимаешь, что я имею в виду? Так как тебя на самом деле зовут, а?

     Мальчик пожал плечами.

     — Я думаю, — мягко проговорил доктор. — Что он не знает своего имени. У него сильное сотрясение мозга. Похоже, он оказался недалеко от взрыва или чего-то подобного. Возможно, его накрыло ударной волной. Где твои родители?

     — Не знаю, — мальчик нахмурился. — Я как будто просто проснулся. Внезапно. Я бежал. Это все, что я помню. Я знаю, что я в Колорадо... в Форт-Коллинзе, я думаю, верно? Но все остальное... — он моргнул и оглядел свою маленькую тюрьму. — Что это за место? Что вы имели в виду... насчет того, что инопланетная кровь нагревается?

     — Об этом потом, — сказал Дейк. — Сейчас вопросы здесь задаем мы... например, откуда ты взялся?

     Мальчик достиг своего предела с Дейвом. Направлял этот человек на него «Узи» или нет — ему было все равно. Он сделал уверенный шаг вперед, и оба оружия угрожающе посмотрели на него, однако он с вызовом приподнял подбородок, а в его голубых глазах загорелась злость.

     — Я уже сказал. Я не помню, кто я или откуда я пришел. Все, что я помню, это как мне пришлось бежать. От них. Они сражались прямо у меня над головой. Они были повсюду, — ему пришлось сделать паузу, чтобы набрать воздуха в свои многострадальные легкие. — Я понятия не имею, кто вы такие. Я очень рад, что вы вытащили меня оттуда, но мне совсем не нравится, когда мне угрожают оружием. Всё одно — вы или Сайферы, — он позволил этим словам повисеть в воздухе несколько секунд, а затем добавил, — сэр.

     Оружие опустили. Дейв бросил быстрый взгляд на доктора, который отошел в сторону с легкой, но неимоверно довольной улыбочкой.

     — Что ж, — подытожил доктор. — Итан, я думаю, теперь ты можешь одеться. Насчет того, кто мы такие: я Джон Дуглас. Был хирургом-педиатром... в прошлой жизни. Теперь я по большей части подаватель аспирина. Это Дейв МакКейн, — он указал на мужчину с угрюмым лицом. — И Роджер Пэлл.

     — Привет, — сказал Итан, обращаясь сразу ко всем троим. Он начал надевать свою одежду... грязные белые носки, белье, хуже которого было трудно придумать, заляпанные грязью джинсы, темно-красную рубашку с оторванным рукавом и измазанные пылью кроссовки «Пума». Он подумал, что стоило бы проверить карманы своих джинсов на предмет того, что могло бы дать хоть намек на прошлое, однако беглый обыск ничего не дал. — Я не помню эту одежду, — сказал он собравшимся. И вдруг он ощутил, как что-то внутри него надломилось. Это настигло его быстро и тихо, однако вот уже превратилось в неконтролируемый внутренний вопль. Он собирался сказать, что не помнит, кто дал ему эту одежду, но слова покинули его и улетели прочь. Итан потянулся рукой ко лбу, и рука его дрожала крупной дрожью. Он словно пытался нащупать воспоминания там, где их не было, глаза его обожгло подступающими слезами, а в горле вдруг возросло давление, как будто там возвели стену.