Рыцарь меж тем закончил промывать рану и принялся ловко её зашивать в каждом его движении чувствовался немалый опыт и сноровка.

— Ну вот и всё, — Ричард коротким взмахом кинжала обрезал нить, огляделся по сторонам и нахмурился, — однако, миледи фее уже давно следовало бы вернуться. Ручей близко, а хищный зверей и разбойников тут нет.

— Ничего, Галка найдёт, — усмехнулся Кудеяр, — она мастерица на такие штуки.

Некромант огляделся по сторонам и заметил вышедшую из леса фею. Вид у Галки был такой, что она с лёгкостью обратила бы в бегство не только разбойников и волков, но даже вылетевшего из логова дракона. Волосы девушки представляли собой живописное воронье гнездо, платье было рваное и мокрое насквозь, руки и ноги щедро покрывали царапины, нос распух, а под глазом наливался синевой синяк.

— Судя по тебе, ручей категорически не желал делиться водой и дрался до последнего, — Яр подошёл к фее, забрал у неё погнутый, наполненный водой едва ли на треть котелок и в обмен протянул платок. — Можно узнать, что произошло?

Галка горестно хлюпнула, пытаясь стереть грязь с лица, но лишь ещё больше размазывая её, превращаясь тем самым из кикиморы обыкновенной в болотницу свирепую, встречи с которой опасаются даже опытные герои:

— Я спешила за водой, споткнулась о корягу, а тропка шла под уклон, я покатилась, врезалась в куст, потом булькнула в ручей. Никакая я не фея, от меня один вред… — девушка громко заревела.

— Ну что ты, Галка, — Яр прижал девушку к себе, наплевав на боль в плече и принялся ласково гладить по спине, отчаянно вздрагивающим лопаткам, — ты себя недооцениваешь.

Фея недоверчиво хлюпнула.

— От тебя не один, много вреда. И мне искренне жаль сэра Ричарда, он славный парень, так что давай мы его как можно быстрее угробим, осчастливим в смысле и смоемся… То есть направимся к третьему подопечному, пока нас не догнали и по шее не надавали за наши чудеса в стратегических масштабах.

— Дурак — пробурчала Галка и помимо воли улыбнулась. Грубоватая забота некроманта утешала гораздо лучше фальшивых заверений в том, что всё будет хорошо и снисходительно-сочувственных улыбок одногруппниц.

Сэр Ричард, занятый приготовлением укрепляющего взвара, благородно не прислушивался к разговору миледи феи и её рыцаря. Привычный к походной жизни, Ричард быстро развёл костёр, быстро принёс воды, укрепил котелок на двух перекладинах над огнём, тщательно ощипал пышную ветвь арголуса серебристого, и когда вода закипела, бросил в него листья, а голую веточку положил в костёр. Пока руки занимались привычным делом, мысли рыцаря витали далеко, взгляд то мрачнел, словно небо перед грозой, то озарялся лёгкой улыбкой, то становился задумчивым, то в нём проскальзывала лёгкая печаль, впрочем, быстро изгоняемая, ведь скорбь более подобала женщинам, нежели отважным воинам.

— Сэр Ричард, — Галка успокоилась, причесалась, тщательно протёрла лицо от грязи и расправила плечи, — я Новогодняя фея, а вы мой подопечный.

Ричард вспомнил, как и, самое главное, с каким результатом миледи демонстрировала свои магические умения и вежливо произнёс:

— От всего сердца благодарю вас, миледи, но я привык всего в этой жизни добиваться самостоятельно. Мне отец всегда говорил: «На фею надейся, а сам не отступай».

Галка сникла, точно подрубленное деревце, отвернулась, пряча повлажневшие глаза. Конечно, кто ей, неудачнице, доверит исполнение своего сокровенного желания, сэр Ричард не дурак и не жадина, готовый из-за медяка под копыта бешеного коня броситься.

— А, впрочем, без вашей помощи мне совершенно точно не обойтись, — благовоспитанный рыцарь физически не терпел женских слёз и готов был на любое безумство, лишь бы прекрасная дама не плакала, — вы можете мне помочь.

Всё вокруг феи озарилось блестящими золотистыми искорками, Галка восторженно захлопала в ладоши, невольно напомнив Кудеяру болтушку Алёнку:

— Правда?!

— Да. Опекун моей возлюбленной сказал, что даст благословение на наш с ней брак лишь после того, как я принесу ему голову дракона.

— А что, своей головы у него нет? — хмыкнул Яр. — Или это просто вежливая форма отказа, дабы отвергнутый поклонник в драку не полез?

Ричард тяжело вздохнул. Опекун его возлюбленной, сэр Томас, мог распоряжаться богатствами своей подопечной лишь до той поры, пока она не вышла замуж, а потому всячески отваживал поклонников от своей красавицы воспитанницы. К искренней досаде и тайной злобе сэра Томаса леди Лаура отличалась кротостью нрава, милосердием, при этом была известной далеко за пределами родного замка рукодельнице, а её красота могла затмить сияние самого солнца. Стоит ли удивляться тому, что едва девушке минуло четырнадцать, как к её опекуну валом повалили претенденты на руку и сердце его воспитанницы. Сэр Томас весьма охотно принимал щедрые дары, скрипя зубами приглашал визитёров в замок и устраивал в их честь пиры и турниры (иначе-то нельзя, прослывёшь скупцом, тогда не с подарками приезжать станут, а с вызовами на бой) и под всевозможными предлогами избавлялся от поклонников дочери: то, мол, рыцарь невежа, то он слишком беден, то живёт далеко, Лаура не переживёт долгой дороги и разлуки с любимым опекуном, то жених некрасив, то пьяница. Естественно, все отказы сэр Томас озвучивал от лица своей воспитанницы, которая претендентов если и видела, то только украдкой, в щёлочку между гардинами, так как женихам её не показывали. Претендентам сэр Томас говорил, что бережёт свою красавицу-воспитанницу от чёрного колдовства, а ещё, что, не видя девицу проще перенести отказ от неё. С самой же Лаурой опекун и вовсе не церемонился, прямо заявив, что мужа ей выберет сам по своему усмотрению, а её долг молчать и подчиняться. В четырнадцать девушка с опекуном не спорила, ей больше нравилось гулять в саду да рукоделием заниматься, в пятнадцать Лаура открыла для себя романы, которые ей тайком с риском для жизни приносила верная служанка, а едва леди минуло шестнадцать, судьба свела её с сэром Ричардом.

Глава 4

Сэр Томас тщательно следил за тем, чтобы его воспитанница не познакомилась ни с каким мужчиной, но, как говорится, чему быть, того не миновать. Вернувшийся из похода в Приграничные земли, где воевал с разбойными кочевниками и магами-отщепенцами сэр Ричард, естественно, не мог не услышать о прекрасной деве, холодной и неприступной, словно звезда, обитающей в мрачном замке под стражей хитрого, точно скальный дракон, опекуна. Разумеется, молодой рыцарь загорелся желанием увидеть неприступную красавицу, а потому не мешкая ни секунды направил своего верного коня прямо к замку сэра Томаса. Увы, привратник, увидев запылённый и потрёпанный наряд гостя, даже отказался пускать рыцаря во двор, заявив, что бродягам и разбойникам не место в приличном замке. Ричард счёл замечание хоть и досадным, но справедливым, вернулся к себе домой, отдохнул несколько дней, дабы избавиться от следов усталости, переоделся в свой самый лучший костюм, приказал оседлать верного коня и в компании оруженосца вновь отправился в замок сэра Томаса.

В этот раз ворота неприступной твердыни растворились перед молодым рыцарем, явив мощёный камнем двор, более подобающий боевой крепости, часто осаждаемой врагами, нежели замку молодой, воспеваемой менестрелями леди. Слуги помогли Ричарду спешиться, проводили его в большой полутёмный зал, отчётливо пахнущий пылью и сыростью, усадили в громоздкое деревянное кресло, неприятно напомнившее рыцарю пыточное ложе и удалились, не промолвив ни слова. По приказу сэра Томаса, такого вот не очень важного гостя, да ещё и прибывшего без свиты, что несомненно, указывало на его постыдную бедность, следовало потомить ожиданием как можно дольше. Коли гость проявит ослиное упрямство и будет ждать хозяина пять и более часов, что ж, тогда сэр Томас выйдет к нему, грубо отчитает за неучтивость и выгонит вон из замка, а если не выдержит и уйдёт, значит, он равнодушен к красотам леди Лауры, а зачем драгоценной воспитаннице равнодушный муж? Правильно, незачем.

Разумеется, Ричард о планах и кознях хозяина замка не знал, а потому первый час терпеливо ждал сэра Томаса, правда, поменяв неудобное кресло на простую скамью, с брошенными на неё для удобства бархатными подушками. Когда время ожидания превысило допустимые правилами приличия сроки, Ричард поднялся и отправился на поиски слуг, дабы отправить их к сэру Томасу, а ещё лучше сразу леди Лауре. Молодой рыцарь давно уже заприметил небольшую незаметную дверь в стене и поскольку никаких украшений на ней не было, решил, что ведёт она в помещение для слуг, а потому не мешкая ни секунды отворил её и вышел на скупо освещённую единственным факелом площадку, вверх и вниз от которой вела узкая винтовая лестница.

— Да, замок явно строился сведущим в военном деле мастером, — пробормотал Ричард и принялся подниматься по лестнице вверх, туда, где света было немного больше и время от времени долетали приглушённые голоса.

На четвёртом повороте рыцарь уткнулся в массивную потемневшую от времени и разбухшую от сырости дверь, очевидно, ведущую в какую-то комнату, и громко постучался.

В комнате раздался чей-то приглушённый вскрик, шорох, становящееся то тише, то громче перешёптывание, а потом дверь отчаянно заскрипела и приоткрылась, явив стоящую за ней миловидную девушку в простом тёмно-коричневом платье и длинном холщовом переднике. При виде Ричарда бледные щёчки девушки вспыхнули, на губах проступила улыбка, озарившая всё лицо, незнакомка низко присела и пролепетала:

— Чем могу вам служить, сэр рыцарь?

— Я сэр Ричард, прибыл к вам в замок, чтобы засвидетельствовать своё почтение сэру Томасу и его воспитаннице, леди Лауре.