По этим причинам, наш путь к постижению русского шаманизма лежит не через летописные упоминания и археологию, а через изучение древнего сознания: чрез мифы творения и волшебную сказку.

34. Здесь выше были приведены сохранившиеся фрагменты нашей мифологии. Кроме этого, у нас остались наши волшебные сказки, которые содержат элементы мироустройства. В сказках картина мира либо плоская, либо имеет одно вертикальное измерение — вниз, под Землю.

Измерения вверх — выше неба ветров, наши сказочники касались не охотно. Отчасти потому, что по слухам, где-то там поселился плохой христианский бог, и его обнаружение было бы величайшим разочарованием в Мироустройстве. Отчасти потому, что действительный бог Неба чист, грозен и удален от человека на непреодолимую высоту. Ибо над Небом ветров ходят Солнце, Луна и звезды. Еще выше расположена голубая твердь. Над голубой твердью располагаются кузница Сварога и царство Святовита. Там куются новые души и живут праведники. Еще выше сидит сам Бог Род, и определяет бытие Мира. Просить у него что-то, значит, оскорблять его. Род сам знает — кто чего достоин, и каждому воздается за его деяния через силы Земли. Потому, в наших сказках герои не путешествуют выше Неба ветров, и говорят с Солнцем или Луной очень редко. Такие сказки есть на Белой Руси и у южных славян, а для русских они не характерны.

Род утвердил на Земле Нравственный Закон, дающий меру всему. И зло мира оказалось ограничено сроком и возможностями. Нравственный Закон — это высшее благодеяние вышнего Бога, которому подчиняется все мироздание от Сварога, до последней русалии. Включены в него и люди, будь то волхвы, князья или простые пахари. Потому высшим долгом каждого кудесника является следование Нравственному Закону. Эта идея и лежит в основе языческого богослужения, и вообще всякого праведного деяния.

Нравственный Закон требует от людей достойного поведения и достойных деяний. Идеалом славянина всегда было высоко этичное поведение. Уважение ума и знания, уважение традиции, уважение старших младшими. Чрезвычайно ценились сохранение достоинства, вежливости, этикета, гостеприимства. В понятие женской красоты, входила не только смазливая внешность. Красота — это еще и умение работать, и умение волховать. Именно вещая жена оказывается и красотой ненаглядной.

Нравственным Законом пронизаны все волшебные русские сказки. Самые простые, например, «Морозко», доступно учит, что та девочка, которая сохранила достоинство перед смертельно опасным духом, осталась жива, и получила награду. Далось же ей это не случайно. Вся ее жизнь была наполнена трудом и добродетелью. И именно потому она и выстояла в этот критический момент жизни. А изнеженная и наглая девица — погибла.

Таковой оказывается и сказка «Сивко-Бурко». Герой ее, младший сын — был лентяй. Но он чтил родителя, и знал Нравственный Закон. В результате, именно он получает волшебного коня. О роли этого коня в колдовской традиции мы будем говорить ниже. Отметим, что по одной из версий этой сказки, отец был колдун (волхов), и сыновья должны были ходить на могилу стеречь, дабы могила не была осквернена односельчанами. Без этого замечания, ночевка сыновей на родительской могиле оказывается не понятной. Да и отец — трижды встает из могилы, что недоступно простому смертному.

Разъясняется Нравственный Закон и в «Сказке о правде и кривде». В ней, слепой праведник узнает в лесу от злых духов о том, как он может исцелиться и как исцелить других людей. Когда на то же место приходит злодей, то духи быстро распознают его и убивают. Общающийся с духами кудесник так же погибнет, если не будет иметь должного нравственного потенциала. Никакие обереги его при этом не спасут.

Идея Нравственного Закона, красной нитью проходит через все древнейшие волшебные сказки, но она никогда не формулируется в них открыто или навязчиво. Нет никакого сомнения в том, что сама эта идея выражает познанную волхвами мудрость, которая, по их замыслу, должна была передаваться народу способом, не вызывающим чувства отторжения или протеста. Безусловно, волхвы должны были сформулировать Нравственный Закон и абстрактно, как религиозную категорию. Сегодня, вновь формулируя его, мы находим религиозное основание русского языческого сознания.

Таким образом, в Мире действуют силы, помогающие праведникам и устраняющие людей не праведных, преступных. Соответственно, действия шамана, волхва, кудесника должны быть в согласии с этим Законом. Если они идут против Закона, то не смотря на знания и опыт, не достигают своих целей, или вообще погибают от руки слабейшего. Такова заповедь, оставленная нам предками.

35. Итак, мы почти не знаем развитых сказочных сюжетов, описывающих деяния людей на Небе. Одним из таких немногих сюжетов является сказка про петушка и жерновки, которая кажется глубоко архаичной. В избе выросла горошина или желудь, так что пришлось разобрать крышу. Дед полез по стволу. Залез на Небо, и снял оттуда петушка, и жерновки голубые золотые. Заметим, что ногами на Небе дед не стоял.

Сам этот сюжет можно рассматривать как шаманское путешествие по мировому дереву. Возможно, это так и есть. Если бы в сказочном сюжете, перед тем, как лезть на дерево, дед постучал бы в лукошко, и походил бы кругами, то ни один ученый муж не посмел бы заявить, что дед — не шаман. Но на самом деле — это ритуальные мелочи. Именно как шаман, дед получил на Небе в помощники бессмертного духа — петушка, и возможность вечного прокормления — жерновки, которые кажутся нам символом шаманской практики.

Тут мы не будем доказывать, что сказочный дед был шаманом. Нам это кажется излишним. Будем доказывать лишь то, что русское сознание могло понять и признать естественным шаманское путешествие и общение с духами. Иначе говоря, если бы сегодняшний русский человек, никогда кудесников или шаманов не видавший, вдруг их впервые увидел, то их идеи не оказались бы для него непостижимым чудом, или чем-то не русским.

Каков мир странствий русского шамана? По Небу кудесники путешествуют на орле, на ковре-самолете или в вихре, без каких-то особых приключений. В сказках русский мир иногда оказывается плоским. Так, в сказке «Поди туда — не знаю куда, принеси то — не знаю что», мы находим героя, путешествующего на тот свет, который оказывается с нами на одной мировой плоскости. При этом, «тот свет» как бы имеет разные территории. В одном варианте, на том свете, герой-охотник разговаривает с отцом царя, и приносит людям его слово.

Здесь требуется уточнение. Охотник находит отца царя на дороге в Пекло. Сказка двусмысленна. Ибо, по сути, отец царя — оказывается в закладе. Он не ушел буквально в иной мир, а продолжает пребывать почти здесь же, в мире земном, где на нем черти возят дрова.

Миры заложных покойников и людей живых, существуют здесь на одной земле, под одним небом. На границе же этого мира, течет огненная река. За ней лежит мир подлинно иной. Через эту реку герой перелетает на огромной старой лягушке. За огненной рекой он находит своего духа — союзника Шмат Разума (буквально — Многоумного), с которым возвращается в мир людей, и наказывает нечестивых.

Итак, мы имеем пример путешествия героя в иные мир, где он находит союзного духа. Шаманская атрибутика героя никак не выражена, но по сути сказка описывает шаманское путешествие. К образу огромной лягушки мы еще вернемся. Аналогичный плоский мир мы находим в сказках: «Царевна Лягушка», «Гуси-Лебеди», «Марья Моревна». Важно отметить, что все эти сказки порождены культурой матриархата.

Чаще всего, русский мир имеет еще одно измерение — вниз. Вниз — означает иногда в Море, читай сказку «Василиса премудрая», но чаще всего, под Землю. Любопытно, что в сказке Терского берега Белого моря «Земляная орда», герой под землей садится на корабль, и приплывает к себе домой. Аналогично на корабле из подземного царства приплывает брошенная царевна, в северной сказке «Иван царевич в подземном царстве», из сборника Н. Е. Ончукова. Море связывает наш и подземный миры. Море принадлежит смерти. Выходя из него, (вторично рождаясь) царевич забывает Василису, и значит вообще все, что с ним в подводном царстве было. Это естественно для рождающегося, возвращающегося из мира смерти, человека.