Только получать кайф от дороги это вовсе не мешало. Я знал по опыту, что уже на следующий день и плечи привыкнут, и вес уменьшится — есть же мы будем! Зато сразу за мостом пропал городской шум. Слышно было только ветер, заблудившийся в кубических желтокирпичных башенках, среди которых мы сейчас шагали. Эти постройки размещались на вершинах насыпных холмов. Каждый холм был высотой метра три, да еще сама башня — нормальный этаж, то есть еще примерно столько же. Каждый холм был обсыпан на склонах большими кусками розового кварцита — эти места каждую весну затапливал разливающийся Сож, и холмы защитили от размывания такой каменной наброской. Вокруг желтых кирпичных кубов кое-где уцелела ограда из привычной металлической сетки, и — самое приятное — к каждой такой постройке, к самым дверям ее подходила нормальная асфальтированная дорожка, шириной как раз проехать машине. А уж двум пешеходам пройти и вовсе в кайф.

Только местность тут была низинная, а паводок уже начался, так что кое-где асфальт просто уходил под воду. Приходилось подниматься на верхушку ближайшего холма и высматривать проходы между разливами. Так мы виляли почти до пол-одиннадцатого утра (из города вышли в семь), пока не выбились, наконец, на дорогу мимо блока каких-то пионерских лагерей. Здесь берег подымался, и стало ощутимо суше.

Идти по дороге, перекрикивать обгоняющие машины, дышать их выхлопами — никакого удовольствия. Поэтому мы без колебаний свернули на проселок в лес. Мы решили поискать просеку, ведущую на север, вдоль шоссе, но в стороне от него.

Тут нас окликнули. На выезде из леса застрял «Жигуленок». Семья в нем ехала большая, но мужчина был всего один. Повезло ему — другому не пожелаешь. Сел плотно, по самые оси, и самое обидное — уже до асфальта оставалось каких-то метров двести. Некоторое время мы рубили ветки, окапывали колеса, дружно толкали легковушку, но результата никакого не добились — машина перескакивала из одной ямы в другую. Обочины тянулись узкие, только одним боком можно было зацепиться за твердь. Колеса по другую сторону все равно плотно сидели в грязи. По Степановым прикидкам, мы бы вылезли на асфальт часам к семи вечера. Как раз тогда, когда рассчитывали уже проходить Ветку, а шагать до нее было еще — ой. Настроение портилось.

Спас ситуацию непонятный мужик из леса. Он хозяйственно потыкал ногой в колесо и конкретно объяснил, куда нам следует направиться. То есть вон там — ага, за лесом — есть село Будатин. Но Ильич ближе. Но вам туда не надо. Вы идите на Будатин, там у мужика трактор есть. В смысле, мужик добрый, всем помогает, и до асфальта его трактор дотащит вас бесплатно. Как найти? Ну, вы мимо трактора не пройдете. Нет, никуда сворачивать не надо, трактор хорошо видно с дороги. Только ж запомните, не Ильич, а Будатин! Мы поглядели на небо, потом на часы, потом кинули монетку. Туда километра два, плюс-минус корова. Степану выпало стеречь рюкзаки, а мы с потерпевшим почесали к горизонту. Мужик из леса пошел с нами — вызвался замолвить за нас словечко перед добрым хозяином чудесной машины, без которой, как известно, ничего не стоит любое хозяйство. Правда, дорога на Ильич вела совсем не на север, а вовсе на юг, но и кидать отца семейства без помощи не хотелось. Мы почти пролетели кусок асфальта до пристани Кленки, свернули куда-то, куда указал нам мужик из леса, и вскоре действительно были в указанном селе. Мимо трактора мы в самом деле пройти не смогли.

Ветеран многочисленных битв с урожаем гордо возвышался на постаменте. То есть, на рукотворной горке с нарочно устроенным съездом. В горке мы заметили дверку — наверное, хозяин держал там принадлежности, а может, прокопал подземный ход на всякий случай: от такого основательного хозяина всего можно ожидать. Оказалось, изношенный мотор трактора заводится с толчка, и никак иначе. Поэтому трактор всегда загоняли на горку, пока его двигатель еще работал, и глушили только там. Чтобы потом завести агрегат, не нужно было всем аулом пихать его — достаточно было вынуть колодки из-под колес. Трактор сам скатывался под горку и чудесно заводился. Мне идея понравилась — это ж подумать, если бы по такой грязи нам еще и трактор пришлось толкать, чтоб завести!

Дальше все прошло гладко: хозяин трактора и застрявший мужик втиснулись на одно сиденье (кабины не было) и степенно направились выручать «Жигуль». Мужик из леса растворился в местном населении. А я с чувством выполненного долга пошагал назад, к оставленным рюкзакам. Трактор, конечно, успел раньше и легко вытащил машину на асфальт. Степан, не дожидаясь меня, собрал вещи и пошел навстречу. Встретились мы не на полпути, но довольно близко к тому. Рассказ о тракторе Степан выслушал с осторожностью и поверил мне лишь тогда, когда мы проходили мимо постамента. Трактор, обогнавший нас по дороге, влезал на свой насест задней скоростью. В его кресле важно восседал добрый хозяин, а окружающие привычно подкалывали его "смотри на Луну не улети", "ворону задавишь" и прочими похожими шутками.

Мы решили, что самый момент поесть, и прикончили банку тушенки. Аккуратно закопали ее поглубже — быстрее развалится — и тронулись вдоль кромки леса. Спасательная экспедиция отбросила нас на два километра южнее, и возвращаться к уже пройденному берегу Сожа мы не хотели. Мы решили двинуться прямо сквозь лес. Прошли полчаса вдоль опушки, и скоро отыскалась хорошо накатанная дорога в нужном направлении — на север.

Еще почти час мы шагали по мягкому проселку и удивлялись, как это он не затоплен и не заболочен. Признаться, мы опасались подвоха — что дорога упрется в непроходимый разлив — но все обошлось. Земля поднималась, лес вокруг очевидно становился суше. Кустарники и березы, которых было немало в низких местах, уступили чистому светлому сосновому бору почти без подлеска и с ровным моховым ковром. Так мы шли и шли лесом, и даже рюкзаки уже совсем не напоминали о себе. Я посмотрел на часы — около трех часов дня. Мы прошли еще сколько-то (на лесных проселках не бывает километровых столбиков, а карту выковыривать из рюкзака не хотелось), и пересекли еще одну асфальтированную дорогу. Встреченный велосипедист рассказал, что просека наша дальше выведет на Тумарин. Поскольку это приближало нас к цели, мы только обрадовались и бодро почесали прежним курсом. И в самом деле, скоро мы оказались во широком поле за этим самым Тумарином. Было что-то около полпятого, когда началась коррида. Небольшое (голов полсотни) стадо коров проявило нездоровый интерес к нашим намерениям. Очевидно, коровы поддались влиянию засланных в их ряды агентов погранохраны, а может быть нанюхались зарубежных веяний — как раз где-то в поселке вражьи силы жгли покрышки. Мы, разумеется, знали, что к коню надо подходить спереди, а к корове сзади, но этим наше сельхозобразование и исчерпывалось. Что следует делать, когда К ТЕБЕ спереди или сзади ОЧЕНЬ БЫСТРО подходят штук пятьдесят коров, соблюдая подозрительно ровный строй? (Приписка другим почерком "Не кокетничай, пиши — сматываться!")

Сохраняя достоинство, мы передислоцировались в ближайший лесок и с командной высоты наблюдали за развертыванием противника. Ей-богу, мы на военной кафедре не маневрировали с такой четкостью, с какой эти глупые животные совершали перестроения. Никакая вражья говядина не смогла бы пересечь незримый рубеж — Рудня-Споницкая была надежно прикрыта. Это уже потом нам объяснили, что коровы просто разворачиваются к ветру, чтоб по шерсти скользил. Или наоборот, чтоб не скользил — честно признаю, что не специалист. Ну вот, тут мы еще раз перекусили и вытащили карту. До Ветки было уже совсем близко — час или около того. Поблизости обнаружилась местная водонапорная башня — желтая цистерна на могучих опорах — и мы тут же захотели посмотреть в свое будущее — в смысле, на ту дорогу, по которой сейчас пойдем. Вид с верхней площадки и правда открывался потрясающий. Как раз еще тучи разогнало, солнце сияло как по заказу — постояли мы, полюбовались своей землей, потом слезли и двинулись дальше. Очень нам хотелось в первый же день дойти до намеченной цели.


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: