— Я не знаю, но всё может быть. Мой народ ничего не отрицает.

Я хотел уловить тот момент, когда он исчезнет, чтобы понять, как же это всё происходит, но ничего не вышло. Всё произошло так же незаметно, как и в первый раз. Вот он стоял и вот его уже нет. Всё ещё не желая верить в то, что произошло, я рванулся на балкон и посмотрел вниз. Нет, распластанного на асфальте тела нигде не было видно!

Субботнее утро началось не по субботнему паршиво. Конечно, теперь выходные не играли для меня никакой роли, но сказывалась привычка. Так вот эта суббота превратилась для меня в настоящий кошмар. Меня тошнило так, что, просидев час в обнимку с унитазом, я ещё радовался тому, что не выблевал свой желудок. Но этим дело не ограничилось, меня швыряло из стороны в сторону так, словно я находился на палубе корабля во время сильнейшего шторма. Создавалось впечатление, что основательно перепил.

— Блин, что за дрянь такая?! — Удивился я сам себе. — Ведь трезв, как стёклышко.

Держась за стены, я направился к телефону. Обнаружилось ещё одна неприятность — все цвета и краски стали вдруг ненормально яркими, даже серый цвет, уж на что нейтральный, резал глаз. Я уже не говорю про звуки! Тиканье часов выводило из себя. Оказывается, не зря в ушах есть и молоток и наковальня! Теперь какой-то полоумный кузнец орудует там вовсю, пытаясь свести меня с ума.

— Кому неймётся в такую рань? — Услышал я в трубке бас Толика.

— Толян, Надюху позови, — жалобно попросил я.

Я понимаю, что наши странные отношения могли бы кого угодно привести в замешательство, но сам уже давно ко всему привык. Меня совсем не удивляло то, что два мужика делят между собой одну женщину и при этом остаются в хороших отношениях. Просто женщина нам попалась такая, что её постоянно хочется передать кому-то третьему, чтобы потом посыпать голову пеплом и жалеть о том, что не смог удержать.

— Надька там твой второй муж звонит, — в трубке послышалось лошадиное ржание, а потом звонкий шлепок — это Надюха съездила Толяну по роже. Когда он трезвый она может себе это позволить.

— Ну, что ещё? — Не размениваясь на приветствия, спросила Надежда.

— Надь, а что надо делать при отравлении? — Жалобно спросил я.

— Ты опять нажрался просроченных йогуртов? Сколько тебе раз говорить, чтобы смотрел на срок годности?!

Много раз она мне это говорила, но я почему-то постоянно это забываю. Но на этот раз просроченный йогурт не при чём. Отравился я чем-то другим. Попытался вспомнить, что ел накануне, но ничего подозрительного вспомнить не смог.

— Надь, что мне делать?

— Надо промывание желудка делать, — безапелляционно заявила она. — Нагрей побольше воды, дай ей остыть и потом пей до посинения.

— Я уже посинел, — глядя на себя в зеркало, констатировал я. — А промывать там уже нечего. Я выблевал всё, кроме собственного желудка.

— Тогда выпей активированного угля и побольше.

— У меня его нет.

Надька шумно вздохнула.

— Сходи и купи, надеюсь, поноса у тебя нет?

— Пока нет, но, что дальше будет, я не знаю. Но дело не в этом, я ходить не могу…

— Парализовало что ли? — Испугалась Надюха.

— Да нет, шатает меня, колбасит из стороны в сторону, — терпеливо объяснил я. — Сил нет! И запахи стали какими-то слишком уж противными.

— Всё ясно, — безжалостно хихикнула Надька, — ты беременный! Купи в аптеке тест на беременность.

Вот сволочь! Человеку плохо, а она глумится! И эту женщину я почти любил! В голове что-то взорвалось, в желудке наоборот съёжилось.

— Надь, может, ты мне принесёшь этот уголь, а? — просительным тоном заканючил я, закрывая глаза, чтобы свет и цвет не причиняли мне боль.

— Ладно, — наконец сжалилась она, — пришлю к тебе Толяна, пусть немного проветрится. Как же вы меня оба достали?! — В её словах прозвучала искренняя усталость и разочарование.

Дальше я услышал возмущённое ворчание Надькиного супруга, что-то на тему: «Это ваши проблемы, сами и разбирайтесь, а у меня скоро футбол».

Говорят, что в мире где-то существует мужская солидарность… Не знаю, но точно могу сказать, что футбол и пиво Толян не променяет ни на что! Даже если бы ему сказали, что мой дом охвачен огнём и я вот-вот сгорю заживо, ему бы в голову не пришло бежать меня спасать, потому что «футбол»! А я, между прочим, на целых полтора года избавил его от Надькиных издевательств! Никакой благодарности.

— Нет, дорогой, ты пойдёшь! — Услышал я Надькин голос, источающий яд. — Ты сделаешь то, что я тебе сказала!

Когда он появился, я уже собирался тихо отойти в мир иной, настолько мне было плохо. Взглянув на меня, Толик сразу посерьёзнел, шутовское настроение слетело с него, как тополиный пух.

— Да-а-а, — протянул он сурово, — хорош! Краше в гроб кладут. Чего ты тут успел наклеваться?

— Не знаю, — признался я тусклым голосом. — Блин, Толян, я, наверное, сдохну сейчас.

— А помирать нам рановато, — пропел он, чудовищно фальшивя, — есть у нас ещё в жизни дела. Ничего, Лёлик, мы тебе не дадим умереть! Вот!

Он высыпал на стол кучу упаковок с таблетками. В основном это был активированный уголь, но встречались и другие, мой внимание привлекло что-то длинное, непонятное.

— А это что? — Поинтересовался я.

— Тест на беременность, — заржал он и тут же взял себя в руки. — Извини, решил приколоться, я же не знал, что тебе на самом деле так плохо. Это я Надюхе принесу, может пригодиться.

Он с интересом разглядывал меня и лицо его становилось всё суровее и суровее. Я понимал, что выгляжу не фонтан, но, судя по выражению его лица, я вообще мало чем отличался от свеженького покойника.

— А, что, — спохватился он и принялся шутить, — красивый зелёный цвет. Теперь твоё лицо хорошо гармонирует с обоями.

Мне хотелось его придушить, но я опасался лишний раз пошевелиться, чтобы не вызвать очередную бурю в желудке. Что-то полоса у меня пошла не просто тёмная, а чёрная до антрацитового блеска! Если уж не везёт, так уж по полной программе! Если уж непруха, так уж чтобы по всем фронтам, чтобы ни вздохнуть, ни пёрднуть! Но самое противное в том, что все мои чувства настолько обострились, что жизнь превратилась в ад. Запахи! От них никуда не денешься, они везде. Сейчас я бы мог работать розыскной собакой.

— Ты пиво пил? — Спросил я.

— Да так, совсем чуть, неужели унюхал? Блин, ну ты даёшь!

— Если бы только это, — вздохнул я, — а ещё свет, звуки и осязание. Насчёт вкуса не знаю — не могу ничего есть.

— Да, хреново тебе, — согласился Толик, — у меня бы тоже были бы от всего этого красные глаза. Слушай, а ведь и вправду красный и зелёный плохо сочетаются.

Толику можно простить много, чувство юмора у него весьма своеобразное и не отключается никогда. Даже на похоронах близких родственников, он умудрялся шуточки отпускать, правда, я не знаю, что при этом творится в его душе, просто стиль такой у человека. Понять, когда он шутит, а когда серьёзно говорит невозможно!

— Ладно, Лёлик, всё будет нормально, — попытался успокоил он меня. — Вот тут какая-то дрянь, левомицетин называется, Надька сказала, чтобы ты это выпил.

— Яд? — Спросил я грустно.

— Не, всего лишь антибиотик, — успокоил Толик, — яд бы Надюха сама принесла, мне бы она такое дело не доверила.

Вот они мои друзья и любимые! В беде не оставят и умереть достойно помогут! Я могу ими гордиться.

— Слушай, Олежек, ну, если так хреново, то, может, тебе Надюху прислать? — С тайной надеждой спросил Толян.

Я представил, что она опять появится здесь. Это значит, её голос будет разрывать мой мозг на клочки, а ещё эти её духи… Учитывая моё нынешнее состояние, пережить это я не смогу.

— Спасибо, я знал, что ты — хороший человек, но не надо! Я уж как-нибудь сам справлюсь, — вежливо ответил я. — Не так уж смертельно я болен, бывало и похуже.

Толик понимающе закивал. Ему ли не понять меня, он с Надюхой прожил поболее моего и знает на что она способна. Надо быть деревянным или чугунным, чтобы терпеть её бесконечные придирки.