Когда это? Услышала я, как спросил Пол - еще один сюрприз - но я не думаю, что Тамми услышала его, так как она не отреагировала.

Я не знаю. Может через несколько дней. Может быть, через неделю. Предположила я.

И затем пришла новая мысль, ясная и жестокая. Я умираю.

Мое сердце сделало кульбит, и я почувствовала, как Пол сжал мою руку, когда Тамми подняла руку над простынями. Она была с ужасно тонкой бледной и почти прозрачной кожей. Вокруг ее запястья чернел большой синяк, а ее ногти были в ярко-красных полосах, резонирующих на белых простынях. Боль заполнила все тело, словно в лихорадке, и я подумала, не была ли она избита? Синяя дымка, окружающая нас с Полом, указывала на то, что это должно было происходить самое большее – это несколько дней вперед, но она не могла так быстро потерять вес, и я засомневалась. Должно быть, мы были месяцы, а может быть и годы вперед, тогда почему видение было таким ясным?

Дыхание в груди сжалось, и я почувствовала, как слеза скользнула по щеке Тамми. Внутри я чувствовала, как ее пульс стал неустойчивым, и странное покалывание поднималось от ее пальцев ног. Она сказала, что умирает. Возможно, она права.

Чувство никчемности наполнило наши объединенные мысли, когда звуки движения донеслись в открытую форточку окна. Она была одна, но не от этого она плакала. Сожаление. Сожаление о словах, которые не были произнесены, потому что мысли остались невысказанными, о действиях, которые не были предприняты и о проблемах, которые не были признаны. И только теперь, в конце, она поняла, что она потеряла, закрывшись от хороших вещей и прожив свою жизнь без любви. Даже ее брат, которого она так часто отвергала, в конце концов оставил всякие попытки.

Тамми, все в порядке, подумала я, пытаясь мысленно дотянуться до нее. Еще не поздно!

Но только Пол услышал меня.

Моя грудь сжалась от боли, когда она подумала о рисунках, которые она никогда не нарисовала, и о стихах, останавливающихся на первой фразе из-за страха, что подумают другие. Были не очень приятные поездки, и друзья со временем перестали ими быть, были шансы сделать кого-то счастливым, которые она проигнорировала, думая, что это делает ее сильнее, в то время как все это съедало ее душу.

- Я хочу… - выдохнула она, повернув голову к окну, глядя на мрачную кирпичную стену. - Я хочу…

Но было уже слишком поздно, и я почувствовала комок в горле, когда легкое мерцание в углу, обрело привычное сияние. Это был ангел-хранитель, плачущая солнечными лучами, и я поняла, что, вероятно, поэтому я так ясно видела это отдаленное будущее.

Пол подался вперед с удивлением, а затем я поняла по внезапному выдоху Тамми, что она ее тоже видела. Это ангел? - спросил у меня Пол, и я направила в его сторону мысль, что так и есть. Почему она плачет? И Тэмми, и он одновременно задали вопрос.

- Потому что твоя жизнь окончена, - сказала ангел вслух, ее голос звучал как журчание текущей воды, одновременно знакомый и отличающийся от голоса Грейс.

Слезы полились у меня. У нас. Мы были одним целым. - Ты такая красивая, - тихо пролепетала Тамми, видя ее так же хорошо, как и я. - Ты пришла ко мне?

Надежда ее голоса прошла насквозь через меня, извиваясь и, услышав это, ангел опустилась перед ней, окутав ее теплом, поскольку комната, казалось, становилась холодной и темной.

- Я была с тобой все это время, - сказала ангел, улыбаясь сквозь слезы.

- Я знаю. Я чувствовала тебя. Я думаю, что чувствовала. Я очень сожалею, - произнесла Тамми, глотая воздух, слезы текли и размывали наше общее зрение.

- О чем, милая?

Ее бледная рука поднялась и упала, выглядя неестественно, когда она положила ладонь на белую, помятую простынь. – О том, что я убежала. Я имею в виду, что не только от Джонни и моей мамы, а от всего. Я собиралась сделать так много, у меня было так много планов, и я не могу даже вспомнить их сейчас.

Она умирала, шесть тысяч восходов солнца позади нее, миллиард посланных электронных писем, тысяча смешных шуток, огромное количество моментов спрятанных в ее мозгу, исчезнут, потому что она забыла, как любить. Она была все еще той же самой испуганной девочкой, которой я попыталась помочь несколько часов назад, напуганной и думающей, что она одна.

Ангел опустилась еще ниже, приземляясь в чашечку ее ладони. - Ты должна быть храброй сейчас, - предупредила она, плача… все еще плача.

Волна страха прокатилась сквозь все тело. - Почему? - прошептала она.

- Это будет больно.

Страх удвоился, и Тамми задержала дыхание. Почему? подумала она, и ее вопрос эхом отразился в мыслях как у Пола, так и у меня.

- Я не оставлю тебя. Я останусь, пока все не закончится, - сказала ангел, как родитель, заверяющий ребенка, что он не уйдет, пока тот не заснет, и ее сияющее тельце выскользнуло из ладони Тамми и переместилось на ее грудь.

Я умру? мысленно спросила Тамми.

- Ты уже сделала это, милая.

Страх, на этот раз мой собственный, наполнил меня. Это правда. Тамми была мертва. Она так и не сделала тот последний вдох, когда ангел сказала ей, что будет больно. Я почувствовала панику Пола, и обуздала свой страх. С нами все было в порядке. Мы не были мертвы. Но Тамми была.

Что со мной будет? спросила Тэмми, теперь ее мысли стали более ясными в нашем сознании.

Ангел все еще плакала. - Прости, - сказала она, прекрасная в своем горе. - Мне жаль, но все, что я делала, было для того, чтобы защитить тебя в случае, если твоя душа зажжется и возродится до смерти, но уже слишком поздно. – Ангел подняла голову, и ее удивленный взгляд проскользнул сквозь Тамми, находя меня где-то внутри нее. Это происходит сейчас? Или этому еще предстоит произойти?

Что? спросила Тэмми, но я была единственная, кому предназначались вопросы ангела. Она говорила со мной. Ангел-хранитель, которая была с Тамми, говорила со мной. Она знала, что я была здесь, проживая будущее Тамми, и ангел не понимала, было ли возможным его исправить. Боже, я надеялась, что это было, возможным.

Тень закрыла окно и вонь мокрого камня наполнила комнату. Мой пульс подпрыгнул, когда я увидела, как черное крыло проскользнуло через открытое окно. Страх пронизал меня электрическим разрядом и Пол почувствовал мой внезапный ужас.

- Ее душа мертва, Мэдисон, - сказала мне ангел-хранитель с горечью в голосе. - Она умерла три года назад, и я оставалась с ней, удерживая от нее черные крылья в надежде, что она сможет зажечься и возродить ее заново, но этого не произошло. Она не питала ее, и душа полностью погибла.

Нет! Крикнула я, когда первое черное крыло приземлилось на Тамми.

Тамми закричала, ее тело было мертво, но в нем все еще оставалась ее сущность. Раскаленный добела холод наполнял ее разум – лед и пламя. Я попыталась вырваться, но оказалась пойманной в этом аду. Черные крылья уже нашли ее, и начали есть ее воспоминания, пока мы смотрели, неспособные двинуться и остановить их. Энергию, которую она хранила как память, отдирали от нее пластами, как гиены рвали зубами плоть пойманного животного, капая обрывками воспоминаний, похожими на брызги крови.

Один за другим они пробивались в комнату и накрывали Тамми, когда она кричала и корчилась в своем разуме, не в состоянии убежать, не в состоянии сопротивляться, ее тело было неподвижно.

Стойте! Умоляла я, чувствуя, как настоящие слезы катятся по моим настоящим щекам где-то там, через время на темном кладбище. Память о том, что мои собственные воспоминания когда-то вырвали из меня, вернулась, и я снова почувствовала жгучее опустошение, страх перед тем, что ничего не осталось. Ее память разрывали, растаскивали на кусочки. Это вот так? В ужасе подумала я. Это то, что происходит с потерянными душами? Неудивительно, что темные жнецы убивают их.

Кто-нибудь, пожалуйста, помогите мне! Закричала Тамми, ее тело было спокойным и неподвижным, но ее разум был в ужасе и агонии, когда исчезали огромные куски ее воспоминаний. Она становилась ничем. Я не могла ей помочь, и я кричала, задыхаясь в рыданиях, когда я пыталась удержать хоть какие-то куски ее памяти, всякий раз терпя неудачу.