Друид наблюдал за реакцией Ранко и украдкой удовлетворенно улыбался: ученик ему достался из понятливых, и более того, знавший основы, раз с ходу смог повторить плетение воздуха. Как-то оно само собой вышло, что найденыш перешел в ранг ученика.

– Ага, понятненько, – Ранко и так не скучал, поспевая за слегка ненормальным эльфом, а теперь и вовсе развлечений прибавилось, чему жадный до знаний и умений путешественник был только рад.

Долгое время путники шли молча. Солнце поднималось всё выше, а Аш натягивал капюшон всё сильнее. Краем глаза он смотрел, как Ранко потеет над уроком, – эльфу оставалось только посмеиваться тихонько, уж больно усердно-сосредоточенное выражение лица было у юноши, слишком упрямо светились зеленые глаза под алой челкой. И наполнились детским восторгом, когда листик начал желтеть.

– Вот!

– На лету схватываешь. На привале покажу чего поинтересней. А пока можешь попробовать развернуть заклинание так, чтобы лист стал прежним, зеленым и полным жизненных сил, – «весеннее дыхание», – Аш с ухмылкой раскрыл ладонь, демонстрируя вновь оживший листок, который всю дорогу нес в руке.

Близостью людского жилья в воздухе не пахло, поэтому он был спокоен и продолжал идти без остановки. Несколько дней пути показали, что Ранко вполне вынослив и не станет ныть, чрез каждый час прося привала. Оставалось надеяться, что прежние тропы не замечены людьми и не придется искать другой путь.

Приграничный перелесок давно сменился лесом, что эльфа радовало: солнечный свет приглушался сенью густой листвы. Однако животные были пугливы и сторонились путников – из-за Ранко. Похоже, местное зверье знакомо было с охотниками и любого чужака считало угрозой. Сумеречник сделал вывод, что люди добрались уже и сюда, в нехоженый ранее и непуганый лес. А это значило, что клан разросся, и селений стало больше.

– Плодятся, как саранча, – не сдержался Аш. Он относился к людям если и не с ненавистью, то уж точно с неприязнью и свысока: в его эльфийской голове не укладывалось, что люди с такой скоростью размножались и жили ради накопления того, что, по их мнению, является богатством. Ничего не создавали, кроме собственных жилищ, ничем не дорожили, кроме денег и своих жизней. Хотя и жизнями не дорожили ради денег. Этого сумеречнику было не понять, проживи он хоть пять тысяч лет.

– Есть миры, в которых люди всё же не прижились, – заметил Ранко. – Кто знает, возможно, Перекресток будет в их числе.

– Думается мне, что не с нашим счастьем. С каждым годом их всё больше и больше. Если представители других рас в основном прибывают через порталы, то люди именно размножаются, – и Аш умолк, давая понять, что разговор окончен, и лучше вообще быть потише, пока клан людей не останется далеко позади.

Прислушиваясь и принюхиваясь, он торопился миновать земли людей. Лес сменялся перелесками, полянами, спускался в овраги и поднимался на пригорки. Звериные тропы петляли, переходя из одной в другую, блуждая рощами, пересекая пустыри. Чтобы пройти и не заплутать, не потерять незримую дорожку, нужно было быть зверем. Или оборотнем. В крайнем случае – друидом. Любой другой обитатель этого мира давно бы уже забрел в болото и увяз в трясине – или растерянно стоял бы среди чащи и аукал, тщетно пытаясь отыскать выход из лесного лабиринта.

Аш продвигался вперед уверенным быстрым шагом, серо-зеленой тенью плаща скользя меж деревьев – неслышно, едва заметно, не касаясь листвы, и, казалось, даже не приминая сапогами валежник и траву. В моменты предельной осторожности эльф похож был на хищника, выслеживающего добычу. Даже уходя от погони, он выглядел не беглецом, а скорее охотником. Он мог полностью раствориться, потеряться в густом подлеске и продолжить путь по ветвям, не оставляя следов, – если бы не наличие спутника. А спутник по всем признакам явно не был жителем леса. С ним не побежишь, как с Гинтрой, когда оборотень, сменив ипостась на кошачью, черной стрелой летел по тропам, лишь звериным чутьем не упуская из виду друида. Однако это не расстраивало хозяина леса. Знакомство только началось, и вполне мог найтись совместный способ передвигаться быстро и бесшумно. Всё же Ранко не задерживал особо и старался не отстать. Как бы то ни было, но и сейчас они шли в хорошем темпе, срезая всевозможные углы, пересекая клан по прямой. Лишь пару раз пришлось свернуть и обойти деревни.

К вечеру путники покинули звериную тропу и вышли к лугу у реки. Небольшая речушка светлела песчаным дном бродов и не являлась преградой. На противоположном берегу, за небольшой ложбиной, грязно-синей в вечерних сумерках громадой возвышался Проклятый лес. Не любил его Аш. Наверное, тысячу раз собирался сжечь – и сжег бы, если бы был уверен, что от подобных действий не станет хуже. Кто и когда наложил проклятье на самый большой лес клана оборотней и откуда взялись твари, что жили в нем, – сумеречник не знал. Это была одна из тех немногих вещей, которых он не знал о Перекрестке.

– Видишь лесочек? Нам туда. Только держи ухо востро и слушайся меня. Никакой самодеятельности, ошибка будет стоить жизни. Там нас ждут забавные голодные зверушки, но в схватку с ними лучше не вступать. Разве что выхода иного не будет.

– Ясно, – коротко ответил юноша.

Перед тем, как войти в лес, сумеречник устроил привал: когда впереди нелегкое испытание, необходимо отдохнуть и набраться сил. До наступления ночи оставался примерно час, и Аш решил провести его с пользой для тела… и для ученика. Даже если бы не поджимало время, он не стал бы пересекать Проклятый лес днем: опасностей меньше не становилось, а при дневном свете эльф был значительно слабее, многие виды магии становились недоступными, да и перевоплощаться в волка он мог лишь после заката. Поэтому его вполне устраивало, что к границе они вышли вечером.

Развести костер и заранее привлечь на берег всю мерзость Проклятого леса было бы большой ошибкой, которую опытный следопыт совершать не стал.

– Здесь отдохнем, и заодно расскажу тебе про этот лес то немногое, что мне известно, – произнес он, садясь на траву и выуживая из котомки лепешки и вяленое мясо.

– А что он такое – этот лес, что ты так осторожничаешь? – спросил Ранко, усаживаясь рядом и многозначительно косясь на мясо.

– В общем, как это недоразумение, противоестественное природе, здесь появилось – не знаю, да и мало кто знает, насколько я догадываюсь. А появилось оно лет семьсот назад. Тогда оборотни оказались отрезаны от большого торгового тракта. Как ни враждовали кланы и не зарились на чужие земли, но пришлось им притихнуть и временно объединиться для решения проблемы. А проблема нешуточная: лес разрастался слишком быстро и нес с собой всё дальше ту мерзость, что в нем сокрыта. То время назвали перемирием Проклятого леса. Собрались самые сильные маги всех рас и попытались его уничтожить или снять проклятье, однако результат был плачевным: лес стал расти скорее. Не пробовали только сжечь, но, видя, как неудачны другие попытки, – не рискнули. Единственное, что сумели, – установить барьер, не дающий лесу разрастаться дальше, и проложили безопасный путь для караванов. Торговый тракт – единственная дорога, по которой можно без опаски пройти в клан оборотней, ну и еще – из клана вампиров, через горные перевалы. Но мы с тобой по эту сторону, а горы – по другую. Поэтому можем только так, и да помогут нам Святые небеса и Защитница-луна. Мне лишь однажды удалось пересечь лес без потерь, и то лишь потому, что получилось скормить вечно голодным мразям тех, кто гнался за мной. Но бежать пришлось очень быстро, – закончил длинную речь Аш, вспоминая, КАК тогда пришлось бежать вместе с Гинтрой.

– Ну-ка покажи, как там наш листик? – вспомнил он. Время еще оставалось, а ужин уже был съеден.

– Угу, вот он. Что-то получается вроде бы, – чуть помятый лист в ладони ученика налился зеленым цветом, оживая и распрямляясь. Ранко взирал на дело рук своих с неподдельным восторгом. Затем состарил листок и снова вернул в исходное состояние. Ставшие лазурными глаза сияли.