"Сатаны -- ны-ны! Сатаны -- ны-ны! Сатаны -- ны-ны! Ны-ны! Ны-ны!.."эхом ответили вагонные колеса. В пыльном замурзанном окне замелькали, с шипением проносясь мимо, фермы моста, а внизу на невообразимой глубине просвечивала серебряная гладь реки, и в ней, словно приклеенный башмак, торчал маленький грязный буксирчик со вздернутым носом в виде тупого овала. Я отодвинул мятую занавеску и глянул в окно по ходу движения поезда. Там вдали, где мост накатывался на противоположный берег, громоздилось пеннокружевное море неяркой, блеклой зелени, и это зеленое море быстро приближалось навстречу нашему вагону, а крутой скат берега весело блистал в солнечных лучах, разрезанный на серовато-коричневые, розоватые и свето-желтые слои. Солнце разливалось немыслимыми разводами на мурзатом стекле, искрилось в золотом ободке окаменевшего окурка, лежавшего между стеклами, и отсвечивало тусклой металлической зеленью на брюшке дохлой мухи, лежавшей по соседству с окурком. У мухи были скрюченные жесткие пыльные лапки и скоробленные слюдяные крылышки, и они беззвучно, но громче любого крика, выражали одну непреложную истину: эта муха уже никогда не полетит и не поползет. Этой мухе также никогда не узнать, что место, ставшее ее могилой, вовсе для этих целей не предназначено, а предназначено совсем для других целей, которые ей при ее жизни было никогда и ни за что не понять. А после смерти ей тем более не узнать, что для кого-то ее крохотное тело в ее прозрачной могиле не более чем мусор, и что сама могила движется со скоростью гораздо быстрее мушиного полета неизвестно откуда и неизвестно куда. Затерян ты в мире при жизни, затерян и после смерти...

-- А кто такой Сатана? -- задал я вопрос, который давно вертелся у меня в голове.

-- Выражаясь опять же вашим программистским языком, это наш QA, то есть тест департмент, причем очень хороший.

-- А что он тестирует? -- удивился я.

-- То есть, как это "что"? Ваши души, конечно! Находит в них конструктивные недостатки типа лени, глупости, гордыни, сластолюбия и прочего, и запускает троянских коней и вирусы соблазнов, добиваясь саморазрушения отдельно взятой души.

-- А зачем? - спросил я. -- Ведь это же невероятно жестоко!

-- Да, вы правы. Действительно жестоко. Поэтому я и не работаю тестером. Я - системный администратор. Да, я согласен, испытания крайне жестокие - но как еще можно создать работоспособные, долго живущие, автономные, согласованно работающие процессы? Ведь душа - это не вещь, не предмет, душа - это процесс. Это Вы, надеюсь, понимаете?

-- Разумеется, понимаю.

-- Ну так поймите - другой технологии в природе просто нет.

-- А как Сатана выглядит? -- спросил я.

-- Совсем не так страшно, как его малюют. Вы ведь мою Няпу видели?

-- Вы хотите сказать...

-- Ну да, она и есть главный менеджер в нашем QA. И Вы знаете, пока что Няпа меня переигрывает. Коварная кошка постоянно преподносит мне всяческие сюрпризы. Например, она сумела модифицировать восприятие моего образа в душах людей так, что я сам себя не узнаю. Выражение "Джизус Крайст суперстар" люди воспринимают со всей серьезностью. Мало того, они думают, что мое второе появление непременно будет связано с большой помпой. Если бы я вздумал объявиться открыто, из моего появления устроили бы нечто вроде последних Олимпийских Игр. Но извините, а кто-нибудь спросил у меня, есть ли у меня желание быть очередным поп-кумиром и выступать на стадионах с короткой проповедью типа циркового номера, втиснутого в программу между выступлением короля рэпа и порнозвезды? У меня нет никакого интереса помогать очередной кучке зарвавшихся проходимцев умножать капитал, приобретать власть и влияние, используя меня как одно из средств. Мне противно позировать для журналов, рекламировать кока-колу, чипсы и презервативы. А для других целей я никому просто не нужен! Любое появление на публике в нынешнее время однозначно расценивается как реклама. Сам факт появления на публике - это уже реклама. Публичная проповедь когда-то была квинтэссенцией достижений рекламной мысли, но она давно уже рекламирует не продукт, то есть способ веры, и даже не религию, а церковь и проповедника, и убеждает прихожан нести пожертвования именно в их приход, а не к конкуренту. В этом плане коммерческая реклама гораздо больше церкви озабочена тем, чтобы рекламировать не только компанию, но и сам продукт. Понимаете, спрос на Христа уже сформирован и устойчив, и дело за малым - разрекламировать магазин, то есть приход. А вот спрос на всякую жвачную дребедень в пакетиках надо еще сформировать. Надо добиться, чтобы имя "Кока-кола" звучало наравне с именем "Иисус Христос". Поэтому коммерческая реклама - это умелая проповедь о пользе чипсов, кока-колы и средства от розовых прыщей, и эта проповедь выгодно отличается от церковных проповедей степенью профессионализма. В этих условиях действовать методами двухтысячелетней давности совершенно бесполезно. Эти методы давно оккупированы Сатаной и работают исключительно на него.

-- Виктор Витальевич,-- неожиданно сказал я,-- А почему Вы не прогоните Сатану, то есть вашу Няпу? Ведь она издевается над тем, что Вам более всего дорого, она раздирает ваше сердце своими когтями, она хочет выгрызть его изнутри! Прогоните ее немедленно!

-- Не все так просто, Сашенька!"- грустно улыбнулся мой собеседник. -Вы еще очень наивны. А может быть просто все дело в возрасте - ведь я почти на две тысячи лет старше Вас. Так вот, в чем Вы правы - это в том, что Няпа действительно питается моим сердцем. Да только ей никогда его не съесть, оно у меня большое-пребольшое. И кроме того, вы ведь читали описание моих экспериментов и знаете, что моя душа находится совсем даже и не в сердце, а весьма далеко от него. Так что Вы за меня не бойтесь. Во вторых, пока Няпа под моим присмотром, мне спокойнее. Все же домашняя кошка, которую гладят, любят и кормят, гораздо более ласкова и менее хищна, чем одичавшая уличная бестия. А в третьих и в самых главных, зло в мире и в человеке неистребимо и многолико. Его можно контролировать, но нельзя уничтожить. А некоторые вещи вообще стоят на границе между добром и злом, и служат попеременно и тому и другому, в зависимости от пропорций между этими вещами. Стремление к комфорту, наслаждению, престижу, власти - это движущие силы прогресса. Уничтожь их - и общество замрет на месте и погибнет от застоя и вырождения. Но и избыток этих сил также крайне губителен. Разрушение сопутствует созиданию, зло - добру, ненависть - любви; во всем есть свой баланс, который необходимо соблюдать. В этом и состоит моя миссия, в поддержании баланса. Я должен каждый день кормить Няпу, брать ее на руки и гладить, чтобы она больше урчала и мурлыкала и не слишком часто рычала и шипела.

-- Виктор Витальевич, вы извините меня, конечно, но мне кажется, вы своей миссией крайне облегчили Сатане его задачу. Няпа ведь и вам тоже не все говорит. Очень хитрая бестия. Вот вы сетуете, что современные люди более грамотно и усердно проповедуют о пользе Кока-колы, чем о пользе праведной жизни. Но ведь вы сами ввели публичную проповедь как метод воздействия на массы. Вы ввели харизму любвеобильного Бога. До вашего появления этого не было. Языческие боги были грозными и отнюдь не любвеобильными, и от их имени никто не проповедовал. Им проносили жертвы, потому что их боялись. От них откупались в страхе. Бог Моисея - тоже грозный Бог, внушающий скорее страх, чем любовь. Но ваше изобретение в корне изменило ситуацию. Вы подошли к людям с лаской и любовью, вы проповедовали добро. вы создали потрясающие идеи добра и любви, но вместе с тем вы создали новый метод воздействия на массы, посредством которого вы хотели донести до них эти идеи. Вы нашли способ воздействовать на людей не посредством устрашения, а путем устного внушения, рассказывая им, убеждая их в том, что для них есть добро. Виктор Витальевич, дорогой, это вы изобрели массовую рекламу в вашей первой попытке. Когда Синедрион и римский прокуратор увидели, какой инструмент власти над людьми у вас в руках, они распяли вас в великом страхе за основы своей собственной власти. А потом со временем ваше изобретение было использовано для публичного распространения воли господствуюшей элиты и тем самым повернуто против ваших идей. И это естественно: зачем элите делиться с вами властью!