Как далеко можно подвинуться в такого рода переживаниях сверхчувственного мира, зависит от степени энергии, с которой добиваешься укрепления душевной жизни. Получаешь ли просто понятие о том, что растение не есть только то, что воспринимаешь в мире внешних чувств, или подобное понятие получаешь о всей земле, и то и другое принадлежит к одной и той же области сверхчувственного переживания. Когда достигший способности воспринимать помимо своего чувственного тела смотрит на растение, то он может кроме того, что показывают ему его внешние чувства, воспринимать еще некий тонкий облик, проникающий все растение. Этот облик является ему как бы существом-силою; и он приходит к тому, что начинает рассматривать это существо-силу, как то самое, что из веществ и сил чувственного мира строит растение, что обусловливает обращение его соков. Применяя возможное, хотя не совсем точное выражение, он может сказать: в растении есть нечто, что таким же образом приводит в обращение его соки, как моя душа поднимает мою руку. Он обращает взор на нечто внутреннее в растении. И за этим внутренним существом растения должен он признать самостоятельность по отношению к тому, что видят в растении его внешние чувства. Он должен также признать за ним, что оно существовало до чувственного растения. Он достигает того, что наблюдает, как растение растет, увядает, дает семена и как из последних возникает новое растение. Сверхчувственный силовой облик особенно могуществен, когда это наблюдение ведется за ростком растения. Тогда чувственное существо в известном отношении неприметно, сверхчувственное же, наоборот, многосложно. Оно заключает в себе все то, что из мира сверхчувственного работает над созиданием и ростом растения. При сверхчувственном наблюдении всей земли познается некое существо-сила, о котором можно с совершенной уверенностью знать, что оно существовало раньше, чем возникло все то, что на земле и в земле может быть воспринято чувственно. Этим путем приходишь к тому, что перед тобой оживают сверхчувственные силы, которые в прошлые времена земли работали над ней. То, что переживаешь таким образом, можно назвать эфирными или стихийными основными существами или телами растения и земли, подобно тому как тело, которым ты воспринимаешь вне тела физического, ты называешь своим стихийным или эфирным телом.

Уже при самом начале способности сверхчувственного наблюдения станет возможным приписывать известным вещам и событиям мира внешних чувств, кроме их чувственных качеств, еще и такие основные существа. Будешь говорить об эфирном теле растения или земли. Но стихийные существа, наблюдаемые таким образом, бывают отнюдь не единственными, являющимися сверхчувственному переживанию. О стихийном теле растения скажешь, что оно слагает в облик вещества и силы мира внешних чувств и таким путем изживается в чувственном теле. Но можно еще наблюдать существа, которые ведут стихийное существование, не изживаясь в теле внешних чувств. Таким образом сверхчувственному наблюдению представляются и чисто стихийные существа. Переживается не только нечто как бы в дополнение к миру внешних чувств; переживается мир, в котором чувственный мир представляется как бы кусками льда, плавающими в воде. Кто был бы в состоянии видеть один только лед, а не воду, тот мог бы приписать действительность только льду, а не воде. Кто хочет держаться только того, что открывают ему внешние чувства, тот отрицает сверхчувственный мир, в котором мир внешних чувств составляет лишь часть, как находящиеся в воде куски льда -только часть всей массы воды.

Найдут, что люди, способные делать сверхчувственные наблюдения, употребляют при описании того, что они видят, выражения, заимствованные у чувственных ощущений. Таким образом, можно встретить такое описание стихийного тела какого-нибудь существа мира внешних чувств или чисто стихийного существа, где будет сказано, что оно является замкнутым в себе самом, разнообразно окрашенным световым телом. Оно вспыхивает красками, мерцает или светится, и заметно, что эти цветовые или световые явления суть проявления его жизни. То, о чем в сущности говорит наблюдатель, совершенно видимо, и он сознает, что световой или цветовой образ имеет такое же отношение к тому, что он воспринимает, как, скажем, сочинение, в котором сообщается о каком-нибудь событии, к самому событию. Однако это не значит, будто сверхчувственное было выражено произвольно представлениями чувственных ощущений; но во время наблюдения перед тобой действительно картина, похожая на впечатление внешних чувств. Это происходит оттого, что в сверхчувственном переживании освобождение от чувственного тела не бывает полным. Последнее все еще продолжает жить со стихийным телом и переводить сверхчувственное переживание в чувственную форму. Подобное описание какого-нибудь стихийного существа производится тогда действительно так, что оно оказывается как бы визионарным или фантастическим сочетанием впечатлений внешних чувств. Когда дается такое описание, оно бывает, несмотря на это, верной передачей пережитого. Ибо человек видел то, что он описывает. Ошибка, которая может быть сделана, заключается не в том, что видение описывается как таковое, а в том случае, если видение будет принято за действительность, а не за то, на что указывает видение, как на отвечающую ему действительность.

Человек, который никогда не воспринимал цветов, -слепорожденный, -- если приобретет способность видеть, никогда не станет описывать стихийные существа, говоря, что они вспыхивают как цветовые явления. Он будет пользоваться для выражения теми представлениями ощущений, которые ему привычны. Людям же, способным видеть чувственно, вполне свойственно при описании использование выражения: вспыхивает цветовой облик. Этим они могут создать себе ощущение того, что видит наблюдатель стихийного мира. И это не только при сообщении, которое ясновидящий -- назовем так человека, способного наблюдать своим стихийным телом, -- делает не ясновидящему, но и при сообщении ясновидящих между собою. В мире внешних чувств человек живет в своем чувственном теле, и последнее облекает для него его сверхчувственные наблюдения в формы внешних чувств: поэтому в человеческой земной жизни выражение сверхчувственных наблюдений посредством вызванных ими образов внешних чувств является пока все еще пригодным родом сообщения.