Через мгновение крепыш вскочил на ноги и рванул за дружками. В нескольких ярдах, уже на безопасном расстоянии, он остановился, смахнул блевотину с губ и крикнул: «Ты свое получишь, янки паршивый!» И побежал дальше.

Нед опустился на колени возле Наблюдателя.

– Как ты, старикан, все в порядке?

Голос мужчины был сдавлен от боли.

– Не трогай меня.

Нед услышал американский или канадский акцент. Мужчина был того же возраста, что и его отец, но совершенно опустившийся. Френч оглядел площадь, ища того, кто помог бы ему перенести старика или вызвать «скорую». Но площадь была пуста.

Наблюдатель с трудом поднялся на колени.

– Посмотри, что ты сделал с моим плакатом.

– Не я, а хулиганы. Но, честно говоря, я не очень жалею об этом.

– Ты из этого чертова посольства?

– Да.

Худое, изборожденное морщинами лицо старика будто окаменело. Он начал подниматься на ноги, оттолкнув протянутую ему Недом руку.

– В твоей помощи не нуждаюсь, – проворчал он. Медленно и удрученно, он принялся собирать обрывки плаката.

– Не скажешь ли мне кое-что? – спросил Нед.

– Едва ли.

– Что у тебя за проблемы с США?

Звук сдерживаемой ярости вырвался из плотно сжатых губ Наблюдателя.

– Господи Иисус Христос, ну может ли быть большее оскорбление! – Держа обрывки плаката, он захромал прочь в сгущающиеся сумерки.

Нед долго стоял не двигаясь. На поле битвы никого больше не было – молодчики и жертва, прохожие – все исчезли куда-то. Мерзкие слова, правда? Извините, профессор Химниц. Мерзкие люди. Нед чувствовал себя полным идиотом, сохранив шкуру дяди Сэма.

Но, сказал себе Нед, если он и в самом деле гражданин США, я должен был его спасти.

Чувствуя слабость и тяжело дыша, Нед поплелся в посольство и поднялся к себе в офис. Он увидел, что дверь Шамуна открыта. От него выходил посыльный. Нед уселся напротив, подождал, пока капитан запрет дверь, и закрыл глаза. Открыв их, он увидел, что Шамун подключил видеоплейер к монитору своего компьютера.

– Эту кассету прислала Лаверн. С твоей телекамеры у входной двери.

Нед кивнул.

– Я не буду тебе мешать. – Он снова закрыл глаза. – Считай, что меня здесь нет.

Через мгновение он медленно их открыл. Шамун распечатал конверт и достал кассету. Нед смотрел, как он нажал на клавиши компьютера и ждал, пока программа загрузится, а потом включил видео. Пленка была с горизонтальными белыми полосами, но легко позволяла разглядеть коротко стриженную голову посетителя, отвернувшегося от объектива. Они смотрели, как он переместился в нижнюю часть кадра, потом поднялся и пошел прочь без почтовой сумки, что заметила и Лаверн.

Лицо Шамуна было унылым. Оборудование с низкой чувствительностью, позволяющее следить за входом, вечно создает проблемы. Такое оборудование легко перехитрить. Нед помнил, как однажды в Риме грабители замазали черной краской объектив телекамеры – владелец должен был считать, что она не работает.

– Попробуй первые кадры, – сказал он Шамуну.

Тот перемотал ленту и запустил ее снова. В самом начале пленки была пара кадров, где...

Шамун включил стоп-кадр и немного сдвинул пленку. Вот! Можно сделать снимок с этого кадра, подумал Нед. Он пристально вглядывался в электронное изображение. Лицо было как будто незнакомое.

– Что за парень? – спросил он.

– Парень? – Шамун взмахнул руками, как волшебник. Он сдвинул пленку на кадр назад, вернувшись к первому изображению. Голова была по-прежнему повернута в сторону, но ухо, с его мясистой мочкой и ясно различимым завитком, годилось для работы, равно как небольшой нос и краешек рта и глаза. Строго говоря, это было совсем не густо.

– Парня этого зовут, – сказал Шамун, – Бертольд Хайнеман, или Чарльз Кутт, или Бен Идрис Вакиль. Выбирай любое имя.

– Ого! Мо, мне все они нравятся. А чем нам интересен этот сосунок? – Уже спросив, Нед ощутил все то же предчувствие. Он ждал ответа Шамуна, хотя и знал его.