Она ушла, суетливо организуя что-то еще на ходу. Звонок оповестил о конце перемены, и Стефан допил свой кофе. Его неистовые порывы совершить революцию в образовании давно сменились будничными проблемами расписания и скучных уроков по пунктуации для таких же скучающих третьеклассников.

— Чем ты занимался? — спросила Вероника, повесив свою куртку с капюшоном на крючок около парадной двери. Мальтрейверс отложил «Гардиан» с кроссвордом, который своей замысловатостью мог кого угодно довести до бешенства.

— Бездельничал. Осмотрел церковь, на ленч пошел в пивную, потом побродил по окраине деревни, общаясь с природой.

— Ты ел отбивные?

— Нет, не ел.

— О, Гас! Ты обещал, что не забудешь. Во всяком случае, у меня еще есть время…

— Я не говорил, что забыл, — поправил он ее. — А решил, что ты должна один вечер отдохнуть от готовки. Приглашаю тебя и Стефана пообедать не дома. Я заказал столик в «Ройал Кларенс» в Эксетере.

— В «Ройал Кларенс»? — Судя по голосу, на Веронику это произвело впечатление. — Это близко от собора. Престижный ресторан! Как ты узнал о нем?

— Я встретился с Сэлли Бейкер и попросил ее порекомендовать что-нибудь. Я также проверил твой календарь на кухне: кажется, вы оба сегодня вечером не заняты. Если это невозможно, я всегда могу аннулировать заказ и вместо этого заказать еду домой.

— Нет, это прекрасно… но почему бы не подождать, пока приедет Тэсс? Кстати, когда она собирается?

— Завтра днем, — ответил он. — Я звонил ей сегодня утром. У нее друзья недалеко от Плимута, завтра вечером она хочет навестить их, а вы оба, кажется, будете заняты все следующие вечера, пока мы будем здесь. Если я не вытащу вас сегодня, то вряд ли вообще смогу это сделать. Я думал заказать столик на четверых, но, наверное, Мишель будет очень скучно с нами. Она будет в порядке, если останется дома одна? Мы должны вернуться около десяти.

— С ней все будет хорошо. — Вероника критически осматривала себя в большом викторианском зеркале. — Я должна принять душ и вымыть голову. На какое время ты заказал?

— Столик заказан на половину восьмого, и я сказал им, что мы приедем около семи, чтобы сначала выпить… Сколько тебе придется сушить волосы?

— Не очень долго, но я лучше начну сейчас. Только приготовлю ужин для Мишель и проверю, есть ли у Стефана чистая рубашка.

Через двадцать минут пришли Стефан и Мишель. Задержавшись только для того, чтобы прихватить из сумки хрустящий картофель и стакан кока-колы, Мишель исчезла в своей комнате, несколько раздраженно пообещав, что она будет делать уроки. Когда Мальтрейверс спросил, не возражает ли она, что они уходят, Мишель, казалось, была удивлена, что, с его точки зрения, ее может это беспокоить.

— Что-нибудь случилось? — спросил Стефан, когда они остались одни.

— Ничего драматического, — ответил Мальтрейверс. — Кроме того, моя деятельность была некоторым образом приостановлена. Я опять встретил Сэлли Бейкер, и она представила меня еще одному твоему соседу — Александру Керру.

— Алексу? И что ты думаешь о нем?

— Очень… тонкий человек. И я не слишком уверен, что доверяю ему — в самом точном смысле этого слова. — Мальтрейверс решил не говорить Стефану о надписи на книге Ле Карре. Возможно, его предположения были совершенно ошибочны, а если он был прав, значит, у Керра были очень веские причины выдавать себя за безвестного служащего почтового ведомства на пенсии. — Во всяком случае, именно у него появилась интересная идея о том, кто может стоять за этим фарсом на церковном дворе… Милдред Томпсон.

— Милдред? Почему он назвал ее?

— Его рассуждения не имеют значения, и в любом случае это только предположение. А что ты думаешь?

Стефан с минуту размышлял.

— Я не уверен. Милдред всегда жила здесь, она — только часть декораций и всегда казалась мне вполне безобидной.

Мальтрейверс двусмысленно хмыкнул:

— Может, и так. Однако я буду иметь в виду и ее.

— Но какая здесь связь с Патриком Гэбриелем? — настаивал Стефан.

— Ты говорил мне, что Гэбриель, пока жил здесь, покупал бакалею в ее универмаге. — Мальтрейверс повысил голос, будто подчеркивая мысль. — Таким образом они встретились. И если Алекс Керр прав, что в вашей деревенской владелице магазина есть нечто дремучее, то она вполне могла совершить отвратительный поступок. А это значит, Гэбриель мог угадать в ней родственную душу. Что произошло после всего этого, догадается любой.

— Каким же образом Мишель могла оказаться втянутой во все это? — Голос Стефана стал очень тихим.

— Не знаю. — Мальтрейверс замолчал, потому что в комнату вошла Вероника, ее длинные только что вымытые волосы прилипли к купальному халату.

— Неужели они быстро высохнут? — засомневался Мальтрейверс.

Она держала в руках рубашку.

— Это нужно выгладить. Гас сказал тебе, Стефан, что приглашает нас пообедать в ресторане?

— Да. И Мишель не хочет идти.

— Я и не думала, что будет иначе.

Когда Вероника прошла в кухню, Мальтрейверс похлопал по карманам своей куртки.

— Я опять без сигарет. Не хочешь ли прогуляться до универмага? — Говоря это, он подмигнул Стефану. — Да, прекрасно! — Потом более громко, чтобы слышала Вероника, спросил: — Нам нужно что-нибудь купить у Милдред?

— Не сегодня, когда мы собираемся уходить, — ответила Вероника.

Мужчины молча дошли до конца тропинки и пересекли ручей.

— И что на этот раз не должна знать Вероника? — спросил Стефан.

— Хитроумная это деревня, — ответил Мальтрейверс. — Некоторое время назад я разговаривал с Тэсс, и она придумала кое-что… ну, скажем, так: вполне правдоподобное. Проблема в том, что я не уверен, сумеешь ли ты ответить на главный вопрос… Ты ведь до сих пор представления не имеешь, кто может быть отцом Мишель, не так ли?

— Я уже говорил тебе: Вероника никогда не исповедовалась мне. Почему ты опять поднимаешь эту тему?

Мальтрейверс вздохнул, будто ему не хотелось продолжать разговор.

— Послушай, это всего лишь теория, и она может оказаться совершенно ошибочной, но… в общем, я не могу просто отбросить ее потому, что она мне не нравится. В ее основе — все то, что может не…

Стефан прервал его:

— Выскажись более определенно, Гас. Мне все равно, что это, но я хочу знать. Хорошо?

— Прости, — извинился Мальтрейверс. — Только прими во внимание мое предупреждение, что я не считаю это чистой, правдой.

— Принял. А теперь давай.

Он не вставлял никаких реплик, не прерывал Мальтрейверса, и, когда тот закончил., Стефан снял очки, закрыл глаза и потер пальцами переносицу. Какое-то время он молчал.

— Я думал, что возможно и худшее, — вымолвил он наконец.

— Например?

— Не имеет значения. — Оставшись без очков, он начал моргать. — Я не собираюсь спорить с тобой, Гас. Очень даже могу поверить, что Мишель связалась с Патриком Габриелем и что проклятый Гилберт Флайт видел их. — Он покачал головой.

— Что же касается твоего предположения, что Бернард мог быть ее отцом… Господи Иисусе, но я не могу сказать, что это не так. Я не знаю, кто ее отец, где он, существует ли он вообще. Он мог и умереть, насколько я понимаю.

— Ну, вот это и нужно прояснить, — сказал Мальтрейверс. — Если предположить, что тут есть хоть крупица правды, я не знаю способа, как доказать это.

— Тогда забудь. Никто во всем Божьем мире не вытянет этого имени из Вероники. Вот так. Пока у тебя не появится другая идея, мы ничего больше не сможем сделать. Кроме этой игры на церковном дворе… И еще… я разберусь с Милдред Томпсон.

— Нет, — резко возразил Мальтрейверс. — Не сейчас. Алекс Керр всего лишь предположил, что это она… но ведь вообще нет никаких доказательств.

— Тогда что, черт возьми, ты хочешь, чтобы я делал? — огрызнулся Стефан. — Позволить ей и дальше развращать девочку?

— Нет, но поручи это мне.

— И как ты будешь разбираться со всем этим?

— Не спрашивай. — Мальтрейверс поднял руку, желая приостановить дальнейшие расспросы. — Ты сам слишком вовлечен в это. Сейчас я больше ничего не хочу тебе говорить. Просто предоставь все мне на некоторое время и доверься. Хорошо?