Тетка в клеенчатом переднике бежать не могла — запыхалась. Она только сипло вскрикивала и размахивала взятыми в плен штанами. Потом швырнула их и принялась яростно топтать.

— Она же их в клочья раздерет! — воскликнул Владик.

— Ага, — злорадно сказал Костик.— У меня там в кармане разрывные снаряды. Смотри сейчас…

Он не договорил. Из-под тетки рванулся клуб зеленого дыма. Ее отнесло в сторону. Мальчишки захохотали. Веревочницы гневно заголосили и начали сами срывать веревки. Видно, поняли, что пора отступать. Веревки со столбов слетали с такой скоростью, что длинные тени не успевали за ними и оставались качаться на цветах и листьях сурепки. Но на это никто пока не обращал внимания.

— Ура! Наша победа! — орали мальчишки. Похожий на флажок рыжий Костик тоже орал и прыгал.

— А где Ника? — спросил Владик.

— Она в Канатном переулке, в засаде. Но теперь засада не нужна. Позвать?

— Ага… — сказал Владик.

Костик опять кинулся через площадь. За что-то запнулся, полетел в траву, но тут же вскочил и помчался дальше.

Веревочницы исчезли. Взъерошенные мальчишки-победители обступили Владика и с молчаливым любопытством поглядывали на него. Они были маленькие, но их было много.

— Я Нику жду,— на всякий случай сказал Владик.

— Вон она идет, — сказал Матвейка.

Ника подошла вместе с Костиком. Наклонила голову. Хлестнула по траве распущенной рогаткой. Спросила не очень приветливо, но и не сердито:

— Чего надо-то?

— Дело есть, — сказал Владик. — Долгий разговор…— Он глянул на мальчишек. — Отойдем в сторонку.

— Секрет, что ли?

— Вроде…

Ника подумала. Мальчишки открыли рты и развесили уши — ждали секрета. Ника вздохнула:

— Здесь не поговорить. Подожди меня две минуты. Она скрылась за ближней калиткой и скоро появилась совсем другая. Не в наряде маленькой разбойницы, а в белом платьице и новых туфельках из серебристых ремешков. И даже с крошечными голубыми сережками в ушах. Только свежая ссадина у левого локтя говорила о недавнем боевом прошлом.

Мальчишки примолкли. Ника прикусила губу, мельком глянула на Владика и быстро сказала:

— Пошли куда-нибудь.

— Куда?

— Ну хотя бы на Приморский бульвар… — Потом она хмуро посмотрела на своих подчиненных: — А вы оставайтесь в карауле. А то веревочницы опять захватят территорию.

Мальчишки недовольно зашептались, но следом за Никой и Владнком не пошли.

Печальную историю Ника выслушала серьезно. Не перебила ни словечком. Они сидели на бульваре, на скамейке позади киоска с мороженым, и Владик говорил, а Ника медленно кивала и осторожно трогала свои сережки. Над скамейкой рос большой каштан. С него иногда падали и лопались колючие шарики. Ника не обращала внимания.

Владик тоже.

Когда Владик закончил рассказ, Ника покачала головой и проговорила:

— Дядя Миша правду тебе сказал: ты очень легкомысленный.

— Хватит уж об этом, — насупился Владик.

— Ничего не хватит. Ну, полез на балкон, потому что не подумал. А почему ничего не сделал, когда Гоша упал?

— А что я мог сделать? Я же не знал, как помочь!.. Разве я виноват? Вот когда Тилька разбился, я сразу побежал! Потому что знал, как его спасать…

— А как? — спросила Ника.

Владик рассказал про стекольного мастера.

— Сплошные сказки, — задумчиво сказала Ника.

— Значит, не веришь… — вздохнул Владик.

— Почему? Я верю. Честное железное-якорное слово. Я сказки люблю… Только я не могу тебе помочь.

— Не хочешь?

— Хочу, но как? Я не знаю. Корабль нам ни за что не построить.

— А если совсем небольшой? Только чтобы трюм для Гоши был… А?

— Небольшой — это все равно настоящий. Мастера даже маленькие модели годами делают.

— Ну уж… — сказал Владик.

— Вот тебе и «ну уж». Спроси своего знакомого.

— Какого?

— Ну, того гнома на пароходе. С моделью в бутылке…

— Так мы же не в бутылке будем строить!

— Да! И не модель, а громадину! А мы умеем? А из чего строить? А где чертежи?.. А… почему не в бутылке?

— Что? — сказал Владик.

— Сейчас, — сказала Ника, морща лоб. — У меня мысль…

— У меня тоже… — прошептал Владик.

— Если в бутылке… кораблик…

— Маленький «Кречет»…

— А бутылку попросить у стекольного мастера… Да, Владик?

— Да! Как ту, в которой Тилька… Ника!

— Что?

— Как здорово, что я догадался тебя разыскать! — восторженно сказал Владик.

Она улыбнулась и опять потрогала свои сережки. Но тут же сказала:

— Подожди, подожди. Здесь еще столько непонятного…

— Чего?

— А вдруг эти бутылки корабли не увеличивают? Может, они только для стеклянных человечков.

Владик приуныл:

— Тогда все пропало…

— Да подожди… Что ты за нытик, честное слово! Надо все выяснить. Надо пойти к стекольному мастеру и про все расспросить.

— Так он тебе и скажет, — вздохнул Владик. — Начнет кричать, какие мы ужасные дети…

— Все равно без мастера не обойтись.

— Конечно. Только зачем лишний раз рисковать? Давай лучше спросим Тильку! Он про эти волшебные бутылки, наверно, тоже знает.

Но Тильку надо было еще найти!

День стоял сухой, луж не было, и где могли прятаться стеклянные музыканты, Владик и Ника понятия не имели. Они обошли полгорода и успели два раза поругаться. Потому что один раз Владик сказал, что все бесполезно, а Ника снова назвала его нытиком. А второй раз у Ники выпала из уха сережка, и ее долго пришлось искать в траве в Историческом парке, и Владик говорил, что все девчонки воображалы и модницы. Приходится терять столько времени из-за ерунды!

Но зато здесь же, в Историческом парке, где плескался фонтан с маленькими водопадами на зеленых ступенях, Владик заметил среди струй крошечных прозрачных плясунов со скрипками и флейтами.

Конечно, это мог быть совсем другой оркестр. Но Владик пригляделся и позвал:

— Тиль!

И стеклянный барабанщик прыгнул ему на ладонь.

Увидев Нику, Тилька сердито прозвенел:

— А з-зачем она здесь? Прогони!

— Подожди, Тилька…

— Не хочу ждать. Она сказала, что я сосулька!

— Я больше не буду, — торопливо пообещала Ника.

— Мало ли что «не буду»! Ты уже сказала!

— Я не подумала… Разве «сосулька» — это обидно? Сосульки такие прозрачные и красивые, в них солнышко блестит.