(Автор: Евгений Огурцов)

This issue»s Chronicle of Political Thought column confirms that the configuration of power under Russia»s new president was in the focus of expert commentaries and political discussion in Russia in the second half of February and on through early March. The discussion is becoming more heated and broad as the next congress of the pro-Kremlin United Russia party draws nearer, and so does the May inauguration of Dmitry Medvedev who will then form the Cabinet. The opposition is still insisting that the way the power is being handed over is Зunheard-ofИ and Зutterly impossible;И government-controlled TV channels are trying hard to balance Vladimir Putin»s and Medvedev»s air time; while political analysts and experts are trying to fit the de-facto tandem in the current Russian realities. Opening this issue is an article by historian Vladimir Degoyev who reflects on ways to improve Russia»s foreign policy after the Kosovo precedent. He brings back outstanding achievements in the history of Russian diplomacy and the recent hard times it has survived. The author believes that the present Foreign Ministry has the best human resources of all government institutes, in terms of general professional training, skills, knowledge, work experience and commitment to their goals. Therefore, members of the Russian diplomatic corps should be given more freedom in making top-level decisions.Lawyer Ludvig Karapetian believes that the Russian Federation as the legal successor of the Soviet Union must use its priority right to recognise independence of such self-proclaimed states as Abkhazia, Nagorny Karabakh, South Ossetia and Transdniester. He says this way Russia will go by the Soviet law which stipulated a perfectly legitimate solution to the problem of the former constituent territories» status if they seceded from the Soviet Union.Historian Kirill Solovyov argues that the conflicts emerging in the so-called self-proclaimed states within the former Soviet republics could only be settled if Russia were able to protect its own interests in the post-Soviet region and did not abandon those who wanted to come under its protection. On the other hand, in trying to settle such conflicts, Russia will be inevitably facing double standards imposed by the West. However, the author believes that Russia will gradually realize it will need to find innovative approaches and make efforts way out of the ordinary to build a new Eurasian union state upon the ruins of the former Soviet Union.The publication of an article by political analyst Osmonakun Ibrahimov is timed to coincide with the third anniversary of the so-called ЗtulipИ revolution in Kyrgyzstan. Ibrahimov, who was a senior official in former President Askar Akayev»s team, proposes his own interpretation of President Akayev»s political portrait, analysing the strong points and inevitable blunders of the first leader of independent Kyrgyzstan.Economist Yury Godin analyses the outcome of the gradual integration of Russia and Belarus into a union state, announced 12 years ago. According to him, Russia»s dislike of the Belarusian president, whether openly displayed by the right-wing political blocs and major businessmen, or secret but obvious on the part of Russian lawmakers and government officials, increases a hundredfold the Belarusian opposition»s chances of success at the next presidential elections. It also signals to the West a go-ahead to keep harassing Alexander Lukashenko and his team. All the above greatly harms Russia»s interests, the author concludes.Political analyst Yevgeny Ogurtsov expresses the opposite opinion of the current political system in Belarus and its government»s standpoint on its integration with Russia. According to him, the Belarusian government does not want to move closer to the European Union or become integrated with Russia, because it is not interested in any radical political changes in the country. Which means Russia»s political elite should not stake too much on the Belarusian powers-that-be. It is time we begin forging dialogue with other political forces in Belarus, for example the Social-Democratic Party.Political analyst Yury Storchak cites interesting opinion polls conducted in Ukraine and Russia about what the two countries» residents expect of integration. For most Ukrainians rapprochement with Russia means a no visa regime, which they think is enough to go and see relatives or find a job in Russia. As for cultural exchange, they think it is also part of a free travel regime. Ukrainian citizens are not interested in a common currency, a common army or common government bodies. They do not want to develop relations with Russia beyond free travel and a relatively free circulation of goods and services.Political analyst Roman Manekin offers a comical interpretation of stereotypes dominating traditional Ukrainian mentality. According to him, modern Ukraine is plagued by a philistine world outlook, which is the root of difference between different regions of the country. He writes that a potential split of Ukraine is rooted in its very statehood, because the immediate needs of the central and western regions» residents, with their narrow devotion to material prosperity, is in controversy with the interests of people in the east employed in resource-intensive production.The issue ends with the traditional ratings of Russia»s top politicians and book reviews.

(Автор: без автора)

После состоявшихся думских и президентских выборов в России и парламентских на Украине можно подвести некоторые итоги и определить тенденции развития российско-украинских отношений в ближайшей перспективе в контексте глобализации. Е сли российская политика ясна и в целом понятна, то украинскую можно характеризовать с точностью до наоборот. РФ укрепила свой статус крупной материковой державы, притягательность которой возрастает. Украина по-прежнему предпочитает играть в политическую рулетку, при этом кому-то из ее политиков, видимо, кажется, что это всего лишь шахматы, в которых и ставки невысоки, и противник вполне определенный. Хотя граждане этого государства уже порядком подустали от перманентной неопределенности, в состоянии которой им приходится жить с момента образования независимой Украины, и окончания этой закольцованной мыльной эпопеи не видно. Оно не просматривается. А вот Белоруссия под руководством своего батьки-президента Александра Лукашенко определилась раньше всех. Как самая умная и маленькая из славянских сестер. П онятно, куда идет Россия под руководством Дмитрия Медведева и Владимира Путина, однако куда могут повести и завести Украину ее нынешние президент Виктор Ющенко и премьер-министр Юлия Тимошенко, наверное, известно только им самим. Российско-украинские отношения на Украине давно являются фактором внутриполитической борьбы — они обсуждаются не как внешнеполитический сюжет, а как маркер ориентации политических сил. Первые шаги правительства Юлии Тимошенко и Верховной Рады во главе с Арсением Яценюком свидетельствуют о явном дрейфе в сторону евроатлантической интеграции, НАТО и осложнения отношений с Российской Федерацией. И все это делается с молодецко-революционным задором вне зависимости от того, какая роль светит Украине в Европе и в мировом контексте в целом. М ир тем временем глобализируется, конкуренция в нем возрастает. И крайне важно понять, что сейчас необходимо делать, дабы с умом двигаться вперед, исходя из этих реалий. О т национальной самоидентификации к ее противоположностиТак или иначе, но темпы глобализации нарастают. Процессы национальной самоидентификации и распада империй в целом завершились. Не столь уж далеки те времена, когда СССР был привлекательным своей идеологией для многих стран. Как крупнейшая держава, Российская Федерация также в состоянии проводить культурно-гуманитарную политику, которая в цифровую эру может, в частности, реализовываться через телевидение, радио, кинематограф. И если экономическая целесообразность не может победить политическую, то осуществление важных для всех — вне зависимости от гражданства и образования — людей изменений вполне реально путем развития культурных и информационных технологий. Р оссийским электронным и печатным СМИ, объединяющим все русскоязычное пространство мира и республики бывшего Советского Союза, вполне естественно стать глобальной коммуникационной площадкой. Многие субъекты мировой политики порой нигде не в состоянии эффективно публично общаться между собой, кроме как на российских СМИ, хотя бы даже исходя из таких факторов, как территории, покрываемые телеканалами тех или иных государств, и национальные языки, на которых ведутся дискуссии в программах и печатных материалах. Поэтому лишенные этих недостатков российские медиасистемы нельзя рассматривать как инструменты вмешательства во внутренние дела ныне суверенных республик. Эти медиасистемы — надежный способ поддержания общецивилизационного диалога. Люди должны иметь максимум объективной, разноплановой, достоверной информации о том, что их может интересовать. Ж урналисты, политологи, экономисты, социологи, юристы, а также писатели, часть которых являются еще и политиками, будучи депутатами или государственными чиновниками, имеют возможность постоянно выступать в СМИ. Общество же в своем большинстве состоит из людей, работающих в других профессиональных сферах и не обладающих подобными возможностями. Поэтому необходимо дать возможность высказаться ученым, бизнесменам, конструкторам, медикам, физикам, инженерам, проектировщикам, транспортникам, компьютерщикам и т. д . Целесообразно было бы обсудить в такой широкой дискуссии суть Содружества Независимых Государств и смысл его существования в контексте приоритетов правящих кругов России, Украины, Белоруссии, Казахстана, а также модели общественного устройства этих стран с точки зрения их привлекательности для людей. Предпочтения граждан бывших союзных республик и программные установки национальных элит постсоветского пространства зачастую весьма разнятся. Но так или иначе все республики бывшего Советского Союза ищут свое место в меняющейся системе геополитических координат. В связи с этим принципиально важными становятся ответы на вопросы: чем близкие друг другу Украина и Россия могут быть взаимно привлекательными; может ли и хочет ли Киев в принципе стать объединяющим центром славянства? Права граждан новых суверенных государств — это тоже непростая тема, во многом упирающаяся в вопрос о реализации — с учетом мирового опыта — принципа двойного гражданства. Б азовые ценностиОсновой технологической цивилизации является образовательное и научное пространство. В данных сферах реальное расширение возможностей для отечественного бизнеса, легального рынка труда, товаров, капитала может быть обеспечено созданием Евразийского союза. Приоритеты государственных культурных программ бывших братских республик, как правило, малознакомы даже их непосредственным соседям. Между тем взаимное влияние культур и языков различных стран — это колоссальный потенциал мирового развития и сглаживания острых углов и взрывоопасных ситуаций на планете. К райне важны темы общецивилизационного выбора, например присутствие НАТО на постсоветском пространстве. Но до сих пор не налажено широкое информирование граждан, особенно прагматичного молодого поколения, относительно НАТО, ЕС, ЕЭП, ВТО. В бывших союзных республиках предпочтения населения в чем-то совпадают, а в чем-то весьма разнятся. Р усский мир — открытый мир. Российская Федерация — огромная, населенная разными народами страна. Именно ей по своему статусу надлежит поднимать и решать проблемные и масштабные вопросы. Для этого российским интеллектуальной и властной элитам необходимо мыслить глобально и перспективно, а главное — реалистически. И доводить задуманное до результатов, причем вовремя. Ведь что и как делать — чаще всего известно и понятно. С о странами постсоветского пространства России надлежит проводить филигранную работу, в частности активно поддерживать научные исследования, реализовывать совместные культурные инициативы. М ежгосударственные коммуникации на примере взаимоотношений России и УкраиныРазмышляя о возможных путях нормализации и развития российско-украинских взаимоотношений, стоит обратить внимание на результаты опроса, проведенного Институтом изучения России (Украина) в рамках проекта «Украинцы и россияне: взгляд друг на друга». Опрос проводился в России (с 19 ноября по 3 декабря 2007 года — опрошены 2100 респондентов) и на Украине (с 16 по 30 ноября 2007 года — опрошены 1313 респондентов). И нститут выработал такое понятие, как «индекс добрососедства» (ИД) между жителями Украины и России. ИД рассчитывается как средневзвешенное значение базового индекса отношений (БИО, вес — 35%), индекса динамики отношений между государствами (ИДОГ, вес — 20%), индекса динамики отношений между народами (ИДОН, вес — 20%) и совокупного индекса общего интереса (СОИ, вес — 25%). БИО получен на основе ответов на вопрос о статической оценке уровня отношений между странами. ИДОГ характеризует изменения отношений между Россией и Украиной за последний год. ИДОН свидетельствует об изменениях отношений между народами этих стран за тот же срок. СОИ фиксирует различия ответов на вопросы об интересе к событиям в чужой стране по сравнению с ответами на вопросы об интересе к аналогичным событиям в собственной стране. Значение каждого индекса колеблется в пределах от -100 (самые плохие отношения) до +100 (самые хорошие отношения) баллов. С равнивая социально-демографические характеристики респондентов, можно отметить, что среди мужчин ИД выше, чем среди женщин. Он больше у лиц в возрастном диапазоне от 20 до 29 и от 50 до 59 лет, а меньше — у людей от 30 до 49 лет, а также у тех, у кого доход ниже среднего. ИД для Украины выше, что обусловлено различными показателями БИО (+8,85 для Украины и -2,59 для России) и СОИ (+62,04 для Украины и +53,83 для России). И Д свидетельствует о том, что украино-российские отношения пребывают в состоянии непостоянного прохладного нейтралитета. Соседскими их считают 21,1% россиян и 25% украинцев. Причем украинцы выше оценивают уровень отношений с россиянами (+13,84 балла). Жители РФ дали только +8,99 балла. О днако ИД на Украине снижается быстрее, поскольку украинцы острее россиян оценивают негативную динамику отношений между народами и государствами. При этом для обеих стран ИД является отрицательной величиной. 34,7% опрошенных россиян считают, что отношения между Россией и Украиной как государствами за последний год стали хуже; 38,5% — не ощущают того, что они изменились; в восприятии 8,2% — отношения улучшились. У украинцев расклад мнений таков: 40,5% опрошенных видят негативную динамику; 37,9% — не ощущают изменений; 8,3% — наблюдают улучшение. Оценки отношений между украинским и российским народами за последний год разделились следующим образом. 14,8% россиян убеждены, что отношения ухудшились; для 60,2% — они не изменились; для 7,4% — улучшились. Среди украинцев 18,3% уверены, что ухудшились; 61% — не наблюдают в них изменений; 6,3% — видят их улучшение. П осле распада Советского Союза выросло поколение россиян и украинцев, никогда не живших в одной стране. Люди старшего возраста сильнее ощущают ухудшение отношений с соседним государством, но считают, что на уровне человеческих отношений ухудшений нет. Молодежь же (особенно 16-19 лет) уверена, что меняются отношения не столько между государствами, сколько между народами. Д ругие показатели свидетельствуют о низком уровне связей жителей России и Украины. В своих анкетах две трети (66%) россиян и почти половина (44,7%) украинцев утверждают, что не имеют личных и профессиональных контактов с жителями соседней страны. Лишь 16,2% россиян и треть украинцев имеют родственников в соседней стране. 81,7% россиян отметили, что ни разу не были на Украине после 1991 года. Украинцев же, не побывавших с тех пор в России, не намного меньше — 67,6%. Регулярно ездят в соседнюю страну только 5% россиян и 9% украинцев — и это в основном жители центральных и северо-западных регионов РФ, Северной и Восточной Украины. Приведенные данные позволяют предположить, что российско-украинскую границу, как правило, пересекают одни и те же люди. И нтерес к общественно-политическим событиям как в своей, так и в соседней стране в России значительно ниже, чем на Украине. Россияне стали апатичны к тому, что происходит в РФ: около 42% указывают, что мало или совершенно не интересуются событиями в России. Около 77% украинцев интересуются событиями в собственной стране и почти 50% — происходящим в России. О сновную информацию о жизни соседей граждане обеих стран черпают из национальных СМИ. 72% россиян узнают об Украине из программ российских телевидения и радио, 21% — из российской прессы, 9,7% — от родственников и знакомых. В свою очередь, 65% жителей Украины получают сведения о России из украинских телерадионовостей. Для 31% источником информации служит украинская пресса, для 28% — российские телевидение и радио, для 23% — родственники, друзья и знакомые, для 9,5% — российские газеты и журналы, присутствующие на Украине преимущественно в местных версиях, становящихся все более ориентированными на украинский контент. Н ынешние россияне и украинцы хорошо осведомлены друг о друге, но общаются очень мало. И это при том, что взаимный интерес является довольно высоким. Лишь 18% россиян и 7% украинцев утверждают, что не интересуются информацией о своих соседях. Принципиально важным является то, что основным источником информации для всех этих людей служит ТВ, а не личное общение. Г осударственное российское телевидение рассказывает о том, что «украинцы украли наш газ» или что «благодаря Киеву НАТО может встать у наших границ». Украинское — о том, что «россияне бесплатно качают свои газ и нефть по нашим трубам», «Украина долгое время была российской колонией», «метрополия украла в 1991 году деньги со сберкнижек украинских вкладчиков». Все это звучит гораздо сильнее, чем дискуссии о перспективах совместных проектов в самых разных сферах. Поэтому прохладные отношения между государствами естественным образом сказываются на отношениях между народами. И меет место и неэквивалентность информационного обмена между Россией и Украиной. Например, жителю Западной Украины гораздо ближе добираться в Центральную Россию, чем людям из Сибири или Дальнего Востока — на Украину. Наверное, именно поэтому население этих регионов РФ оказалось самым нетерпимым по отношению к Украине: 87% россиян-зауральцев уверены в том, что Россия может просуществовать без Украины, причем четверть их оценивает отношения между странами как «неприязненные» (в целом по РФ этот показатель составляет 14%). Дальневосточный федеральный округ является в этом смысле особой территорией: 45,5% его жителей считают, что Российской Федерации надо рассчитывать на собственные силы и укреплять независимость. Здесь больше думают о Китае, Японии и Корее, чем об Украине. Наибольшая нетерпимость по отношению к россиянам традиционно проявляется в западных областях Украины, однако интерес к РФ там выше, чем у Дальнего Востока к Украине. О чевидно, что отсутствие альтернативы государственным инструментам формирования общественного мнения может только снижать ИД, в лучшем случае — незначительно. Поэтому было бы желательно минимизировать идеологическое влияние на сознание людей, диверсифицировать источники получения сведений, ликвидировать однородность информационных сред, в которых вынуждены пребывать те, кто способен мыслить и делать собственные выводы. С амые высокие значения БИО в России получены среди проживающих в Центральном федеральном округе и на Урале, в городах с населением от четверти миллиона до миллиона жителей. А также среди людей старше 60 лет, граждан, не имеющих ни среднего специального, ни высшего образования, и представителей низших слоев общества. На Украине аналогичные показатели БИО наблюдаются среди 16-29- летних, жителей средних и крупных городов восточных или северных регионов, граждан с ежемесячным доходом выше среднего и пенсионеров. В России самый низкий уровень БИО у москвичей, людей в возрасте 20-29 лет, выпускников техникумов или средних специальных учебных заведений, представителей низших слоев. А на Украине — у 30-49-летних, жителей сел и небольших городов западных регионов, у людей со средним доходом и работающих по найму. С амые высокие значения ИДОГ в России не имеют явно выраженной группы. А на Украине это киевляне и жители средних и крупных городов восточных регионов. Самые низкие значения в России — в малых городах. На Украине — в центральных регионах, а также в селах, малых и средних городах, в семьях, обеспечивающих свои потребности по минимуму. М аксимальные показатели ИДОН в России наблюдаются у людей старше 60 лет, у сельчан Поволжья и у владельцев собственных предприятий. На Украине — у киевлян и жителей малых городов восточных и южных регионов. Минимальные показатели в России у москвичей и состоятельных граждан. На Украине — у сельчан западных и северных регионов. П о СОИ в России хорошо обстоят дела у мужчин старше 60 лет, у лиц с высшим и средним специальным образованием, у жителей средних и крупных городов, у верхушки среднего и у представителей высшего классов. На Украине — у мужчин 30-59 лет, у жителей средних и крупных городов и лиц с высшим образованием, у киевлян и населения восточных регионов. И у социальной страты, аналогичной российской. Противоположным образом складывается ситуация: в России — у людей с незаконченным средним образованием и у жителей крупных уральских городов; на Украине — у лиц с таким же образовательным уровнем и у сельчан северных, западных, центральных и южных регионов. Л юбопытно, что в 1990-е годы в ухудшении отношений между Россией и Украиной россияне винили политиков, прочертивших границы и пытающихся рассорить народы, которые между тем все равно остаются братьями. Украинцы с подобным мнением не очень соглашались, степень их готовности интегрироваться с РФ и другими республиками бывшего СССР сильно зависела от региона. Но теперь уже не россияне, а украинцы, не отказываясь от идеи стать частью Евросоюза, больше настроены на расширение связей с бывшими братскими республиками. Украина не стала более провосточной — изменилось мировоззрение россиян, 33,1% которых уверены, что следует опираться на собственные ресурсы и укреплять независимость своего государства. На Украине такой позиции придерживаются только 14,8% ее населения.28% россиян и 51% украинцев за расширение связей бывших республик СССР, прежде всего России и Украины. 16% россиян и 20% украинцев призывают налаживать контакты с Евросоюзом и развитыми странами Запада. Центробежные тенденции на Украине не сильнее, чем в России: по крайней мере 4,3% жителей РФ уверены, что разные регионы должны сами выбирать свой внешнеполитический путь; на Украине лишь 2,2% сторонников «роспуска» страны. Р аспад СССР с его мощной идеологической системой и социальной практикой, резкое изменение условий и содержания жизни, радикальные общественные преобразования, длительный политический и социально-экономический кризисы привели к появлению различных восприятий действительности гражданами государств СНГ. Однако не идеологические противоречия между народами, а деятельность разнообразных внешних и внутренних сил, в сложных для людей условиях жизни манипулирующих противоположными по своему содержанию лозунгами, является серьезным фактором политического разобщения многонациональных или ментально разнородных сообществ. П олитические ориентации населения постсоветского пространства формируются сейчас во многом по результатам сравнения нынешнего личного и семейного благосостояния людей с периодом их жизни в СССР, а также на основе отношения к Российской Федерации как его правопреемнице (определенную роль здесь играет этнический фактор) и прошлому вообще, равно как и к нынешним властным структурам и основным политическим игрокам, имидж которых создают СМИ. На политические симпатии и антипатии влияют и национально-патриотические чувства. Эти и другие факторы мощно влияют на сознание людей и определяют политику тех, которые используют позитивное или негативное восприятие России, НАТО, ЕС, ЕЭП, МВФ и иных международных структур, статус русского языка в бывших республиках Советского Союза для выстраивания политических шагов, цель которых — обретение собственного электората. С тереотипы взаимного восприятияВнутренние конфликты Украины основаны на устойчивых представлениях о том, что ее восточная и западная части — это разные истории, народы, языки, культуры, цивилизации, глубинные противоречия между которыми не дают возможности нормально жить и развиваться вместе. Но неоспоримым фактом является и то, что в основе тех или иных политических взглядов и оценок жителей этих макрорегионов лежит различное отношение к России. В 2007 году Киевский институт проблем управления имени Л. Г . Горшенина (КИПУ) завершил цикл исследовательской программы «Ментальные основы выбора», призванной, в частности, разобраться с тем, насколько обоснованными являются заявления политиков о различиях украинцев, проживающих в тех или иных регионах Украины, а также рассуждения о грядущем конце ее государственности и расколе. В исследовании участвовали около 2000 граждан, представляющих все области Украины. Подобное анкетирование КИПУ вначале апробировал во Франции и лишь после этого употребил его для сканирования ситуации на Украине. Х отя этот опрос касается прежде всего Украины и ее регионов, но ряд его данных правомерно экстраполировать и на отношения этого государства с Российской Федерацией, с которой оно, за исключением его меньшей западной части, традиционно жило вместе. П роведенное исследование свидетельствует об отсутствии враждебности между восточными и западными украинцами и о том, что большинство граждан Украины попросту не знают друг друга — жители одной области получают минимум информации о жителях другой, горизонтальные связи — на уровне как элит, так и отдельных людей — фактически отсутствуют. А в украинской повседневности нет тех противоречий, которые могли бы провоцировать политическое противостояние востока и запада. Есть лишь преобладание тех или иных политических ориентаций в отдельных областях. Л ишь 38,1% галичан считают восточных украинцев приспособленными к условиям рынка. Всего 26,4% западных респондентов верят в то, что на востоке страны умеют колядовать, щедровать, правильно креститься и вышивать крестиком. Патриотами восточных украинцев воспринимают 32% «западэнцев». Высокую образованность и культуру принадлежностью «схидняков» называют 37% западных респондентов. Только 33,5% жителей Западной Украины видят в своих восточных собратьях открытость и доброжелательность (остальным на жизненном пути, видимо, попадались лишь угрюмые шахтеры или «братки», которыми любят пугать свой электорат оранжевые политики). Хозяйственность и практичность, по мнению представителей Западной Украины, характерны лишь для 28,7% украинцев востока. От 33% до 43% западных украинцев затрудняются с ответом на поставленные вопросы. А вот восток Украины более великодушен по отношению к ее западу. 38,8% считают, что галичане и волыняне выживут в условиях рынка. 82,7% убеждены, что традиции и обычаи Украины базируются на потенциале ее западной части. 60,9% видят в западных украинцах несомненных патриотов. Уровень культурного восприятия восточными украинцами западных симметричный: только 38,7% респондентов востока воспринимают галичан как образованных и культурных. Политически активными жителей запада считают 60% представителей востока. Открытость и приветливость в галичанах видят лишь 30,6% респондентов-дончан, а хозяйственность и практичность — 47,4% из них. В заимовосприятия востока и запада Украины остаются поверхностно-обывательскими и даже мифическими. Что уж говорить о знании Российской Федерации молодым поколением граждан Украины! Лозунг «Донецкие идут!» действует как страшилка для избирателей на западе. Легенды о ветеранах Украинской повстанческой армии (УПА), которые до сих пор воюют, о неприятии всего русского, ненависти к москалям и иных западноукраинских стереотипах живут в сознании жителей Восточной Украины и России. И похоже, что заинтересованных в том, чтобы эти общественные представления ломались, найдется немного. Е сли спрашивать жителей востока Украины о том, хотят ли они сближения с Россией, то большинство из них ответят утвердительно. Но если задать вопрос «Хотите ли вы институционного объединения с Российской Федерацией? Выступаете ли за единую валюту, за единую армию? » , то желающих объединения Украины и России окажется не более 4%. Преобладающее число людей хотят лишь прозрачных границ, возможности свободно передвигаться по территории России, трудоустраиваться, интенсифицировать культурный обмен. Того же желают и западные украинцы. Они стремятся в ЕС и НАТО, но не хотят, чтобы законы для них принимали в Брюсселе и киевские чиновники действовали в соответствии с инструкциями, которые будут определяться руководящими органами Евросоюза. Только 9% согласны с тем, чтобы идти в Европу на таких условиях. Для большинства западных украинцев степень интеграции в ЕС ограничивается стадией безвизового режима и свободного передвижения услуг и товаров вкупе с возможностью свободного доступа к европейским культурным ценностям и образованию. К райне важным для оценки отношения всего населения Украины к своему государству и России являются ответы респондентов на вопрос «Какую меру сближения Украины с Россией вы считаете целесообразной? » . Опрашиваемые могли выбрать несколько вариантов. За безвизовое передвижение высказались 62,0% граждан, за культурный обмен — 31,7%, за единое таможенное пространство, свободное движение товаров и услуг — 35,6%, за общую валюту — 10,4%, за общую армию — 5,7%, за общее законодательство — 4,1%, за общую внешнюю политику — 13,1%, за единые государственные органы власти — 3,4%. Нецелесообразным сближение посчитали 9,6% опрошенных. П риведенные данные свидетельствуют о том, что для большинства украинцев желание сближения с Россией ограничивается безвизовым передвижением. Этого достаточно для посещения родственников, устройства на работу и т. п . Культурный обмен вписывается в рамки свободы передвижения. Ни общая валюта, ни общая армия, ни единые государственные органы власти не привлекают граждан Украины. Дальше свободного передвижения людей и, с определенной оговоркой, товаров и услуг они не стремятся развивать отношения с Российской Федерацией. Украинцев преимущественно интересуют лишь традиционные, веками наработанные связи с северо-восточным соседом, хорошие с ним отношения и доступ к его сырьевым ресурсам. Стоит, однако, заметить, что это отнюдь не отражает уровня желаний, которые в отношении России могут возникать у более амбициозных личностей, которых может интересовать возможность получать в России бесплатное медицинское обслуживание, образование, жилье, возможность заниматься теми или иными видами бизнеса, быть избранными в органы государственной власти и т. п . В связи с этим стоит отметить, что эффективным средством интеграции может стать участие украинских олигархов в экономике РФ. О тветы респондентов на вопрос «Что для вас означает Россия? » распределились следующим образом: дружественная страна — 42,5%, агрессивное государство — 9,2%, страна с авторитарным режимом — 7,9%, родина — 11,2%, богатая природа — 15,1%, достижения культуры и науки — 8,5%, страна, в которой можно заработать, — 21,6%, нефть и газ для Украины и Европы — 36,8%, родственные связи — 29,0%. Затруднились ответить 4,9% опрошенных. Т аким образом, в целом население Украины воспринимает Россию доброжелательно, однако в отношении к ней доминируют экономические соображения. Здесь преобладает практицизм — на достижения культуры и науки достаточно часто указывали лишь киевляне. О чень важным для формирования отношений России и Украины является тот факт, что у 29% украинцев есть родственники в РФ. Россия является родиной для 15,4% жителей юга Украины, для 29% крымчан, для 21,4% жителей Донбасса и для 34% тех граждан Украины, которые считают себя русскими. Россия — это родственные связи для 45,5% украинских русских, 25% этнических украинцев и 22,6% представителей иных национальностей. Н ационально-патриотические настроения в украинском и российском обществах по своим уровням становятся все более эквивалентными, паритетными. Этот факт, с одной стороны, может накалять конфликтность отношений между РФ и Украиной, а с другой — стимулировать их развитие в спокойном и прагматичном русле с учетом изложенных выше этнических переплетений и связей населения двух государств.