Вслед за собчачьим сыном, порадовавшимся тому, что после разгрома СССР и воздух в граде чище стал, радовалась Светлана Андреевна: перестали канавы рыть, что очень мешало ходить по улицам. Помнится, чуть не главным злом социализма реформаторы называли рытье траншей и канав в советских городах. Мол, советской власти делать нечего, она симулирует работу, стремится испортить людям радость пеших прогулок, поэтому из вредности роет канавы. Вот разгромили советскую власть — и сразу рыть перестали. Ходи и гуляй — никаких канав и рытвин. Верно. И воздух стал чище, поскольку позакрывали почти все заводы, чему и радовался мэр города, где фактически остановилось производство. Мэрские радости!

Светлана Андреевна тогда так и говорила: "Нечего деньги в землю зарывать — это вредительство!" Вот увидите, предрекала она, не завтра, но лет через15, а для истории — это миг (демократы и сторонники реформ — большие мастера говорить свежими неизбитыми фразами), на нас прольется золотой дождь, золотой дождь! Сам рынок отольёт, мол, золотые червонцы, коими осыплет — только успевай подставлять емкости для сбора и отворачивать голову от удара массивного золотого слитка. Материал для литья и ковки золотых монет реформаторы изыщут повсюду — например, прекратив осточертевшую возню с заменой труб. "Рука рынка", "эффективный менеджмент", — только и слышал в рассказах о грядущем золотом дожде. Никакие наводящие вопросы не встречали понимания и объяснения: мол, интересно, как рука рынка наведет порядок под землей, изменит законы физики-химии, отменит амортизацию, что даже трубы не будут ржаветь и изнашиваться?

Мелкота в постановке вопроса! В макроэкономике это вообще не берется в расчет. Мыслить предлагалось в масштабах и категориях макроэкономики, чтобы не мелочиться. Именно такое понимание: макро- много и большое — это хорошо, микро — маленькое и мало, потому плохо.

И что же? Через 15 лет явлен результат реформ и рынка, отменивших замену труб, как подземных, так и других, выведших амортизацию за скобки действительности. На всем этом чрезвычайно сэкономилось и нажилось кое-кем. И дождь полился сверх ожидания прямо ливнем. Что же не радует он своих жрецов, пророчивших его, маниакально выкликавших его от витающих в реформаторских облаках Егорушек: яви, обдай! Ну вот, что имел Егор, тем со своих заоблачных высей и поделился. Все гайдаровские реформы дают именно такой результат и продукт. И вот вам, Светлана Андреевна, с доставкой на дом, на ваши места общего пользования, в том числе и на кухню, видавшую разномастных сторонников реформ, на ваши книжные полки с подшивками "огоньков" и "новых миров". Окропило! Чего же это вас не радует? Разве не ждали? Или другого ждали? Но каковы реформы, таковы и плоды.

Моё вхождение, рост и становление в должности ответственного за охрану историко-культурного наследия пришлось на "имперский" советский период, чаще величаемый эпохой тоталитаризма. Не стану лукавить, легко мне этот путь не давался: книгу могу написать о самых несуразных случаях из рабочей жизни, и все они носили безобразный антигосударственный оттенок. Но вот с министрами, если исключить "русского патриота" Ю.С.Мелентьева и его серую чиновничью рать, ненавидящую меня за уважение и глубокое знание мировой культуры, вашему покорному слуге повезло. Навсегда запомнились мне нечастые, но очень важные моменты, когда вмешательство сначала Е.А.Фурцевой, а потом и П.Н.Демичева помогали делать важнейшие открытия в области реставрации, изучения и широкой области реставрации, изучения и широкой популяризации многих сотен уникальных памятников русского изобразительного искусства и архитектуры. О Н.Н.Губенко и его деятельности на посту министра культуры могут говорить лишь в превосходной степени и сожалеть о кратковременности пребывания его в министерском кресле.

Перестройка, болтливым языком Горбачёва и вседозволенностью пьяного Ельцина, вместо обещанной свободы и подлинной демократии, когда культура должна была сделаться народным достоянием, призвала на министерские должности сначала пустоцветов и волюнтаристов образца г-на Сидорова и г-жи Дементьевой, верно проводивших "демократический" курс березовских, гусинских, смоленских и лесиных. Людям моего круга, в который входили В.Распутин, В.Белов, В.Крупин, С.Панкратов, В.Курбатов и многие другие, было указано место "у параши" и приклеен ярлык красно-коричневых. Перекрасившиеся комсомольские и партийные начальники скучковались в неокоммунистические бригады. Только вот уже не Ленин был с ними впереди, а троцкистско-лубяночные вожди типа Тухачевского, Бухарина, Лили Брик и бесконечные когорты "комиссаров в пыльных шлемах". Министры ельцинской поры поддерживали и возводили в ранг "инженеров человеческих душ" псевдодиссидентов Войновича, Аксёнова, Вик.Ерофеева; позволяли издеваться над мировой, и прежде всего русской классикой, "режиссёрам-швондерам" фокиным, серебрянниковым, лунгиным и прочим "джекам-потрошителям" Гоголя, Островского и Достоевского.

Начатое разрушение русской культуры превратилось в стихийное бедствие, требующее вмешательства МЧС, при лишённом каких-либо морально-нравственных устоев непрофессиональном телешоумене г-не Швыдком. "Музей — кладбище культуры", "Пушкин устарел", "Русский язык без мата невозможен", "Из всех искусств для нас важнейшим является недвижимость" — на всю Россию озвучил культурминистр лозунги, которых постеснялись бы даже самые отвязанные анархисты.

Будущего министра культуры я представляю себе человеком, который искоренит мрачное наследие швыдковщины, основные преступления которого изложены мною в следующем открытом письме Президенту России В.В.Путину.

Уважаемый Владимир Владимирович!

Обратиться к первому лицу государства меня заставила противоправная деятельность бывшего министра культуры, а ныне председателя ФАКК господина Швыдкого, направленная на разрушение отечественной культуры, и без того нуждающейся в постоянной государственной поддержке. Моей фамилии не было рядом с именами лучших умов России, направивших Вам не одно письмо с просьбой освободить культуру от Швыдкого. Но я неоднократно аргументированно критиковал недозволенные поступки министра-выскочки в печати, на телевидении и радио.

С юридической ответственностью заявляю о преступном деянии господина Швыдкого, распустившего без всяких на то оснований Комиссию по реституции перемещённых ценностей при Президенте РФ, успевшую выработать важнейшие документы, исключающие какие-либо игры с культурным достоянием России. Не стану утруждать Вас перечислением шагов полупрофессиональной швыдковской команды, работающей на страну, нацистская армия которой нанесла непоправимый ущерб СССР и уничтожила миллионы мирных жителей. Ещё раз ставлю Вас в известность, что по личному распоряжению Швыдкого сознательно дезавуировано межгосударственное соглашение официальных представителей России и Германии о судьбе "Бременской коллекции". Согласно протоколу, экземпляр которого у меня сохранился, немецкая сторона, оставляя в наших музеях десять лучших произведений, брала на себя за возврат остальных листов, полное восстановление семи (!) новгородских храмов и пополнение коллекций разграбленного нацистами здешнего музея. Наплевав на это соглашение, господин Швыдкой вместе с господином Пиотровским (они "Бременскую коллекцию" втихую немцам готовились уступить) самовольно отдали Германии уникальные витражи XV века из Мариенкирхе, стоимость которых многократно превосходит сумму, выделенную Германией Новгороду на реставрацию всего одного храма.

Я не торгуюсь, господин Президент. Я протестую. Достаточно нам того позора, когда разбазаривавший народное добро Хрущев вернул "немецким друзьям" Дрезденскую галерею и ещё несколько тысяч трофейных предметов. Вот и посмеиваются теперь над нами господин Швыдкой вместе с Гавриилом Поповым, накануне дня Победы публично обозвавшим спасавших Дрезденскую галерею из гитлеровских штолен Павла Корина, Степана Чуракова, Николая Пономарёва, Ирину Антонову и их товарищей алчными мародёрами.