И это логично: государство для реформаторов — не организатор развития общества, не олицетворение его воли и интересов, но бессмысленный "ночной сторож", у которого не должно быть ни собственности, ни влияния.

"ПЕРЕГРЕВ ЭКОНОМИКИ" ОТ НЕХВАТКИ ИНФРАСТРУКТУРЫ

Кудрин смешал "перегрев экономики" — ее чрезмерное ускорение, исчерпывающее ресурсы развития и потому грозящее крахом — с нехваткой инфраструктуры.

"Перегрев экономики" — комплексное явление, охватывающее большинство факторов развития, лишь одним из которых является инфраструктура. Ссылки на Казахстан и Китай не имеют отношения к России: Китай испытывает нехватку не инфраструктуры (которую он, в отличие от Кудрина и других либералов, успешно развивает), но ресурсов, в первую очередь энергии и воды. Казахстан же испытал классический провал от перегрева: исчерпание внутренних ресурсов развития пытались компенсировать внешними займами, — и банковская система ухнула в долговой кризис; инфраструктура здесь не при чем.

Кудрин, как классический либеральный реформатор, жонглирует красивыми неопределенными терминами, чтобы скрыть суть дела.

А она проста: политика либеральных реформаторов с начала 90-х годов разрушает инфраструктуру. Россия задыхается от нехватки энергосетей, идущего четвертый год сокращения протяженности автодорог с твердым покрытием (в 2007 году грузоперевозки по ним сократились более чем на процент), нехватки газа (добыча которого сократилась в 2007 году на 1.5%), отсутствия специалистов и рабочих, выкашиваемых реформами образования и здравоохранения.

Бизнес не будет развивать инфраструктуру: слишком велики вложения и срок окупаемости.

Нормальное государство в этих условиях развивает инфраструктуру само. Исключение — коррупционные режимы: если воровство стало сутью государства, развитие нерентабельно, ибо "закапывает в инфраструктуру" деньги, которые можно украсть или, на худой конец, вложить в рушащийся ипотечный рынок США или другие активы за границей — поближе к счетам и замкам правящей бюрократии.

И Кудрин объясняет: созданный им и другими либералами дефицит инфраструктуры — не повод развивать её! Если хотят, пусть этим занимаются регионы (кому денег хватит), но государственная политика — сокращение спроса на инфраструктуру. По одежке протягивай ножки, а если одежка коротка, тебе эти ножки отрежут.

Способ сокращения спроса людоедски прост: повышение тарифов. Чем дороже услуга, тем меньше спрос. Пример — московские пробки: проехать по центру нельзя, все идут в метро — и разовый проезд стоит 19 руб.. Для примера: в Минске — 7 руб., в Киеве — 2,5 руб.. Хотя российским чиновникам, похоже, ближе Лондон.

Либералы рассказывают сказки, что тарифы повышаются для развития инфраструктуры. Но отсутствие госконтроля за естественными монополиями стирает разницу между ними и обычным бизнесом: им невыгодно вкладывать в себя потому же, что и частному бизнесмену: это слишком долгосрочные вложения. Если перебрасывать деньги, заработанные на своей инфраструктуре, в другие бизнесы — от торговли до политики — инфраструктура развалится вместе с госкомпанией, но до этого можно будет получать головокружительные прибыли. Совсем недаром инвестиции "Газпрома" в "непрофильные активы" долгие годы — даже когда Россия уже не могла жить без туркменского газа — намного превышала его инвестиции в добычу и транспортировку газа.

Нежелание развивать инфраструктуру еще раз подчеркивает лютую, животную ненависть либеральных фундаменталистов к свободе, ценность которой они декларируют. Ведь в экономике свобода — это избыток инфраструктуры. Тот, кто искусственно создает ее дефицит, тем самым создает диктатуру, удушающую общество. А дешевая пропаганда об инициативе и инновациях этому хозяйственному тоталитаризму не помеха.

На прошедшем в Бухаресте саммите НАТО была дана временная отсрочка по принятию Украины и Грузии в состав альянса, хотя вопрос этот как бы уже решен. И президенту России не удалось там дать, к сожалению, адекватного ответа на диктат США, на наступление НАТО, на ПРО в Чехии и Польше, на отторжение Косово, на лживые обещания Запада и самодовольные ухмылки Буша. А ответ такой мог бы быть. Он — на поверхности. Это — признание Абхазии, Южной Осетии и Приднестровья.

Пока что вопрос о непризнанных республиках, образовавшихся на постсоветском пространстве, только забалтывается со стороны российской исполнительной власти. Но это не снижает его остроты и злободневности. "Казус Косово", признанного рядом стран в качестве суверенного государства, объективно не может остаться без последствий для "замороженных" конфликтов на пространстве СНГ. Косово оторвали от Сербии без соблюдения норм международного права, без решения Совета Безопасности ООН, только под давлением и в угоду США и НАТО. Отныне косовская земля принадлежит не сербам и совсем не косовским албанцам, а американцам и подконтрольному им натовскому контингенту.

Но этот прецедент неожиданно предоставил шанс России несколько укрепить свои геополитические позиции в рамках СНГ. В наши двери давно стучат непризнанные республики Абхазия, Южная Осетия и Приднестровье. Вначале они хотели напрямую войти в состав РФ, ссылаясь на то, что их народы связаны многовековой историей с Россией. Теперь вопрос концентрируется на признании независимости государств, возникших после того, как Ельцин, Кравчук и Шушкевич подписали соглашение о развале Советского Союза. Это обернулось для Абхазии, Южной Осетии и Приднестровья огромной трагедией. Им пришлось пережить войны, потерю своих граждан, экономические блокады, геноцид. Помощь приходила, главным образом, только от России.

"Казус Косово" позволил этим республикам снова и уже более жёстко настаивать на признании своей независимости. Соответствующие обращения они направили во все международные организации, в руководящие органы РФ, в российский парламент. Абхазия, Южная Осетия и Приднестровье образованы на основе свободного волеизъявления проживающих там народов и существуют уже более 16 лет как самодостаточные и функционально эффективные государства со всеми процедурами и атрибутами власти. Они имеют демократическое законодательство, выборные парламенты, свои судебные системы, рыночные независимые СМИ, экономические и другие институты современного гражданского общества. Будучи дипломатически "непризнанными", по факту Абхазия, Южная Осетия и Приднестровье являются также участниками международных отношений. Все эти годы юрисдикция Грузии и Молдовы не распространяется на территории этих непризнанных республик.

После того, как Косово по требованию США было объявлено независимым, в России в полный рост встала тема признания независимости непризнанных республик на территории СНГ. Обсуждение с конкретными предложениями началось снизу, по инициативе граждан, общественных организаций, парламентариев. Шла об этом речь и в Госдуме на слушаниях "О состоянии урегулирования конфликтов на территории СНГ и обращения к Российской Федерации о признании независимости Республики Абхазия, Республики Южная Осетия и Приднестровской Молдавской Республики".

А потом — на пленарном заседании, при принятии заявления о непризнанных республиках. К сожалению, после дебатов ни в одном из принятых документов не прозвучало внятных и чётких слов о признании, что вызвало глубокое разочарование патриотических сил как в России, так и в непризнанных республиках. Все они убеждены, что признанием Россия не только достойно ответила бы на Косово, но и укрепила бы свою государственность, национальную безопасность, самостоятельность.

"Право народов на самоопределение приобретает в мировой политике приоритетное значение. После признания независимости Косово сложилась максимально благоприятная обстановка для признания независимости Абхазии", заявлял спикер парламента Республики Абхазия Нугзар Нуриевич Ашуба. Такая же точка зрения у глав парламентов Южной Осетии и Приднестровья.