Поиск
Караваны верблюдов и отары овец…
Где шатры у дороги, там дороге конец,
Там в присутствии призраков гостеприимства
День с янтарным закатом разошлись наконец.
Но затем — сотрясенье, вихри пламени, вскрик!
В стан, где сна и покоя ждут и мал и велик,
Бьет поэзия властно, как молния в древо,
И встревоженный хаос взрывается вмиг.
За помин и во здравье! Во имя добра!
За тебя эти чаши, золотая пора!
Твой поэт был судьей, бедуином, солдатом,
А не просто счастливым слугою пера.
Что я молвил! Не знавший ни преград, ни помех,
Он был — гром, сотрясавший всё: и подвиг, и грех.
Необузданный вихорь, любимец народа,
Не утехой он был — утешеньем для всех.
Эту книгу веками охраняет Восток,
Осеняет пергамент, сохранив каждый слог.
Где-то пальмовый лист под кровавой слезою,
Где-то кость под резцом превратилась в листок.
Так и впредь. От становищ, от случайных имен,
От тоски безвременщин и от пыли времен
Витязь дальше и дальше. Не знают провидцы,
На какие вершины подымется он.
Вот ушел Руставели — счастье скрылось вослед,
Кто нам скажет о небе: озарится иль нет?
За лесами столетий в неизвестой лощине,
Говорят, полыхает невиданный свет.
Мне сдается: надежда не для краха дана.
Но еще мы, случайно разбудив времена,
Причастимся, даст бог, тайнам книгохранилищ,
Так сокрытых искусно, что бессильна война.
251. «Свист косы на влажном поле…» Перевод Г. Цагарели
Свист косы на влажном поле,
Аромат травы кругом.
Косарям теперь раздолье
Под лазоревым шатром.
Время отдыха не просит
И цветы срезает зло.
Час придет — и осень скосит
Всё, что жило и цвело.
252. «Они не слышали пророчеств…» Перевод Г. Маргвелашвили
Они не слышали пророчеств,
Блеск солнечный покинул их,
Им выпал час глухих урочищ
И демонов глухонемых.
И будет снег тяжел и черен,
Когда их снегом занесет.
И станет горек плод, и корень
Не будет сладок…
253. Народ и правительство. Перевод Г. Маргвелашвили
Я вижу Европу —
разлеглась у подножья
Двух идолов,
чтя двуединый уют:
Сверху вниз —
плюют
из Правительственной ложи.
Снизу вверх —
в Правительственную плюют.
254. Ты поверь. Перевод Г. Маргвелашвили
Ты поверь, коли не веришь
Траурным колоколам,—
Без тебя, в любви изверясь,
Мне не петь эпиталам!
Ты поверь, коли не веришь,—
Обошел я шар земной,
И напутственная ересь
По пятам неслась за мной.
255. Белые ветры. Перевод В. Леоновича
Рассвело и заблистало!
Время белое настало.
Горы и село —
Всё белым-бело.
Будут ветры белые,
Сумерки сиреневые,
Будут сказки первые
И стихотворения.
Берег крут, вода черна,
И Зима — на кромке.
Осень, Лето и Весна —
Три сестры-сиротки.
В очаге полено тлеет,
Вяжутся слова,
Клонится и тяжелеет
Бабушкина голова.
Быль не больше, чем изнанка
Сказки золотой…
Снег заладил спозаранку
Влажный и густой —
На родимое крыльцо,
На худое деревцо, —
И румянец деревенский
Лег на белое лицо.
256. Так было и прежде. Перевод К. Арсеневой
И в те далекие века
Был лес угрюм и молчалив.
Под серебром чадры река
Ловила тихий шорох ив.
И шорох ив, и шелест нив…
О милый край, как ты прекрасен.
Бег времени тягуч, ленив,
Но лепет молодости ясен!
257. «Шла по лугам, как река винного пламени…» Перевод В. Леоновича
Шла по лугам, как река винного пламени.
Только приблизился, вмиг мертвой прикинулась!
Оцепенел — потекла — и обняла меня —
И, не пропала пока, сердце не двинулось…
Сонная дева-река — дымный и дремлющий
Взор обнимает меня — синее бедствие…
Солнце высо́ко — стою — пламяприемлющий,
Помнящий праледника́ грозное шествие.
Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: