– Извини, я пойду, мне что-то холодно, – сказала ей Кула и скрылась в доме.

Воздух был напоен ароматом цветов. К Элен подошла Фиона и встала рядом.

– Мне так нравится запах в нашем саду. А вам, миссис Стюарт?

– Мне тоже. Он чудесен.

– Вам грустно уезжать домой? – спросила девочка и добавила: – Мне так не хочется, чтобы вы нас покидали. – Голос Фионы дрогнул. – Не могли бы вы остаться еще ненадолго?

– Я и так уже задержалась на целую неделю. Мне надо возвращаться домой, дорогая.

– Но вы там совсем одна, – произнес Чиппи, подходя к ним. – Одному жить плохо. Мне бы это не понравилось.

– Конечно, тебе бы не понравилось, – печально улыбнувшись, согласилась Элен. – Но я привыкла к такой жизни.

– А чем вы занимаетесь?

– Разными делами. Читаю книги, немного рисую…

– Картины?

– Да, картины. Я вполне довольна своей жизнью, Чиппи, так что ты не должен расстраиваться из-за меня.

– Вам нравится жить одной, миссис Стюарт? – Леон стоял на дорожке, пристально глядя на Элен, и, казалось, напряженно ждал ее ответа.

– Я привыкла так жить, – произнесла она. Но Леон настойчиво повторил свой вопрос, и Элен была вынуждена на него ответить:

– Да, мне нравится жить одной.

– В вашем голосе нет уверенности, – неожиданно заявил Леон и после продолжительного напряженного молчания добавил: – Я бы хотел поговорить с вами наедине, миссис Стюарт, после ужина, когда дети лягут спать.

– Наедине? – Откуда этот трепет в груди? – Мне зайти к вам в кабинет?

– Если вас не затруднит. Там нам никто не помешает. – Его тон, как обычно, был сдержанным, взгляд – холодным и пристальным, выражение лица – строгим. Элен больше не стала его ни о чем спрашивать, и, помедлив, Леон повернулся и пошел в дом. Озадаченная его просьбой, Элен пошла следом за ним, даже не замечая, что дети идут рядом и что-то ей говорят.

Исполненная любопытством и каким-то совершенно неведомым волнением, от которого ее сердце забилось сильнее, Элен все же оказалась абсолютно не готовой к тому, что сказал ей Леон, когда она вошла в его в кабинет. Любезно предложив ей стул, он спокойным голосом без всяких предисловий произнес:

– Миссис Стюарт, я был совершенно серьезен, когда говорил вам сегодня, что браки по расчету, по большей части, бывают самыми удачными. – Он пододвинул себе стул и сел напротив нее. – Из разговора с вами я понял, что вы не надеетесь вступить во второй брак по любви. Я правильно вас понял?

– Д-да, – запинаясь промолвила Элен, судорожно пытаясь вспомнить, о каком же разговоре шла речь. Если она и произнесла что-то подобное, то лишь случайно, потому что этот вопрос она никогда не стала бы ни с кем обсуждать – разве только с очень близкой подругой. К тому же она вообще не собиралась второй раз выходить замуж.

– Я так и думал. А поскольку я тоже навряд ли смогу полюбить какую-нибудь женщину, то я делаю вам предложение… Подождите, не перебивайте меня, миссис Стюарт, выслушайте все до конца. – Он откинулся на спинку стула, и хотя его взгляд не отрывался от лица Элен, он, казалось, не видел ее. Его лицо выглядело мрачным. – На прошлой неделе мне сообщили, что мой брат не поправится – фактически ему осталось жить, самое большее, месяц…

– И дети останутся сиротами! О, как ужасно…

– У детей есть мать, – сдержанно напомнил он Элен, с полным основанием предполагая, что ей должна быть известна эта история. – Однако это не имеет значения, потому что она стала им совсем чужой. Их дом теперь будет здесь. Я внимательно наблюдал за вами, и мне стало ясно, что они очень привязались к вам, так же как и вы к ним. Поэтому я надеюсь, что смогу убедить вас остаться и заботиться о них…

– О… – Элен глубоко вздохнула. – В этом все дело? Я, конечно, подумаю… – Взгляд Леона заставил ее замолчать.

– Я просил вас не перебивать меня, – с упреком произнес он, и Элен покраснела. Леон, немного помолчав, продолжил: – Как вы знаете, через месяц моя сестра выходит замуж. Асмена и Василиос также скоро покинут мой дом. В Англии вполне допустимо для женщины находиться в доме мужчины в качестве няни его детей, даже если тот живет один. Здесь, к сожалению, это невозможно, потому что мы озабочены соблюдением приличий гораздо больше, чем у вас в стране. А поскольку ваше присутствие необходимо для счастья детей, я предлагаю вам выйти за меня замуж.

Элен уже чувствовала, к чему он клонит, но все равно онемела от удивления. Как можно делать предложение таким сухим, холодным тоном? И всего после трех недель знакомства! Леон больше ничего не сказал, давая ей возможность собраться с мыслями. Все еще потрясенная его словами, Элен постепенно начала осознавать, что в данном случае у Леона на самом деле нет другого выхода, кроме брака. В этой стране женщина не может остаться в доме мужчины, не будучи его женой. Слуги, Арате и ее муж, имели собственный дом, но даже если бы они жили в особняке Леона, это бы ничего не меняло. Если одинокая женщина находится в доме мужчины, они оба заслуживают осуждения.

– Я… не могу выйти за вас замуж, – произнесла наконец Элен. – Я могла бы просто заботиться о Чиппи и Фионе, но замужество… – Она замолчала, впервые ощутив, как глубоко успела привязаться к детям. Они будут так несчастны, если она уедет, и особенно, когда узнают правду об отце… – Я не знаю, что сказать, мистер Петру, – пробормотала она, в волнении глядя на него. – Я… я не могу даже думать об этом.

– Я прекрасно понимаю, в каком вы замешательстве, – мягко сказал ей Леон. – Я не тороплю вас с ответом. Вы должны все взвесить и оценить те преимущества, которые получите. Что касается меня, то в этом отношении вам бояться нечего. Все, что от вас требуется, это порядочность и сдержанность в поведении, подобающие моей жене.

– За это можете не волноваться… – начала Элен и замолчала, осознав, что высказала свои мысли вслух.

Ее смущение вызвало у Леона улыбку. Боже, как он красив! Грегори тоже был довольно привлекательным мужчиной… женщины бегали за ним… Но если бы у Леона появились поклонницы, она не стала бы ревновать, ей это было бы безразлично. О чем она думает?! О браке с ним не может быть и речи! Нет, даже ради детей и стабильной жизни она не согласится во второй раз выйти замуж! К тому же Леон вообще презирает женщин, а она мужчин ненавидит и не доверяет им. Даже сама мысль о подобном браке выглядит абсурдной.

Элен уже два месяца была замужем за Леоном, когда на остров пришла весна. Зимние дожди и талая вода с гор совершенно преобразили землю. Яркая зелень одела долину густым ковром; на склонах гор появились первые весенние цветы. Стоя на веранде, Элен любовалась безбрежным простором Средиземного моря и золотистым песком пляжа. Солнце рассыпало свои лучи по спокойной глади моря, переливавшегося всевозможными оттенками бирюзы, а у самого горизонта лежала сине-фиолетовая полоса, разделявшая его с голубым куполом неба.

– Тетя Элен! – Громкий крик заставил молодую женщину отвлечься от созерцания этой красоты и посмотреть вниз. Там стояла Фиона с ранцем за спиной и улыбалась. – Я пришла.

– Вижу, – засмеялась Элен. – Ты хочешь есть?

– Просто умираю с голоду. У нас еще остались кексы, которые ты вчера испекла?

– Остались, Фиона. Я сейчас спущусь и тебя накормлю.

Проходя через спальню, Элен невольно бросила взгляд на себя в зеркало и вздохнула. Элен вспомнила, что, когда она в последний раз была у Труди в гостях, подруга даже назвала ее старомодной.

– К чему это монашество теперь, когда ты замужем? Предупреждаю тебя, Элен, так ты его не удержишь. Эти киприоты – увлекающиеся натуры. Хорошенькое личико – и они теряют голову… если только дома их не ждет кто-нибудь получше.

– Ты судишь по собственному опыту?

– Конечно, нет. Мой Тасос совсем другой. О, не смейся, так и есть! Но в основном… Я хочу тебя предупредить, ведь ты – моя подруга. Ты же красивая женщина, Элен, к чему такая строгость в одежде. Посмотри, какой длины у тебя платье! Боже, почему ты скрываешь свои красивые ноги?