В своём корабле вблизи орбиты Плутона Ал Доскер получил в обычном порядке сообщение, отправленное Фреей Холм с Китовой Пасти в офис компании «ОбМАН Инкорпорейтед» в Новом Нью-Йорке.

ЗАБЫЛА УПАКОВАТЬ ИРЛАНДСКИЕ ЛЬНЯНЫЕ ПЛАТКИ. ПРОШУ ВЫСЛАТЬ ИХ ЧЕРЕЗ ТЕЛПОР. ФРЕЯ.

Он прошёл в тыльную часть корабля, двигаясь лениво, поскольку на таком расстоянии от солнца всё казалось энтропийным, замедленным; здесь как бы тормозился ход звёздных часов.

Открыв шифровальный ящичек, пилот пробежал пальцем по индексу «Ф», нашёл ключ, принял сообщение и ввёл его в компьютер, снабжённый бобинами, соответствующими содержимому ящичка. Из щели выползла бумажная лента с печатным текстом. Он прочёл расшифровку:

ВОЕННАЯ ДИКТАТУРА. КАЗАРМЕННАЯ ЖИЗНЬ НА СПАРТАНСКОЙ ОСНОВЕ. ПОДГОТОВКА К ВОЙНЕ С НЕИЗВЕСТНЫМ ПРОТИВНИКОМ.

С минуту постояв на месте, Доскер взял оригинальное закодированное послание и снова прогнал его через компьютер. Затем опять прочёл его, но в нем ясно и безоговорочно говорилось то же, что и прежде. Сомнения отпали, поскольку Мэтсон Глазер-Холлидей лично запрограммировал устройство.

«Вот оно что, — подумал Доскер. — И это из пятидесяти вероятностей диапазоном от Элизиума[36] до преисподней». Грубо говоря, ситуация топталась на полдороге к преисподней. В общем, почти оправдала его худшие ожидания.

Значит, теперь мы знаем.

Мы знаем… но не можем подтвердить .

Невероятно, но клочок ленты с закодированным сообщением был абсолютно бесполезен. Его просто некому было вручать.

Их собственная организация «ОбМАН Инкорпорейтед» обескровлена действиями Мэта, его приказом отправить на Китовую Пасть лучших людей, после чего в Новом Нью-Йорке остался лишь персонал из бюрократов — и самого Мэта.

Разумеется, где-то в космосе в своём «Омфале» был ещё Рахмаэль бен Аппельбаум. Деловито штудирующий древнегреческий.

Вскоре из новоньюйоркского офиса пришло второе закодированное сообщение, которое пилот также ввёл в компьютер. Появившуюся расшифровку он прочёл с ощущением глубокого стыда — ведь он пытался пресечь планы Мэтсона, но потерпел неудачу, теперь моральная тяжесть легла ему на плечи.

НАМ НЕ УДЕРЖАТЬСЯ. ВИВИСЕКЦИЯ ПУЩЕНА В ХОД.

«Чем я могу помочь вам? — гадал он, страдая от бессильного гнева. — Чёрт тебя побери, Мэтсон, ты должен был поступить по-своему, из жадности. И ты захватил с собой две тысячи человек и Фрею Холм, чтобы их перебили там, где помочь им мы не в силах, поскольку „мы“ — это пустой звук».

Впрочем, он мог отважиться на последнее усилие, не связанное с попыткой спасти множество терранцев (которые в ближайшие дни и недели проследуют через врата «Телпора» на Китовую Пасть), а нацеленного на спасение человека, заслуживающего избавления от взятой на себя ноши, оказавшейся никчемной после высланных через «Телпор» и «Видфон Корп» обоих зашифрованных посланий.

Осознавая возможность перехвата своего сигнала монитором ООН, Ал Доскер отправил УВЧ-сигнал на «Омфал» Рахмаэлю бен Аппельбауму. Связавшись с «Омфалом», летящим на гиперпространственной скорости за пределами Солнечной системы, Доскер грубо справился о том, как продвигаются у Рахмаэля оды Пиндара[37] .

— Эти басни даются мне без труда, — донёсся до пилота далёкий, окружённый помехами межсистемного пространства голос, слабые импульсы которого ловил вращающийся конусовидный радар на борту корабля Ал Доскера. — Однако вы не должны были связываться со мной, — продолжал Рахмаэль, — если только…

— Не чрезвычайное происшествие, — договорил Доскер. — Шифровальный метод, применяемый «ОбМАН Инкорпорейтед», не поддаётся взлому, поскольку транслируются не обычные данные. Слушайте внимательно, Рахмаэль. — Он продолжал говорить, надеясь, что его слова достигают «Омфала» благодаря сложной системе передачи, основанной на принципе многократного повторения записанного сигнала и последующего декодирования на условной статистической основе. — Вам известен анекдот о заключённом, который поднимается и провозглашает: «Номер третий!», после чего все хохочут?

— Да, — живо отозвался Рахмаэль. — Потому что номер третий соответствует одному из анекдотов, известных всем зекам — ведь они сидят в тюряге давным-давно.

— Подобным способом закодирована сегодняшняя передача с Китовой Пасти, — сказал Доскер. — У нас декодер заменяет бинарный компьютер. Вначале мы начинали с подбрасывания монеты на каждую букву алфавита. Решка означала зеро или блокировку врат, орёл — единицу или открытые врата. Варианты: либо зеро, либо единица — таков принцип действия бинарного компьютера. Затем мы изобрели пятьдесят шаблонов сообщений, описывающие возможные условия на той стороне; сообщения были составлены таким образом, чтобы каждое состояло из уникальной последовательности единиц и нулей. — Он слегка задыхался от волнения. — Я только что получил сообщение, которое представляет собой после сведения к бинарной системе число 1110100110011101011000001001101010011100001001111100000111. Данная бинарная последовательность не поддаётся декодированию, поскольку действует лишь в качестве оного из пятидесяти уникальных сигналов, известных нашему «ящичку» здесь, на моём корабле, — и оно рассчитано на ленту особого типа. Однако его длина невольно вызывает у криптографов впечатление внутренней «наполненности».

— А ваша автоматическая включаемая лента… — подхватил Рахмаэль.

— Её активирует операционное слово «Спарта», — пояснил Доскер, и замолчал.

— Режим диктатуры? — послышался голос Рахмаэля.

— Да.

— Против кого?

— Они не сказали. Пришло и второе сообщение, но оно почти ничего не добавило. Разве что в нём недвусмысленно сказано, что они не в силах держаться. Войска уничтожили десятую часть прибывших.

— А вы уверены в подлинности этой информации? — спросил Рахмаэль.

— Только у Фреи Холм, Мэтсона и у меня имеются шифровальные ящички, в которые можно вводить сообщения с бинарной активационной последовательностью. Очевидно, шифровку отправила Фрея — во всяком случае, она транслировала первое… Они даже не потрудились подписать второе, — добавил он.