— Анн-Мари тоже так говорила. Теми же словами.

— Да, я был весьма обрадован, услышав, что она помогала вам. Она работает на меня, вы знаете.

— Тогда помоги ей Боже, — сказал Крэйг с горечью.

— И вам, дорогой мальчик. Вы ведь в армии. Крэйг наклонился, швырнул сигарету в огонь.

— Я знаю, черт побери. Я американский офицер, майор ОСС. И вы не можете тронуть меня.

— Конечно, могу. Я работаю под прямым руководством генерала Эйзенхауэра. Холодная гавань — совместный объект. Хейр и четверо его ребят — американские граждане. Вы будете со мной, Крэйг, по трем причинам. Во-первых, потому, что вы теперь слишком много знаете о Холодной гавани. Во-вторых, потому, что вы мне нужны здесь. Скоро начнется высадка, и вы можете быть очень полезны здесь.

— А третья причина? — спросил Крэйг.

— Все очень просто. Вы офицер вооруженных сил своей страны, как и я, и обязаны выполнять приказы. — Мунро встал. — Хватит разговоров, Крэйг. Мы спустимся в паб, найдем Хейра и скажем ему и его мальчикам, что вы теперь «член клуба». — Он повернулся и пошел к двери, а Крэйг последовал за ним, чувствуя странную пустоту и отчаяние в душе.

«Висельник» был именно таким, каким всякий ожидал бы его увидеть, — типичный английский деревенский паб. Пол был выложен каменными плитами, в открытом камине горел огонь, столы были рубленые и очень старые, а скамейки деревянные, с высокими спинками. Старый бар был отделан красным деревом, за ним на полках выстроились батареи бутылок. Джулия, толкавшая кружки с пивом по стойке, выглядела здесь нелепо, как и люди в немецкой форме, склонившиеся над своим пивом.

Когда в сопровождении Осборна и Еджа вошел бригадир, Хейр сидел у огня и читал газету, потягивая кофе. Он встал и крикнул по-немецки:

— Внимание! Генерал!

Люди вставали, щелкая каблуками. Бригадир махнул рукой и сказал на приличном немецком:

— Вольно. Пейте дальше. — Потом обратился к Хейру: — Не надо формальностей, Мартин. Будем говорить по-английски. Поздравляю. Прекрасно сработано прошлой ночью.

— Благодарю вас, сэр. Мунро грел спину у огня.

— Да, вы действовали по собственной инициативе, и это прекрасно, но в будущем постарайтесь согласовывать все со мной.

И тут встрял Едж:

— Существенное замечание! К тому же могло оказаться, что галантный майор предназначен для одноразового использования. — Опасный огонь вспыхнул в глазах Хейра, он шагнул к Еджу, но тот отступил назад и рассмеялся: — Все в порядке, старик, не надо насилия. — Он повернулся к бару: — Джулия, мой цветок. Очень большой джин с тоником, s\'il vous plait.

— Успокойся, Мартин, — сказал Мунро. — Молодой болван, но пилот гениальный. Давайте все выпьем. — Он повернулся к Крэйгу: — Это не значит, что мы все тут алкоголики, просто ребята работают ночью, поэтому они пьют свою рюмку утром. — Он громко обратился к присутствующим: — Слушайте все. Вам теперь известно, что это майор Крэйг Осборн из Отдела стратегической службы. Но вы еще не знаете, что с этого момента он будет одним из нас здесь, в Холодной гавани.

Наступила тишина. Джулия застыла у бара с помрачневшим лицом, но Шмидт поднял свою кружку:

— Помоги тебе Бог, начальник.

Все рассмеялись, и Мунро обратился к Хейру:

— Представь ему людей, Мартин. Псевдонимы, разумеется.

Главный старшина Лангсдорф, стоявший ночью у руля, был американцем. Хардт, Вагнер и Бауэр — тоже. Шнайдер, инженер, явно был немцем, а Виттиг, Браух и Шмидт — английскими евреями.

Крэйг вдруг почувствовал сильное головокружение. Он был весь мокрый, лоб его пылал.

— Здесь жарко, — сказал он. — Чертовски жарко. Хейр посмотрел на него удивленно:

— Вообще-то, утро довольно прохладное. С тобой все в порядке?

Подошел Едж с двумя стаканами. Один из них он отдал Мунро, другой — Крэйгу: — Ты кажешься мне настоящим ценителем джина, майор. Опрокинь его. Он вдохнет огонь в твое сердце. Джулии это понравится.

— Чтоб тебя разорвало! — сказал Крэйг, но стакан взял и выпил.

— Нет, старик, главное — победить ее. — Едж скукожился на скамейке. — Хотя, кажется, она хранит себя для себя.

— Ты поганый злобный поросенок, Джо! Едж посмотрел на него, изображая обиду:

— Неустрашимый человек-птица — вот я кто, старик. Галантный рыцарь неба.

— Как Герман Геринг, — сказал Крэйг.

— Совершенно верно. Великолепный летчик. Он завладел «летающей крепостью», после того как убили фон Рихтгофена.

Крэйг услышал свой голос как бы со стороны:

— Интересная мысль, герой войны — психопат. Вы должны себя чувствовать как дома в этом Ю-88, что стоит на взлетной полосе…

— Ю-88 С, старик, будем точными. Система форсажа его двигателя отрывает меня от земли на четыреста метров.

— Он забыл, что эта система работает от трех баллонов с нитрифицированным кислородом. Достаточно одной пули — и он окончит свое существование в виде облачка мельчайших частиц, — заметил Мартин Хейр.

— Эй, не будь таким вредным, старик. — Едж подвинулся к Крэйгу. — Этот сокол — просто конфетка. Обычно его экипаж состоит из трех человек. Пилот, штурман и стрелок. Мы внесли некоторые усовершенствования, так что теперь я могу управлять им в одиночку. Например, лихтенштейнская радарная установка, которая позволяет видеть в темноте, — они перенесли ее в кокпит, так что я сам могу видеть и…

Его голос вдруг исчез, и Крэйг Осборн провалился в темноту и рухнул на пол. Шмидт бросился через комнату и склонился над ним. Наступила тишина. Шмидт взглянул на Мунро:

— Господи Иисусе, сэр, у него сильнейший жар. Что-то больно быстро. Я осматривал его час назад.

— Ясно, — сказал Мунро и повернулся к Хейру: — Я доставлю его в Лондон на «лизандре». Отнесите его в госпиталь.

Хейр кивнул.

— О\'кей, сэр.

Он стоял, глядя, как Шмидт и двое его людей выносят Осборна.

Мунро повернулся к Еджу:

— Джо, позвоните Джеку Картеру в мой офис. Передайте, чтобы он договорился с госпиталем в Хэмпстеде.

Он повернулся и вышел.

Крэйг Осборн очнулся от глубокого сна, чувствуя себя свежим и бодрым. От жара не осталось и следа. Он с усилием приподнялся на локте и обнаружил, что лежит в маленькой больничной палате с белыми стенами. Он опустил ноги на пол и посидел так некоторое время; вдруг дверь открылась и вошла молодая медсестра.