Я мою бокал, измазанный блядской розовой помадой, когда слышу, как кто-то потягивается и зевает в передней части автобуса. Подняв голову, встречаюсь взглядом с Шоном. Он заходит на кухню и облокачивается на стойку рядом со мной, почесывая пятерней коротко остриженные темные волосы.

– Продолжай в том же духе, и мы никогда тебя не отпустим.

Я смеюсь и качаю головой.

– Не думаю, что смогу пережить ещё одну такую ночь. Как вы вообще можете спать под этот храп?

– Думаю, я просто привык к нему, – Шон смеется в ответ.

Он берет кухонное полотенце и принимается протирать бокалы, которые я мою. Вглядываясь в мое лицо, парень произносит:

– Знаешь, я по-прежнему могу поклясться, что где-то видел тебя раньше. В какую школу ты ходила?

Я честно отвечаю ему, так как школа, в которую я ходила, находится в шести часах езды от города, в котором мы сейчас живем, и я чертовски хорошо знаю, что Шон не там встретил меня.

– Хм… а что насчет работы? – спрашивает он. – Ты работаешь?

– Нет, не сейчас. Мои родители много помогают мне. Впрочем, я, скорее всего, буду работать летом.

– Н-да, уверен, в конце концов я всё-таки вспомню, – говорит он.

Только через мой труп!

Когда мы закончили с посудой, он спрашивает у меня, не хочу ли я пойти с ним выпить кофе. Мы уже выходим из кухни, когда я начинаю нервничать.

– Ребята не будут искать нас?

– Не-а, – отвечает Шон, разминая шею. На нем длинные мешковатые шорты и поношенная футболка с принтом группы.

– Скорее всего, они всё ещё будут спать, когда мы вернемся. Кофейня сразу за углом.

Я немного продрогла во время прогулки до кофейни, но Шон был прав – она менее чем в двух кварталах от автобуса, так что мы в два счета туда добрались. Он достает из кармана кошелек на цепочке и подходит к прилавку, поглядывая на меня через плечо.

– Что будешь?

– Оу, не беспокойся, я ничего не хочу.

Впрочем, есть кое-что, чего я бы хотела – не забыть свой кошелек.

– Давай же, выбери что-нибудь, - настаивает Шон. – Здесь все что-нибудь берут, а раз уж ты мне составила компанию – я плачу.

– Ладно, – соглашаюсь, – хм…

Я изучаю вывеску меню на стене, позади барной стойки, а затем улыбаюсь молодой бариста, ожидающей заказ Шона.

– Можно мне, пожалуйста, большой мокко со льдом?

Пока девушка делает мой напиток, Шон изучает пирожные, печенье и маффины через стеклянную витрину.

– Любишь черничные маффины? – спрашивает он у меня.

– Да…

– Мне два черничных маффина, пожалуйста, – заказывает он баристе. Она дает ему два, после чего один из них он отдает мне.

– Еще я бы хотел шоколадный фраппе, средний, – он достает листок из заднего кармана. – И всё по списку с собой. В переноске, пожалуйста.

У девушки занимает целую вечность, чтобы пробить заказ. Набирая его, она держит список перед глазами, а затем передает его другой баристе, которая пишет имена на стаканах и маркирует заказы. Когда наши первые два напитка готовы, Шон забирает их, и мы садимся за столик, вертя в руках маффины.

Поначалу между нами ощущается легкая неловкость. Чтобы как-то заполнить повисшую тишину, я благодарю его за кофе.

– И за маффин, – добавляю я.

– Не за что, – отвечает он. – Ну что, как тебе, всё ещё нравится тусоваться с группой?

Это чертовски хороший вопрос. Сначала было весело, затем не-так-уж-и-весело, затем снова весело, после чего странно, а сейчас в некотором роде спокойно.

– Было интересно.

Шон удивленно усмехается.

– Насколько интересно?

– Ну, уверена, не у многих есть возможность увидеть, что происходит внутри гастрольного автобуса.

– Всё так, как ты себе представляла?

Я снимаю крышку с моего стакана мокко со льдом, чтобы зачерпнуть соломинкой взбитые сливки и съесть их.

– Наверное. То есть… На самом деле, я себе это никак особо и не представляла.

Шон делает глоток кофе, задумчиво вглядываясь в мое лицо.

– Адам рассказал мне, что ты сделала для него.

Он на мгновение замолкает, а затем добавляет:

– Почему ты так поступила?

Когда я удивленно поднимаю бровь, он добавляет:

– Хочу сказать, очевидно же, что ты не фанатка и тебя не интересует перепих с ним или что-то в этом роде. Так почему?

Облизав соломку, я пожимаю плечами и обратно закрываю стакан крышкой.

– Он выглядел так, словно не отказался бы от помощи и… не знаю. Полагаю, я просто почувствовала это.

Шон хихикнул.

– Ты сейчас говоришь, как Адам.

– Господи, не говори мне этого, – шучу я, вызывая смех Шона.

– Адам не так уж и плох. То есть, у него есть свои недостатки, но он неспроста мой лучший друг.

Я улыбаюсь.

– Я просто пошутила. Мне кажется, он довольно хороший парень. Я вчера хорошо провела с ним время.

– Прежде чем ты потребовала, чтобы у него появилась хоть капля достоинства, – усмехается Шон.

– Ну, ему не навредит!

Улыбаясь во весь рот, он встает, чтобы забрать наши напитки.

– Я и не спорю! – посмеивается он. – Меня просто шокировало то, что ты это сказала. Что произошло между вами, когда вы ушли из автобуса?

Я встаю, чтобы взять одну из переносок, заполненную кофе.

– Какое-то время он преследовал меня по городу, а затем мы договорились быть друзьями.

– Серьезно? – Шон одаривает меня странным взглядом.

– Да… а что?

– Нет-нет, ничего.

Он кладет свой напиток в переноску и затем берет два других стакана в руки. Я быстро иду к двери, чтобы придержать её, так как его руки заняты.

– Нет, подожди, что ты хотел сказать? – интересуюсь я.

– В действительности у Адама нет девушек-подруг. Так что… не удивляйся, если он не понимает, что это означает.