Внутри, в огромном зале, Девайне трудно было не застыть с открытым ртом перед окружавшим ее великолепием.

Она поднималась по винтовой лестнице, украшенной позолотой и хрусталем.

Ей некогда было разглядывать в деталях чудесные картины или флаги, стоявшие, подобно часовым, возле богато украшенного мраморного камина.

Она взглянула на высокий потолок, украшенный изображением множества богов и богинь.

Пока ей показывали спальню, она любовалась ею, почти что затаив дыхание, — настолько фантастичным казалось все вокруг.

Две служанки распаковывали чемоданы, и она, предупрежденная Люси, разделась, чтобы отдохнуть перед тем, как переодеться к обеду.

Служанки, быстро закончив работу, оставили ее.

Она лежала в кровати резного дерева, полог которой был выткан золотом и украшен изображениями голубей и купидонов, и чувствовала, что попала в сказку.

Все то, что рассказывала ей мать, все-таки не смогло подготовить ее к такому невообразимому великолепию.

«Я не должна ничего упустить, — сказала она про себя, — такого уже больше не случится, и я уверена, что даже папа не знает таких людей, чей дом был бы так прекрасен!»

Она не долго оставалась одна, служанки скоро вернулись, внесли ванну, поставили ее на коврик перед камином. Огонь не был разожжен, и они с тревогой спросили ее, растопить ли камин.

— Конечно, нет! — ответила Девайна, — по-моему, очень жарко!

— Вечерами-то холодно, сказала одна из служанок, — но говорят, что такого жаркого июля не бывало уже много лет!

— В Лондоне это действительно так, — откликнулась Девайна. Она подумала, что последний месяц солнце просто пылает над крышами. И это заставляло ее тосковать по природе.

Служанки сообщили, что ванна готова.

Она поднялась с постели, но сначала подошла к окну.

Окно комнаты с задней стороны дома выходило в сад.

Прямо перед собой она увидела огромный фонтан в виде дельфина, из пасти которого высоко в небо устремлялась струя воды.

Закатное солнце превращало каждую каплю воды в радугу, и Девайна подумала, что ничто не может быть прелестней этого зрелища.

Чуть левее фонтана она увидела нечто непонятное. Оно было похоже на множество соединенных изгородей, и, едва задав вопрос служанкам, она уже знала ответ.

— Это лабиринт, миледи, и мы им ужасно гордимся, ведь это один из самых старых лабиринтов во всей стране!

— Как интересно! — воскликнула Девайна. Отец рассказывал ей о лабиринте дворца Хэмптон-Корт.

Он говорил, что самый древний из известных лабиринтов был создан в Египте при Аменемхете III и считался «более великим, чем пирамиды».

«Я обязательно должна увидеть лабиринт!»— сказала себе Девайна, забираясь в ванну.

Тут она сообразила, что если осмотрит все сокровища, собранные в этом чудесном доме, то на все остальное почти не останется времени.

«Если, конечно, я не останусь здесь еще по крайней мере на сто лет!»— подумала она и засмеялась.

Она спустилась по лестнице, надев привлекательное и кокетливое платье, одолженное у Люси. Цвета весенней зелени с серебром, оно делало ее прелестной и воздушной.

Люси дала ей обручальное кольцо, но других украшений у нее не было.

Ей показалось, что вырез платья низковат, и, отцепив орхидею от серебряной ленты, она сделала из нее нечто вроде подвески.

Но, оглянувшись вокруг, она забыла о себе.

Она предположила, что большая часть резьбы по дереву была сделана, вероятно, Гринлингом Гиббонсом, и обнаружила, что каждая следующая картина, попадавшаяся ей на глаза, была лучше предыдущего шедевра.

Ливрейный лакей проводил ее в огромный салон на первом этаже, и, когда дверь открылась, Девайна услышала голоса и вдруг смутилась.

Лишь благодаря огромному усилию воли ей удалось войти, высоко держа голову.

Хотя солнце еще сияло через большие окна, были зажжены люстры.

Пахло цветами, и Девайне показалось, что у нее закружилась голова от всего, что двигалось перед глазами.

К своему облегчению, она заметила, что к ней направляется герцог.

В вечернем костюме он казался более импозантным, чем когда-либо. Подойдя к ней, он спросил:

— Надеюсь, вы отдохнули?

Он говорил так, как будто это его действительно заботило, и Девайна ответила:

— Как я могу отдыхать, если меня вдруг перенесли в пещеру Аладдина? Герцог рассмеялся.

— Так вот как вам это представляется?

— Нет, мне кажется, и это определение не правильно, — сказала Девайна. — Это, скорее, дворец хана Хубилая2, лучше которого, как мне всегда казалось, ничего не может быть.

— Тогда у нас есть нечто общее, — сказал герцог, — потому что, впервые прочитав стихотворение, я подумал то же самое.

— В нем так мало сказано, но так много подразумевается, — прошептала Девайна.

Герцог взглянул на нее с удивлением и с выражением, показавшимся ей обидным.

Ей хотелось доказать, что хотя она и из провинции, но начитанна и хорошо образованна.

У нее было ощущение, что он не ожидал ни того, ни другого.

— Сегодня, — сказал он, когда они направились к другим гостям, — у нас спокойный обед, и я надеюсь, что всем захочется рано лечь спать. После паузы он заговорил:

— Хотя вы заслуживаете того, чтобы вам не давали уснуть!

Девайна знала, что он намекает на то, как она ускользнула из Мальборо-Хаус, когда он танцевал кадриль.

— Почему вы исчезли таким возмутительным образом? — спросил он.

Они были еще на полпути к гостиной, но он остановился, как будто решил заставить ее отвечать.

— Вы искали… меня? — спросила она.

— Конечно, искал! — отозвался он. — Никак не мог поверить, что вы уедете, не пожелав мне спокойной ночи.

— Мне бы следовало… поблагодарить вас за… ужин, — сказала Девайна, — и в то же время…

Она остановилась.

— Скажите то, что вы собирались сказать, — попросил герцог.

Девайна поглядела в сторону.

— Все было так удивительно, так чудесно, что я… боялась, что все это… может быть испорчено!

Он ничего не сказал, но Девайна не могла поднять глаз и взглянуть на него.

— Я надеялся, что именно так вы и подумали, — сказал он. — И все же я боялся, что не сумею снова вас найти.

Он говорил тихо. Вдруг сзади раздался голос:

— Я опоздала? О, Рэйк, если так, то вы должны меня простить!

Это снова была леди Люсиль, и ее появление, подумала Девайна, было тщательно продумано.

Было очевидно, что она решила привлечь к себе всеобщее внимание.

И ей это, конечно, удалось.

На ней было оранжевое шелковое платье с турнюром из перьев райской птицы. Такое же большое перо украшало ее голову, и она выглядела фантастично и невероятно красиво.

Она тут же завладела герцогом, взяла его под руку, взглянула ему в глаза и заговорила нежным голосом с интимными интонациями.

Все были приглашены к обеду и проследовали в громадную стоповую.

Девайна была уверена, что там можно было бы разместить более ста человек Золотые украшения на столе, вычурная люстра, золотые тарелки, из которых они ели, — все это, подумала она вновь, из дворца хана Хубилая.

Джентльмены вокруг нее говорили о поло. Они часто упоминали о матче, который должен был состояться на следующий день. Затем разговор перешел на бега, и только тогда все узнали, что герцог выиграл главные скачки в Эпсоме.

Его поздравили, подняв бокалы. Девайна была очарована и старалась запомнить общую картину вечера.

Она думала, каким величественным кажется герцог, сидящий во главе стола на своем стуле с высокой спинкой.

Для нее он был подобен драгоценному камню в совершенной оправе.

После обеда дамы вернулись в салон, и с некоторой ловкостью Девайне удалось избежать встречи с леди Люсиль.

Затем к ним присоединились джентльмены, и, хотя столы для бриджа были готовы, большинство гостей предпочло просто побеседовать.

Прекрасный пианист придавал их беседе романтическое звучание.